Конни Мейсон - Жемчужина гарема
— Ты тоже прелестна, Селима. Калим — счастливчик. А остальные его… женщины так же хороши, как ты?
— Ты скоро сама сможешь об этом судить, — улыбнулась Селима.
— Где ты научилась говорить по-английски? — спросила Криста.
— Несколько лет назад Калим привел в сераль англичанку. Она была блондинкой, и тоже очень красивой. Ее привезли с корабля, который захватили пираты. Калим взял ее к себе в наложницы, но она не захотела смириться со своей участью. Она провела здесь несколько месяцев и немного обучила меня английскому.
— А что с ней случилось потом? — с запинкой проговорила Криста, боясь услышать ответ.
— Калиму надоело ее упрямство, и он отослал ее в одно из своих заведений. С тех пор я ее не видела.
По спине Кристы пробежал холодок.
— Как это жестоко!
— Вовсе нет, — Селима энергично замотала головой. — Ведь ей ничто не мешало остаться здесь. Она была бы сыта до конца жизни. Что ж тут ужасного? Может ли женщина рассчитывать на что-либо лучшее?
«Неужели Селима действительно говорит, что думает?» — с недоумением спрашивала себя Криста.
— Ты просто не понимаешь англичанок, — произнесла она наконец, стараясь говорить как можно мягче, чтобы не обидеть Селиму. — Мы рождаемся не для того, чтобы жить в изоляции от мира за стенами сераля. И в нашей стране у каждого мужчины есть только одна женщина.
— Правда: Анна говорила об этом, но я ей не верила. Разве может одна женщина удовлетворить мужчину? Вот Калиму для того, чтобы он был счастлив, нужны четыре. И когда я увидела, как он на тебя смотрит, я поняла, что он с радостью взял бы и тебя. Но Барбаросса дал понять, что в его отсутствие никто не должен к тебе прикасаться. Ты будешь нашей гостьей. А теперь скажи мне, — добавила Селима, понизив голос до шепота, — Барбаросса хороший любовник? Наверное, он неутомим. Правда, меня немного пугают его размеры, но я знаю, что, если бы Калим предложил меня ему, он сумел бы до ставить мне большое удовольствие.
Слова Селимы поразили Кристу. Неужели в этих краях женщины только и думают, что о плотской страсти и чувственных удовольствиях?
Ответ не заставил себя ждать.
— В Алжире женщину с самого детства обучают, как доставлять удовольствие мужчине. Мы изучаем все приемы любовной игры. Чем больше удовольствия мы доставляем хозяину, тем лучше он с нами обращается. Отец продал меня Калиму для публичного дома, когда мне было двенадцать. Но Калим в своей мудрости увидел, что мое лицо и еще неразвившаяся фигура многое обещают, и оставил меня для себя. В отличие от многих мужчин, которым нравятся несозревшие девушки, он ждал, пока мне не исполнится пятнадцать, и только тогда в первый раз взял в постель.
— Отец тебя продал? — выдохнула ошеломленная Криста.
Селима небрежно пожала плечами.
— Так часто делается. Мы были бедны, а ртов в семье было много. Из всех сестер я обещала стать самой красивой.
— Как жалко, что все так случилось, — сочувственно проговорила Криста.
— А мне не жалко. Какое будущее ждало меня в нашей деревушке? Крестьянская жизнь? Забота о жестоком муже и куче ребятишек? Мне повезло гораздо больше, чем моим братьям и сестрам.
— Да, я понимаю, — выдавила из себя Криста. Но, по правде говоря, объяснения Селимы ни в чем ее не убедили. Криста не считала, что делить мужчину с другими — это идеальное положение для женщины. Так же, как и жить за высокими стенами в вечной праздности и знать, что ты нужна только для удовольствия.
— Идем, Криста, — пригласила Селима, взяв ее за руку. — Калим приказал, чтобы за тобой хорошо ухаживали и чтобы ты не скучала. Хочешь искупаться? Остальные женщины очень хотят тебя увидеть.
Криста кивнула и подумала, что ванна будет как нельзя более кстати. Она последовала за Селимой в большое помещение под открытым небом с бассейном в центре. Вокруг бассейна расположились три молодые женщины, в той или иной степени обнаженные, им прислуживали несколько женщин постарше. Когда появилась Криста, беззаботный щебет разом смолк, и на нее уставились три пары любопытных глаз. Криста остановилась, рассматривая женщин с тем же вниманием, с каким они изучали ее, и слушала, как Селима называет ей каждую по имени.
Жейда — женщина восточного типа, прелестная и хрупкая, как орхидея. Наружные уголки огромных темных глаз приподнимались к вискам, кожа напоминала полу распустившийся цветок магнолии, а прямые черные волосы спускались до талии, как широкая атласная лента.
Беба, негритянка, была похожа на статуэтку из полированного черного дерева. Черные курчавые волосы облаком обрамляли лицо, подобного которому Криста никогда не видела. Оно притягивало взгляд, завораживало: бархатные глаза, точеный нос, широкие, мясистые губы. Беба была высокой, гибкой и двигалась с безотчетной животной грацией.
Четвертая наложница Калима, черкешенка Алита, казалась почти девочкой. Золотые кудри обрамляли невинное полудетское лицо, но еще не развившаяся фигура обещала формы более пышные, чем у трех остальных женщин. Кроме Селимы, никто не говорил по-английски, но все три женщины с удовольствием объяснялись с Кристой с помощью восклицаний, жестов и приветливых улыбок. Селима уже предупредила их, что Криста не угрожает их положению в доме Калима, потому что не предназначена для постели хозяина.
Криста купалась в бассейне с наслаждением, в котором стеснялась себе признаться, а потом одна из прислуживающих женщин сделала ей массаж: благоуханное масло впитывалось в кожу, делая ее гладкой и свежей, как у ребенка. Криста даже с аппетитом поела, попробовав каждое новое, необычное блюдо. Все пять женщин ели вместе, а Селима переводила вопросы и ответы.
Криста пыталась отказаться, когда после купания ей дали наряд, ничем не отличавшийся от того, что было на четырех наложницах. Однако, когда стало ясно, что ни на что другое рассчитывать не приходится, она неохотно облачилась в шальвары из тонкого переливчато-голубого шелка с серебряной нитью. На лодыжках и бедрах ткань была стянута завязками из тесьмы, расшитой бисером цвета темного вина и серебряными шариками. Выше бедер тело Кристы оставалось практически обнаженным, не считая крошечного болеро без рукавов из цветастого шелка, расшитого серебром, которое только-только закрывало ее груди. В качестве завершающего штриха ее серебристые волосы убрали назад и перевязали пунцовой лентой. Когда все было закончено, женщины окружили Кристу и долго рассматривали ее, издавая возгласы восхищения и хлопая в ладоши.
Когда настало время расходиться по своим комнатам, к юной Алите подошел слуга, что-то шепнул ей на ухо, потом сразу же удалился. По широкой улыбке, озарившей лицо Алиты, Криста поняла, что черкешенке выпала честь услаждать Калима этой ночью. Она лениво подумала о том, как Калим решает, какую из женщин взять в постель, — вытягивает соломинку или пользуется каким-нибудь другим способом.
![Мила Бонди - Броситься в объятия мужчины [СИ]](/uploads/posts/books/5921/5921.jpg)
