Патриция Филлипс - Меч и пламя
– Нашу спальню, не забывай, – поправил он ее. – Как ты верно заметила, хозяин трактира считает нас мужем и женой. – С этими словами Рейф принялся поглаживать ей спину, касаясь пальцами ее тяжелой золотисто-каштановой косы. – Я еще никогда не видел тебя такой. – Он перекинул косу через плечо Адель и развязал скреплявшую ее ленту, так что светлые шелковистые волосы облаком легли ей на плечи.
– А разве ты не знаешь, что это зрелище, которое женщина обычно приберегает для мужа или возлюбленного?
– Но я могу стать для тебя и тем, и другим…
– О да… для меня это было бы счастьем.
Адель с трудом верилось, что все это происходит наяву. Ей казалось, будто время остановилось и она сама находится не в спальне трактира на площади небольшого городка посреди безымянной долины, а парит высоко над облаками, уносясь вместе с ветром в небесную синь. Она невольно спрашивала себя, хватит ли у нее сил стоять здесь, трепеща от возбуждения, и смогут ли ослабевшие ноги удержать ее от падения на циновки.
Де Монфор расстегнул пряжку ее плаща, и тяжелое одеяние рухнуло на пол, оставив хозяйку комнаты в одной тонкой льняной сорочке. Едва переводя дух, Адель спрашивала себя не без тревоги, выглядит ли она привлекательной в его глазах и насколько лестным окажется для нее сравнение с другими женщинами, которых он знал. Однако, как только Рейф привлек ее к себе, она перестала беспокоиться о таких мелочах и всецело отдалась своим ощущениям.
Сейчас, в его объятиях, одетая в ночную сорочку, сквозь которую без труда можно было рассмотреть изящные линии ее тела, она выглядела такой маленькой и беззащитной! Барон затаил дыхание. Ощущение от мягкой нежной плоти, проступавшей под тонкой тканью сорочки, заставляло кровь струиться быстрее в его жилах. Пытаясь побороть страсть, овладевшую всем его существом и распалившую огонь в его чреслах, де Монфор старался прислушаться к настойчивому голосу рассудка, который требовал от него вести себя осторожнее – ведь она была еще совсем юной и неопытной.
– Адель… сокровище мое, я так люблю тебя!
Эта мысль терзала его всю последнюю неделю, и теперь ему с трудом верилось, что он наконец-то произнес заветные слова, движимый зовом своего отчаянно бившегося сердца.
Его страстное признание снова заставило ее затрепетать.
– О, Рейф, я тоже люблю тебя. Так было всегда, даже когда мне казалось, что я тебя ненавижу.
Рейф улыбнулся счастливой улыбкой в ответ на ее произнесенные шепотом слова.
– Быть соперниками порой не так уж плохо, – признался он, глядя в ее прелестное лицо. – Но могу тебя заверить, что быть любовниками намного приятнее.
Адель, прижавшись к нему, подставила губы для поцелуя. Дрожа от восторга, она ощущала нараставшее томление внизу живота, словно в глубине ее существа кто-то разжег огонь. Крепче ухватившись за Рейфа, интуитивно понимая, что его тело сулит ей избавление от этого недуга, Адель замерла в ожидании. Его сила и жар были таковы, что ей казалось, она вот-вот сгорит в этом горниле без остатка.
– Пойдем, моя прелесть: хозяин приготовил для нас такую большую и удобную постель, что было бы жаль его разочаровывать.
Адель не возражала, когда он мягко отстранил ее от себя. Сердце ее билось так громко и часто, что, вне всякого сомнения тот, кто находился рядом, непременно должен был слышать его стук. Она всегда знала, что рано или поздно этот миг в ее жизни настанет, однако даже представить себе не могла, что ей суждено будет разделить его именно с этим человеком. Еще меньше ей верилось в то, что она уже находится в объятиях Рейфа де Монфора и лишь считанные мгновения отделяют ее от полной капитуляции. В течение многих лет его имя произносили с благоговейным трепетом рыцари и простолюдины, а теперь его нежданный визит в Эстерволд открыл новую чудесную главу в ее жизни.
– Я и мечтать не могла о том, что когда-нибудь окажусь в твоих объятиях, – с трудом выговорила Адель. Ни слова не говоря, Рейф поднял ее на руки и легко, словно она была маленьким ребенком, перенес на постель. Затем он приник лицом к ее затылку, проведя горячими губами по обнаженной шее. Его поцелуи вызвали у Адель радостный трепет.
– Я тоже никак не ожидал, что наше путешествие окажется столь приятным. Скажи мне кто об этом заранее, я бы не стал задерживаться в Нортгемптоне, а приехал бы в Эстерволд еще много месяцев назад.
Перина заколыхалась под его тяжестью, пока он срывал с себя одежду. Рейф так торопился ею овладеть, что бросал вещи как попало.
Адель украдкой взглянула на его крепкое тело. На какой-то миг, когда его гигантская тень скользнула по стенам и потолку, оно показалось ей огромным и устрашающим. Лишь когда Рейф улегся рядом с ней, она почувствовала себя спокойнее. У него были мускулистые руки и ноги, могучий торс и широкие плечи. Поросль, покрывавшая его грудь, образовывала тонкую линию, разделявшую его живот и затем исчезавшую в тени.
Адель робко потянулась к нему, вздрогнув от удовольствия, едва ее пальцы коснулись гладкой кожи. Его тело оказалось твердым на ощупь, что одновременно удивляло и возбуждало ее. Она погладила рубцы на его руке – следы от боевых ран.
Рейф привлек ее к себе, и она вся задрожала, почувствовав его обнаженное тело рядом с собой.
– Ты самая прекрасная женщина из всех, кого я когда-либо знал, – прошептал он. Горя желанием поскорее раздеть ее, неловкими пальцами он долго не мог справиться с завязками ночной сорочки. Выругавшись в порыве досады, он стянул тонкую ткань через голову. Теперь его взору предстало все ее прелестное гибкое тело, при свете пламени казавшееся покрытым позолотой. Адель услышала, как из груди Рейфа вырвался вздох, между тем как он ласкал ее бедра и живот. Она лежала без движения, находя его неподдельное восхищение более одурманивающим, чем все, что ей когда-либо доводилось испытывать прежде. Еще никогда она не чувствовала себя настолько хорошо.
Рейф обхватил руками белые с розовыми сосками груди, такие мягкие и соблазнительные на вид. Дрожь пробежала по его телу, едва он дотронулся до тугой плоти, заключил ее в свои ладони. Соски от его прикосновения затвердели, и, ободренный этим, он стал поглаживать большими пальцами два дивных розовых бутона.
Адель с удивлением обнаружила, что ласки Рейфа еще больше разожгли в ней огонь. Очевидно, существовала прямая связь ее сосков с потаенным местом между ног, и потому она была готова кричать и плакать от радости. Подавшись вперед, она уперлась грудью в его алчные, ищущие ладони, всем существом желая большего.
Губы Рейфа сомкнулись вокруг ее сосков. Ощущение было настолько восхитительным, что Адель слегка приоткрыла рот. Его рот заставил ее изнывать от желания. Она запустила руки в его густые темные волосы, задаваясь вопросом, в состоянии ли вынести еще хотя бы мгновение этого блаженства, и вместе с тем с нетерпением ожидая, что будет дальше.
