Виктория Холт - Шестая жена
— Мне понравилось твое пение. Ты споешь мне еще раз. Я сказал королеве, что редко слыхал такое хорошее исполнение моей песни.
— Я буду хранить память об этих словах всю свою оставшуюся жизнь, ваше величество.
Королева улыбнулась Марбеку, и певец посмотрел па нее с преданностью, не уступавшей той, которую он продемонстрировал королю, ибо до общества, в котором вращался певец, дошли слухи, что королева симпатизирует религии, которая, по убеждению Марбека, была единственно верной.
Король повелел, чтобы Марбека хорошо накормили и угостили самым лучшим вином, и пир начался.
— Мне понравился этот парень, — сказал король Катарине. — Мне кажется, я сразу могу определить, честен человек или нет, взглянув на его лицо.
— Попросите его спеть другие ваши песни, ваше величество, — ответила Катарина.
— Непременно. И пусть он исполнит их, пока мы еще здесь, в Виндзоре. Я слыхал, он поет в хоре у отца Пирсона, которого здесь очень ценят.
Когда король отяжелел от еды и вина, Гардинер попросил у него аудиенцию, заявив, что имеет к по величеству дело огромной важности.
Генрих кивнул и, прежде чем удалиться в спальню, принял епископа в своем личном кабинете.
— Ну, что там, епископ? — спросил король.
— До моих ушей дошло, ваше величество, что и пашем государстве завелись еретики, люди, которые подвергают сомнению слова вашего величества и хотят добиться отмены законов, которые вы установили.
— Это еще что такое? — вскричал Генрих. — По рукам ходят книги, которые вы, ваше величество, запретили своим подданным читать. Эти книги пишутся вопреки указам вашего величества. Есть люди, которые стремятся хитростью и тайными ходами подорвать вашу власть. Они не согласны с законом о шести статьях. Они не хотят подчиняться законам вашего величества и собираются учить людей ложной вере.
— О, негодяи! — прорычал Генрих. — Они терзают и мучают меня. Почему они не хотят принять ту религию, которую даровал им их король?
— Эти люди сбились с пути истинного, ваше величество. Корень зла — в книгах. И я прошу разрешения вашего величества на обыск всех домов в этом городе. Дайте мне это разрешение, и я в неделю выловлю главарей этих еретиков.
Генрих молчал, и Гардинер добавил:
— Эти еретики, ваше величество, прокрались и во дворец. Они есть даже среди самых преданных вам людей.
Он замолчал, заметив, что король нахмурился. Генрих не хотел сейчас заниматься этим делом. Он хорошо поел, много выпил и хотел, чтобы рядом с ним сидела его милая маленькая королева. Они были женаты две недели, и чем дальше, тем больше она ему нравилась, и Генриху не хотелось, чтобы что-нибудь помешало ему поухаживать за своей женой.
Умный Гардинер был хорошим слугой, как раз таким, какой нужен, но иногда он сильно раздражал? короля. Генрих прекрасно понимал, на что намекал Гардинер. Королева себя выдала. Она не была пустой, легкомысленной бабенкой и много времени проводила за книгами. А некоторые из этих книг, как подозревал Генрих, очень не понравились бы его католическому епископу. Пусть королева читает то, что ей нравится, он не хотел, чтобы его жена была дурой, и, если она не будет воображать себя слишком умной, он будет доволен, что она обладает здравым смыслом. Большинство умных людей при его дворе хотели изучать новые идеи — это вполне естественно.
Что касается жены, то Генрих находился в благодушном настроении. Впервые после того дня, когда он узнал о неверности Екатерины Ховард, он был счастлив. Ему нужна была жена, и он ее нашел. Она была доброй маленькой женщиной, которая доставляла ему много радости. Поэтому он хотел, чтобы ничто не омрачало этой радости, и если господин Гардинер такой умный, каким он себя считает, то должен понять это.
— Дайте ваше разрешение на обыск домов в Виндзоре, сир, и я доставлю вам доказательства моей правоты.
— Э... Хорошо, сэр епископ. Обыскивайте.
— Каждая комната в Виндзоре, сир, будет тщательно осмотрена, во имя вашего величества.
Глаза короля сузились.
— Только покои Виндзора не трогать, милорд. Даже не вздумайте сюда соваться, сэр епископ.
Гардинер, очень довольный, поклонился. Значит, король уже знает о пристрастиях королевы, но не хочет придавать этому значения. Это означает только одно: нынешняя королева в таком фаворе, что ее религиозные интересы никого не волнуют. На них не обращают внимания... до поры до времени.
Епископ конечно же был доволен разговором с королем. Когда Генрих устанет от своего поросеночка, он будет только рад услышать, что тот погряз в ереси. И если это подтвердится, размышлял епископ, да еще если к тому времени вернется Томас Сеймур... все будет готово, чтобы нанести последний удар.
* * *
Первое, что сделал епископ после беседы с королем, — это послал за человеком по имени Лондон, который, как он знал, был сейчас в Виндзоре.
Гардинер посылал за ним неспроста. Он следил за карьерой этого доктора богословия и считал его человеком больших способностей и редкого ума. Доктор Лондон под руководством Томаса Кромвеля занимался ликвидацией монастырей и был ему верным помощником. Кромвель говорил ему:
— Добудьте мне свидетельства бесчестного поведения монахов того или иного монастыря.
И доктор Лондон никогда не возвращался без нужных доказательств; он изобличал пороки, он вытаскивал на свет старые скандалы, а если ему не удавалось разыскать подходящего скандала, чтобы порадовать своего хозяина, он пускал в ход свой изобретательный ум и придумывал его.
Более того, доктор Лондон искал случая продемонстрировать епископу свою преданность. Поскольку он был человеком Кромвеля, то не мог с легкостью стать человеком Гардинера. В те опасные времена всякий человек должен был держаться чьей-то стороны, и доктор Лондон дал понять епископу, что хотел бы, чтобы его знали как доброго католика.
Доктор Лондон был мудр. Он думал о будущем. Король болен, сын его слишком слаб здоровьем, и католичка Мария ждет своей очереди, чтобы занять трон. Доктор Лондон, как и Гардинер, понимал, что возвращение власти Рима не за горами. Он не хотел сгореть на костре в Смитфилде.
Епископ был уверен, что такой человек будет рыть землю, чтобы выполнить его приказ.
— Доктор Лондон, у меня для вас есть работа. Вы дали мне понять, что хотите продвинуться по службе. Вы поклялись в верности мне и пашей религии. Настало время доказать это.
— Я весь к вашим услугам, милорд.
— Задание, которое я хочу поручить вам, мой дорогой доктор Лондон, заключается в том, чтобы выявить еретиков в Виндзоре.
— Их здесь множество, сэр. Множество.
