Барбара Картленд - Любовь священна
«Я буду тверд, — решил герцог. — Селина очень утомлена, хоть и не показывает вида, а внимание моих приятелей только еще больше обеспокоит ее».
— Послушайте меня. Селина, — сказал он.
Она быстро взглянула на него, мгновенно уловив перемену в его голосе.
— Я вся внимание, — ответила она.
— Никто — слышите, никто, — произнес герцог, — не должен знать, при каких обстоятельствах мы вами встретились… и то, что вас силой привезли в Алжир.
Она внимательно смотрела на него, и он продолжал:
— Важно, чтобы мы говорили одно и то же, а именно: что вы проводили время со своими друзьями в Алжире, но заболели и вынуждены были вернуться. — А так как вы моя подопечная и вас некому было сопровождать в Англию, я привез вас сюда на своей яхте, чтобы вы немного пожили на моей вилле в компании с миссис Шерман.
— Но меня, наверное, никто и спрашивать не будет, — предположила она.
— Люди очень любопытны, — сухо заметил герцог.
Он знал, что говорил: ему хороню было известно, сколько слухов и всевозможных домыслов вызовет тот факт, что он вернулся с молоденькой и очень красивой девушкой. Этерстон решил задушить сплетни в зародыше и надеялся, что если с самого начала он заявит, что является опекуном Селины, немногие посмеют открыто в том усомниться.
Покидая яхту, он сказал капитану, что никто из команды не должен упоминать, что девушка была похищена. Герцог знал, что приказ был законом для слуг. Но тем не менее, он дал понять капитану Барнетту, что тот, кто ослушается, будет моментально уволен.
— Ваши друзья действительно поверят, что я ваша подопечная? Я ведь так… бедна, — не сразу и очень нерешительно произнесла девушка.
— Речь идет не о деньгах, — сказал герцог. — Много лет назад, когда я учился в Оксфорде, мы с другом, перед тем как совершить безумную поездку верхом, во время которой вполне могли сломать себе шею, завещали друг другу часть своего имущества. Герцог улыбнулся.
— Мой друг был влюблен в очаровательную девушку, на которой потом женился, но она была очень бедная, сирота, и он завещал мне взять ее под свою опеку.
— Думаю, это разные вещи, — возразила Селина. — Конечно, для меня большая честь быть вашей подопечной, но я думаю, не сочтут ли это… странным.
«Вполне могут», — подумал герцог.
И все же, никто не сможет ничего доказать, не найдется такой смельчак, который способен был бы бросить ему вызов.
— Предоставьте все мне, — произнес он вслух. — Я же сказал, Селина, вы можете мне доверять.
— Мне так хочется верить вам, — тихо сказала девушка.
Она продолжала держать его за руку и теперь сжала ее еще крепче.
— Я начинаю понимать, что вы пользуетесь огромным влиянием в свете, но наедине с вами я… забываю, что вы герцог.
— А вам и не надо это помнить, — ответил герцог. — Мы друзья, Селина, и это самое главное.
Девушка слегка вздохнула:
— Да, конечно, и вы меня не прогоните?
— Вы останетесь со мной до тех пор, пока не наберетесь сил для путешествия в Англию и пока я не найду вам подходящую работу, — успокоил ее герцог.
Селина улыбнулась ему. Вдруг он заметил, как ее глаза сверкнули, и она сказала почти с озорством:
— Надеюсь, это произойдет не слишком скоро.
Герцог рассмеялся:
— А вы, оказывается, дерзкая девчонка!
— Что вы имеете в виду?
— То, что вы умеете добиваться своего, — ответил герцог.
— Тогда, видимо, я действительно дерзкая, — улыбнулась Селина. Она выглянула в окно и вдруг воскликнула: — Посмотрите! Посмотрите, какой вид!
За разговором Селина и герцог не заметили, как оказались на вершине холма, и теперь перед ними простирался город и дорога, пролегающая среди мимоз. Их взору открылись гавань и мыс, на котором четко обозначался силуэт королевского замка. Еще дальше уходило к горизонту Средиземное море, голубое, как мантия Мадонны.
— Это великолепно! — воскликнула Селина. — Как во сне!
— Посмотрим, что вы скажете, когда увидите эту красоту из моего сада, — не без гордости произнес герцог.
Минуты через две экипаж въехал в ворота, по обеим сторонам которых росли плисовые деревья, проехал по короткой тропинке, усыпанной гравием, и остановился перед виллой.
Это было почти по-гречески безыскусное, белое здание с ионическими колоннами, которые поддерживали балкон, идущий по всей длине первого этажа.
Дом сверкал как драгоценный камень. Селина и герцог вышли из экипажа и остановились в саду, о котором писали в газетах гораздо чаще, чем о других садах на Ривьере.
Отец герцога вынужден был последние три года своей жизни провести в Монте-Карло, так как ему с его бронхитом был губителен английский климат. Скучая без занятий спортом и своих поместий, которые он любил как ребенок и о которых нежно заботился, он всю свою недюжинную энергию направил на создание сада вокруг Лазурной виллы.
Со всего мира сюда были привезены экзотические растения: азалии с Гималаев, лилии из Китая, орхидеи из Малайи, кактусы из Мехико. Результат оказался потрясающим. Целая армия садовников, работающих на Лазурной вилле, пыталась достичь того, чего добивался от них отец герцога, — совершенства.
Селина восхищенно смотрела по сторонам, и герцог повел ее дальше, пока они не поднялись на террасу, откуда открывалась живописная панорама города.
— Думаю, этому месту подошло бы название Олимп, — мягко сказала Селина.
— Или Аркадия, — ответил герцог.
— Я не могу выразить словами, как здесь красиво!
— Войдите же и снимите шляпку, — предложил герцог, — а потом я покажу вам сад, хотя до обеда осталось слишком мало времени, и мы сейчас осмотрим только часть моих владений.
— Я бы годами смотрела на эту красоту!
— Вы действительно намерены остаться здесь так надолго? — поддразнил девушку герцог.
Он подумал, что допустил бестактность, но через какое-то мгновение их глаза встретились.
Между ними, казалось, происходит что-то непонятное, и Селина чувствовала, что задыхается, словно от быстрого бега.
Молчание нарушил герцог.
— Пойдемте же, — сказал он. — Я хочу познакомить вас с миссис Шерман.
Как герцог предполагал, Селина была очарована миссис Шерман с первых же минут знакомства, хотя ожидала этой встречи не без страха.
Совершенно седая, но не отвечающая представлениям Селины о светских дамах, Дорин Шерман даже в старости олицетворяла то изящество, которым были наполнены ее изысканные миниатюры. Селину приветствовала с нескрываемым радушием маленькая, изящная, как газель, женщина с глубоко посаженными: глазами и тонкими чертами лица.
