Эйлин Колдер - Возврата нет
И еще одна боль – Мона.
Мэри быстро переоделась, приготовила девочке еду и начала ее кормить.
Ужасно, но никуда не денешься! После того как ее статью опубликуют, путь в дом Поттера ей будет заказан и она никогда не увидит эту очаровательную малышку, которую полюбила всей душой…
Когда Ирвин спустился в каюту, Мона сидела на детском стульчике и, весело махая рукой, допивала апельсиновый сок из бутылочки. Ирвин успел переодеться в белоснежные рубашку и шорты, отчего золотистый загар его кожи и чернота волос стали еще ярче.
– Ну вот я и освежился, – игриво и чуть иронично сказал он, но Мэри не поддержала этот тон.
– К сожалению, на ленч будет лишь салат, – сухо и деловито начала она и осеклась, потому что он поймал ее за руку.
– Наплевать мне на ленч, наплевать на все салаты в мире!
– И это говорит человек, уверявший меня, что он чрезвычайно разборчив в еде, – попыталась отшутиться Мэри.
Ирвин пожал плечами.
– Если честно, то я и сам себе начинаю удивляться.
– Прошу тебя, пожалуйста… – умоляюще попросила она.
– …Пожалуйста – что? – пробормотал он, прильнув к ее губам долгим, нежным поцелуем. – Пожалуйста, не надо, или, пожалуйста, продолжай дальше?…
– Не знаю, – прошептала она, прижавшись пылающим лицом к его груди. – Просто я пытаюсь быть благоразумной.
– Если я скажу, что между мною и Шейлой нет никакого романа, это поможет тебе быть менее благоразумной? – поинтересовался он.
Мэри отпрянула и недоверчиво посмотрела на него.
– Ты хочешь сказать, что порвал с Шейлой?
– Я такого не говорил.
– Тогда, выходит, она бросила тебя? – с еще большим недоверием спросила Мэри, потому что не могла себе представить, чтобы на свете нашлась женщина, добровольно отказавшаяся от Ирвина Поттера.
– Скажем так: мы с ней не пара.
– Не верю! – тряхнула она головой, отталкивая его. – Нет, я тебе не верю!
– Твое право, – пожал плечами Ирвин. – И все-таки это правда.
Мэри, не отрываясь, смотрела на него. Больше всего на свете ей хотелось поверить ему, но подслушанный утром разговор никак не укладывался в ту картину, которую он пытался ей нарисовать.
– И у тебя с ней нет никаких отношений?
– Ну почему же, – казалось, удивился он. – Просто у меня свой путь в этой жизни, у нее – свой.
– А про ночной визит ко мне ты ей рассказывал? – спросила Мэри, понизив голос.
– Милая, – вздохнул Ирвин, – поверь, у тебя нет никаких оснований ревновать меня к Шейле.
– С чего ты взял, что я ревную? – вспыхнула она. – Из того, что у нас с тобой была ночь ошибок, ровным счетом ничего не следует. Мы на минуту забылись, так давай теперь возьмем себя в руки и будем вести себя, как взрослые и здравомыслящие люди.
– Ты в этом уверена?
Мэри покраснела и отвела взгляд в сторону.
– Нет, – призналась она. – Но мы должны попытаться. Что нам еще остается делать?
– Поделиться своими соображениями по этому поводу? – прошептал ей на ухо Ирвин.
Мэри потупилась. Его слова перекликались с ее затаенными желаниями.
– Ты думаешь, что от этого нам с тобой станет легче?
– Мне – да, черт побери!
Мэри заправила за ушко прядь волос и рискнула взглянуть ему в глаза.
– Ты знаешь, однажды я была влюблена в человека, чем-то похожего на тебя.
– Похожего на меня?
– Он тоже верил в действенность простых средств. Еще он говорил, что я – самая красивая женщина на свете, что он любит меня так, как никогда прежде никого не любил, что мы с ним созданы друг для друга…
– И что же дальше?
– А дальше я обнаружила, что те же самые вещи он спокойненько говорит другой женщине. Мужчины все одинаковы…
– Как я понимаю, речь идет о твоем бывшем женишке. Ни в коем случае не одобряя его поведения, хочу заметить, что, в отличие от него, я не предлагаю сделки «любовь в обмен на постель».
– Правильно, ты вместо этого сразу предлагаешь второе! – вспылила Мэри и попыталась выйти, но Ирвин поймал ее за руку и рывком повернул к себе.
– Так, значит, – сказал он саркастически, – если бы этой ночью я сказал пару слов про любовь до гроба, ты была бы более сговорчивой?
В глазах у Мэри потемнело, и секундой позже она отвесила Ирвину полновесную пощечину. Чуть не плача от обиды, девушка бросилась вверх по лестнице.
На палубе ее оглушила невыносимая жара. Солнце палило, лучи его отражались в волнах и слепили глаза.
Ирвин настиг Мэри у бортика, схватил за плечо и попытался привлечь к себе.
– Ирвин, – устало сказала она, – сразу хочу попросить у тебя прощения…
– К черту! – взревел он.
– В таком случае мог бы извиниться и сам.
– За что? За то, что, в отличие от тебя, не верю в такие химеры, как любовь? За то, что не стал разыгрывать из себя Рыцаря Печального Образа?
– Не говори ерунды. Ничего подобного я у тебя не просила и никаких красивых слов не ждала. Но я не могу спать с мужчиной просто ради секса. Мне важно знать, что я занимаю в его жизни какое-то место, что я для него не одна из многих. А вдруг ты любишь Шейлу и жить без нее не можешь?
– Я же все тебе объяснил! – Он сверкнул глазами.
– А я ничего не поняла! – повысила голос Мэри. – Ты напустил такого тумана, что просто так не разобраться!
– Так все-таки тебя интересуют детали… – тихо, почти с угрозой произнес он.
Мэри похолодела. Что-то недоброе и зловещее было в его голосе. Девушкой овладело жуткое чувство, будто она является участницей какой-то игры, о начале которой ее никто не предупредил. Возможно, давали себя знать бессонница и общее утомление, а тут еще и изнурительная жара…
На палубе воцарилось молчание – длительное, тягучее, бьющее по нервам.
Вдруг в полной тишине послышался звук приближающейся моторной лодки.
Ирвин и Мэри одновременно обернулись. К яхте мчался прогулочный катер, и над водой разнесся знакомый женский голос:
– Эй, вы, на судне, спустить трап!
– А я-то обещал тебе несколько часов мира и тишины, – с иронией сказал Ирвин и вздохнул.
Катер сделал разворот рядом с яхтой, заглушил мотор и остановился, покачиваясь на волнах.
– Разрешите подняться на борт, капитан! – весело крикнула стройная женщина в красном купальнике. Мгновение спустя Мэри узнала ее…
– Виола, дорогая, какой сюрприз! – развел руками Ирвин, сделав вид, что обрадовался. – Поднимайся скорей, составишь нам компанию!
Виола Дрэнкер величественно кивнула головой, и Мэри, вопреки всему, пожалела о том, что их одиночеству положен конец.
Но это было ничто по сравнению с тем шоком, который она пережила секундой позже.
За спиной Виолы стоял с фотоаппаратом на шее Нейл Бонс, собственной персоной. Он небрежно поднял руку, салютуя Мэри, и в глазах его заискрился смех.
