Барбара Картленд - Храм любви
Герцог хорошо разглядел его освещенное луной лицо. Он был приземист, коренаст, среднего возраста. Герцогу показалось, хотя он не был в этом уверен, что этот человек не чистый яванец. В руках у него был крис, длинный остроконечный изогнутый нож, который носили местные жители.
Пальцы герцога сжали револьвер. Дойдя до камней, лежащих у входа в храм, он сделал шаг вперед, собираясь окликнуть этого человека.
В это мгновение у выхода из храма появилась Сарида. Раздвинув лианы, она замерла и с ужасом смотрела на стоящего внизу человека. Если она была поражена, увидев его, тот, в свою очередь, был потрясен не меньше.
Ни он, ни герцог не двигались. Затем Сарида протянула руки, как будто пытаясь защитить то, что было за ней, и вор двинулся вперед. Он взмахнул крисом высоко над головой, словно собираясь вонзить его в ее тело.
Не медля ни секунды, не думая ни о чем другом, кроме того, что должен спасти Сариду, герцог поднял револьвер и выстрелил.
Раздался сухой щелчок. Пуля пробила голову, и человек как подкошенный упал на землю. По лесу разнесся звук выстрела.
Двое других, все еще занятых тем, что они тащили, бросились прочь. Они яростно пробивались сквозь заросли, метались и кидались в разные стороны в отчаянном стремлении убежать. Как только они выбрались на открытое место, они помчались туда, где стояла их повозка. Герцог бросился вперед. Он переступил через мертвого человека, лежащего на земле, и взяв на руки застывшую в неподвижности Сариду, снял ее с камней храма. Он прижал ее к себе, и она спрятала лицо, уткнувшись ему в плечо.
– Все в порядке, моя дорогая, – сказал он спокойно. – Он мертв и больше не угрожает ни вам, ни храму. Она не плакала, но он чувствовал дрожь прижавшегося к нему тела.
Он понимал, что любит ее, как ни одну женщину до этого. Если он потеряет эту девушку, он утратит нечто столь драгоценное для себя, что весь остаток жизни будет чувствовать себя обделенным. Он крепко держал ее, касаясь губами ее волос, и благодарил Бога за то, что поспел вовремя. Они стояли молча.
Кругом не доносилось ни звука, даже убегающих воров не было слышно.
Герцог перенес Сариду через тело распростертое на земле.
– Возвращайтесь в дом, – сказал он. – Я присоединюсь к вам через несколько минут.
Она что-то тихо прошептала.
Взяв ее за плечи, он повернул ее в направлении дома и подождал, пока она медленно тронулась в путь. Он подождал еще, пока не убедился, что она подчиняется его словам, как заводная игрушка, и что она дойдет до дома в целости и сохранности.
Затем он поднял тело человека, которого он застрелил. Он отнес его на несколько метров, туда, где лежал на земле тот предмет, который тащили эти люди. Только теперь герцог понял, что это была волокуша, сделанная из какого-то тяжелого материала. Они могли погрузить на нее статуи, которые намеревались украсть, и никто в доме не услышал бы, как они проходят мимо. Это было неглупо придумано.
Он погрузил на нее тело и перетащил на твердую землю, а потом вниз, к воде. После этого он снова взял тело на руки, пронес его по траве и бросил, как можно дальше, лицом вниз, в болото, превратившееся из-за дождей в озеро.
Когда тело упало, он с беспокойством посмотрел на воду, опасаясь, что там может быть мельче чем он предполагал. Но тело исчезло полностью, и герцог знал, что пройдет много месяцев, прежде чем вода высохнет. К этому времени тело уже нельзя будет узнать. Он взял волокушу и тоже бросил ее, но в другое место. Какое-то время. она плавала, но вскоре исчезла, и вода сомкнулась над ней.
Герцог повернул к дому. Его лошадь паслась на опушке. За нее он не беспокоился.
Он прошел через сад к открытой двери, у которой стояла Сарида. Она его ждала и вопросительно посмотрела на него. Казалось, только глаза были на ее лице. Он подошел к ней и, не говоря ни слова, прикоснулся губами к ее губам.
На мгновение она замерла, неподвижная и удивленная.
Затем, не отрывая от нее губ, он почувствовал, как отвечают ее нежные сладкие губы. Ее тело, казалось, растворилось в его объятиях, так что теперь они были одним существом. Точно так же как, – она хорошо это знала – это уже было много веков назад.
Его поцелуй постепенно становился более властным, требовательным, но ее это не пугало. Она отвечала ему всем своим телом, всей душой.
Продолжая ее целовать, он понимал, что никогда в жизни никакая другая женщина не пробуждала в нем то, что он чувствовал сейчас. Это не было яростное бешенство желания, какое он испытал с Шарлоттой и со многими подобными ей женщинами. Это было нечто столь духовное, что он погружался в экстаз и волнение. Никогда ранее он не мог предположить, что такое возможно. Он понимал, что Сарида чувствует то же самое, и что поцелуй перенес их в божественный мир, в который она могла входить только в своих молитвах.
Только когда они оба прикоснулись к чему-то столь таинственному и чудесному, герцог поднял голову.
Он смотрел на Сариду при свете масляной лампы и думал, что никакая другая женщина не может быть столь божественно прекрасной и все же оставаться человеческим существом.
Какое-то время они просто глядели друг на друга, Затем Сарида, словно не выдержав напряжения, сказала срывающимся голосом:
– Я… я люблю вас! Я люблю вас!
– И я вас люблю, – сказал герцог. – Что вы делаете со мной! Как это возможно, что я нашел вас таким странным образом после того, как искал целую жизнь?
Ничего не ответив, она протянула к нему губы, как будто это был единственный способ выразить то, что она чувствует.
– Я люблю вас, – произнес герцог каким-то чужим от волнения голосом. – Боже, как я вас люблю. Когда мы с вами можем пожениться, моя дорогая? Не ожидая ответа, он поцеловал ее снова. Он целовал ее до тех пор, пока она не почувствовала, окружающий их мир потерял свою реальность.
Прошло много времени, может быть, целое столетие, прежде чем Сарида неуверенно спросила:
– Что… что вы сделали?
– Я бросил его в воду, – ответил герцог. – Он больше никогда не будет грабить храм. Храм в безопасности.
– Вы уверены… вы абсолютно уверены, что другие люди не вернутся?
– Они слишком напуганы, чтобы вернуться.
Сарида глубоко вздохнула.
– Как вы могли быть так неосторожны? Как вы могли пойти в храм, когда вы сказали мне, что будете заботиться о себе?
– Я… не хотела вас ослушаться, – сказала Сарида тихо. – Но мой отец умер и я хотела помолиться за него Будде.
– Ваш отец умер? – повторил герцог как будто до его сознания не сразу дошли эти слова.
– Он окончил свою книгу, – сказала Сарида. – И я уверена, что это и был тот момент, когда он решил оставить нас.
Герцог понимал, что она не плачет, лишь потому что считает, что отец на самом деле не умер, но находится сейчас где-то там, где рано или поздно он сможет найти себе другое тело.
