Джоанна Линдсей - Любят только раз
— Николас! — страстно умоляла она. Прижав ее к себе, он вошел в нее так осторожно, как только мог и услышал ее стон. Реджи все теснее прижималась к нему, пока он не достиг девственной преграды. Но их положение не давало ему возможности уменьшить ее боль.
Николас зажал ей рот поцелуем, чтобы заглушить крик, затем неожиданно приподнял ее и с силой прижал к себе.
Реджи лишь на мгновение вонзила ногти в его плечи и облегченно вздохнула, снова ощутив наслаждение.
— Николас?
Никогда еще его имя не звучало для него такой музыкой. Он счастливо улыбнулся, опять приподнял ее и уже осторожно прижал к себе.
У нее внутри разгорались тысячи маленьких огней, сливаясь в одно сладостное пламя, охватывающее ее тело.
Он никогда не был так счастлив, никогда не чувствовал такой нежности после любовных утех. Ему хотелось навсегда заключить Регину в объятия и никогда не отпускать.
— Все было… нормально? — томно спросила она. Николас засмеялся:
— Нормально? И это о том, что у нас сейчас было?
— Нет, конечно, нет. — Она оторвалась от его груди и вздохнула. — Думаю, нам следует вернуться в дом.
— О дьявол, — пробормотал он.
— Николас? — В ее глазах светились любовь и желание.
— Да, любовь моя.
— Они ни о чем не догадаются? — Ей, правда, было все равно, но она посчитала, что должна спросить его.
— Никому и в голову не придет, что мы занимались любовью в саду. Не волнуйся, дорогая.
Но еще минут двадцать они одевались, поддразнивая друг друга, обмениваясь поцелуями. Наконец они вышли из беседки и направились по дорожке к дому. Николас обнимал Реджи за плечи, прижимал к себе, и тут на аллее, обсаженной кустами, вдруг появилась Эми:
— О, Реджи, как я рада!
— Меня искали? — спросила та, мысленно готовя оправдания.
— Тебя? Не знаю. Я… гуляла и совсем потеряла счет времени… — За спиной Эми зашелестели ветки кустарника, и она вдруг закашлялась, хотя это вышло у нее не очень естественно. — Маршалл будет меня ругать. Ты не рассердишься, если я скажу, что была с вами?
Реджи с трудом удержалась от смеха:
— Нет, Эми, если ты обещаешь… не терять счет времени впредь. Николас, а что скажете вы?
— Согласен. Я хорошо знаю, как легко можно забыть обо всем.
И троица поспешила к дому.
Глава 14
На прием в честь помолвки Реджи, который устраивали Эдвард и Шарлотта Мэлори, пригласили всех родственников и близких друзей. Даже супруга Джейсона согласилась прервать лечение в Бате. Бабушка Николаса и его тети Элеонора были чрезвычайно довольны, и, по мнению Реджи, они так радовались потому, что уже отчаялись женить Николаса. Не приехала только его мать, о которой он никогда не рассказывал.
Николас вел себя наилучшим образом, и праздник, к которому готовились целых две недели, удался на славу.
Увы, счастье Реджи оказалось недолгим, и через два месяца она уже чувствовала себя на грани отчаяния. Все это время ее надежды медленно, но верно рушились.
Теперь их не осталось вовсе.
Реджи не могла поверить, что это возможно после их близости. Она не сомневалась, что Николас с радостью женится на ней, он был с ней таким нежным, терпеливым. Конечно, он тогда немного выпил, но разве этого достаточно, чтобы забыть ту ночь?
Да, они скоро поженятся. Николас всегда давал ей знать, когда уезжал из Лондона по делам, сообщал о своем приезде, однако за два месяца они виделись от силы раз пять. И свидания эти были не из приятных.
Он вовремя заезжал за нею, чтобы сопровождать ее на очередной раут или бал, но привозил домой лишь три раза, а дважды она возвращалась одна, страшно злая на него. Нет, он не заставлял ее проводить весь вечер с ним за карточной игрой или политическими спорами, все было гораздо хуже, поскольку он уделял больше внимания леди Эддингтон, чем ей. А когда он начинал изображать из себя пылкого влюбленного, Реджи становилось противно.
Она понимала, что Николас нарочно пытается выглядеть грубияном, и от этого ей было еще хуже. В противном случае она не раздумывая напустила бы на него Тони. Но он ведь не хам, не грубиян, просто он хочет заставить ее расторгнуть помолвку, так же как его в свое время заставили сделать ей предложение.
И самое ужасное в том, что она не может порвать с ним, как бы жестоко он с ней ни обращался. Она не в силах.
Николас передал слуге черную кружевную накидку Реджи, свой плащ, отороченный красным кантом, и шляпу. Белое платье с золотыми кистями и глубоким декольте несколько смущало Регину. И не только потому, что вырез оставлял грудь полуоткрытой. Белый цвет положено носить невинным девушкам.
Она убедила дядю Эдварда отпустить ее без сопровождающего, ведь со дня помолвки между нею и Николасом не было никаких вольностей.
Однако ей не довелось воспользоваться свободой. Хотя они сидели вдвоем в закрытой карете, Николас не только не сделал попытки сесть к ней поближе, а даже не проронил ни слова.
Она украдкой взглянула на него, когда они проходили по коридору в зал, где супружеская пара — знакомые Николаса — музицировала, развлекая гостей. Он был сегодня особенно хорош в своем темно-зеленом фраке, вышитом кремовом жилете, кружевной сорочке и свободно завязанном галстуке. Вместо коротких панталон и чулок, которым отдавали предпочтение денди, Николас надел длинные, обтягивающие брюки. Глядя на его стройную фигуру, Реджи невольно почувствовала смущение.
Казалось, в его темно-каштановых кудрях запутались рыжеватые нити, поэтому иногда они отливали медью и золотом. Реджи знала, что волосы у него мягкие на ощупь, а губы — нежные, хотя сейчас они твердо сжаты. Ну почему он молчит?
Внезапно в ее глазах мелькнул лукавый огонек. Она тихонько охнула и застыла на месте. Николас тоже остановился и повернулся к ней. Реджи наклонилась, якобы для того, чтобы завязать ленту туфли, и потеряла равновесие. Николас подхватил ее, но она, как бы не сумев удержаться, обняла его за плечи и грудью прижалась к его груди. У него перехватило дух, словно его ударили в живот, по телу пробежал огонь, глаза засветились, как раскаленные угли.
Прозрачные сапфиры глаз Реджи вспыхнули ответным пламенем.
— Благодарю тебя, Николас.
Она отстранилась и пошла дальше, а он окаменел, стиснув зубы, закрыв глаза и стараясь прийти в себя. Почему это незначительное происшествие так взволновало его, что он мгновенно забыл свою сдержанность? И без того ее близость, голос, аромат духов постоянно искушали его, а тут еще прикосновение… Против такого оружия его бастионы не смогли устоять.
— Посмотри, Николас, здесь дядя Тони! Реджи улыбнулась Энтони Мэлори, но ее, улыбка предназначалась не ему. Она слышала дыхание Николаса, чувствовала дрожь его руки, читала желание в янтарных глазах. Странный человек! Он, оказывается, хочет ее даже сильнее, чем раньше, хотя пытается это скрыть. Но теперь она знает, и знание согревает ее, несмотря на его показную холодность.
