Диана Хэвиланд - Наперекор стихии
Джошуа отогнал воспоминания, возвращаясь к настоящему. Он снова взглянул на Дональда.
— Эта газета что, испортила тебе аппетит? — спросил он.
Дональд выглядел огорченным. Никто, подумал Джошуа, не принял бы их за братьев, и не только из-за большой разницы в возрасте, но и по внешнему виду: в свои двадцать пять Дональд был рус и худощав, с узким лбом и голубыми глазами, Джошуа же унаследовал от отца бычью грудь и ширину в плечах, короткую крепкую шею и густые темные волосы, теперь тронутые сединой.
Будучи на семнадцать лет старше Дональда, Джошуа иногда относился к нему скорее как к сыну, чем как к брату.
— Да забудь ты про это, — сказал он. — Что тебя так встревожило?
Дональд посмотрел на сложенную газету.
— Да эта возня с запретом строительства кораблей в Англии, которые должны продаваться Конфедератам. В передовице написано…
— Да что знают эти писаки? Думай-ка о своих двигателях, парень, а политику предоставь мне.
— Да что толку в двигателях, что толку в «Ариадне», если ее могут реквизировать до того, как она выйдет в море? В Акте об иностранной приписке сказано, что ни одно британское судно не может быть приписано к морскому реестру иной воюющей стороны вне земли Британии. А поставлять вооруженные корабли любой из сторон является нарушением. В передовой упоминают штрафы, арест и удержание судна…
— К торговым судам это не относится, — сказал Джошуа коротко. — «Ариадна» — это торговый корабль.
Дональд тихо заметил:
— Мы оба знаем, что это неправда.
Джошуа бросил короткий взгляд на служанку, стоявшую за тяжелой стойкой красного дерева.
— Нан, можешь идти.
Девушка быстро вышла из комнаты, закрывая за собой дверь.
— Судно не будет оснащаться вооружением на верфи Родмана, — напомнил Джошуа Дональду.
— Да, конечно, но ты знаешь его характеристики, как и я. На главной палубе будут сделаны проемы для двенадцати пушек. А на баке должно предусматриваться место для поворотного орудия, стреляющего стофунтовыми снарядами.
— Это не наше дело, — сказал Джошуа. — А что касается этих визгов господина Адамса…
— Но ведь Чарльз Френсис Адамс — посол Соединенных Штатов…
— И к тому же член весьма известной семьи. Да знаю я это. И лорд Расселл это знает, вот почему ему и платят за то, что он подпевает Адамсу. Но Расселл не пойдет ни на какие действия, которые могут помешать процветанию британских кораблестроителей. Эта война и так уже достаточно подорвала торговлю хлопком.
— Но в парламенте есть люди, благосклонные к Северу…
— Это все те же тупоголовые идиоты, которые запретили работорговлю у нас самих, — с презрением сказал Джошуа. — Но их слишком мало… Я достоверно знаю, что члены Палаты общин за конфедератов, пять к одному. Симпатии Гладстона на стороне Юга, а Палмерстон…
Миссис Майтланд, вошедшая в комнату, прервала его речь. Джошуа с удивлением посмотрел на женщину. Обычно невозмутимая, она выглядела несколько взволнованной.
— В чем дело? — спросил Джошуа. «Наверное, опять Уинифред, — предположил он. — Черт ее побери, ей все хуже и хуже. Надо что-то предпринять в отношении нее…»
— К вам посетитель, сэр, — сказала миссис Майтланд, приведя Джошуа в изумление. — Молодая особа. Она настаивает на разговоре с вами.
Джошуа заметил короткую паузу, как будто экономка не была уверена в происхождении посетительницы.
— В самом деле? — Джошуа не торопясь встал, скомкал салфетку и положил ее рядом с кофейной чашкой. — И что же за дело у нее ко мне?
— Она говорит, что она — вроде бы родственница, сэр. Мисс Селена Хэлстид. У нее с собой саквояж. — Миссис Майтланд пожевала тонкими губами, а потом добавила: — Думаю, что если вы кого-то ожидаете, вам следовало бы поставить меня в известность.
— Верно, — сказал Джошуа. — Я побеседую с мисс Хэлстид.
Джошуа направился к выходу, а Дональд спросил его:
— У нас вроде нет никаких родственников по фамилии Хэлстид, так ведь?
— Я по крайней мере таких не знаю, — медленно проговорил Джошуа. — Но в то же время фамилия довольно распространенная.
— Может быть, она доводится нам родней со стороны Уинифред?
— Не думаю. Ну ладно, завтракай, а я с этим разберусь.
Девушка стояла в прихожей с черно-белым мраморным полом, со стенами, отделанными мореным дубом, обставленной бронзовыми статуэтками. Она куталась в накидку, ниспадающую до лодыжек, скрывающую ее фигуру. Но когда Джошуа спустился вниз и встал напротив нее, он заметил, что глаза ее были фиалкового цвета и обрамлялись длинными густыми ресницами; что губы у нее пухлые и чувственные и что линия ее щек и скул была исключительно очерчена.
Несмотря на недавнее посещение заведения Бесс Лори, Джошуа чувствовал напряжение в членах и щемящее ощущение в области желудка. Селена Хэлстид, без сомнения, была красавицей.
— Господин Родман? — Ее голос был мягким и деликатным, он поднимался как бы из глубин ее тела. — Прошу простить меня за беспокойство в такой ранний час. К тому же я пришла без предупреждения…
— Вы как будто сказали, что родственница… Это так?
— Дальняя родственница, — ответила Селена. — Мой дядя, Оливер Пристон…
Восхищение Джошуа девушкой было подавлено чувством мгновенного разочарования. Она была родственницей этого безмозглого пьяницы Оливера Пристона и его вздорной женушки Эммы…
— Видимо, Оливер подослал вас, чтобы постараться получить от меня деньги, раз ему самому это не удалось. Если так, можете возвращаться и сказать ему, что со мной у него ничего не выйдет. Старик Мэтью Пристон, его отец и весьма почтенный человек, лишил его наследства. Не вижу, почему я должен…
— Оливер Пристон умер год назад, — тихо сказала Селена.
Джошуа поднял брови.
— На самом деле? Допился до смерти, я полагаю. Так кто же послал вас ко мне? Эмма, что ли?
Хотя девушка выглядела почти совсем истощенной, жесткий вопрос и холодный взгляд Джошуа не поколебали ее.
— Никто меня не посылал, — сказала она. — Я сбежала из «Пристон Армс», от Эммы. Она ужасная женщина…
Джошуа сказал:
— Не буду спорить с вами по этому поводу… — Взглянув на чемодан Селены, он добавил: — Похоже, вы сюда собрались надолго.
— Я не знала, куда пойти… В Ливерпуль я приехала только неделю назад. У меня нет здесь ни денег, ни друзей…
Джошуа жестом остановил ее.
— Человека в моем положении часто просят о помощи, и почти всегда просьбы сопровождаются такими вот душещипательными историями. В основном все это оказывается ложью.
Селена выпрямилась.
