Сюзанна Баркли - Мятежный рыцарь
Кусок овсяной лепешки пролетел у Элис над головой и ударился в стену. За лепешкой последовали недоеденное яблоко и деревянная миска. Воздух содрогался от ругательств и оскорблений.
– Прекратить! – внезапно послышался грозный рык Говейна. – Что, черт возьми, здесь происходит?
– Не вмешивайтесь, – недовольно проворчал Ральф. – Мы сами с ней разберемся!
Говейн схватился за эфес меча. У него был такой свирепый и яростный вид, что, казалось, он мог бы сокрушить скалу.
– Отпусти-ка ее, Генри.
Тот сморщил лоб.
– Но Ральфи велел мне держать леди Элис, пока он будет жечь греховные книжки.
– Книжки? – Говейн оглядел пещеру и сжал губы, увидав платья, черепки и книги. – Что же вы наделали? – Под его страшным взглядом сжалась даже Мей.
– Несправедливо, что у нее столько всего! – пробормотала она.
– Вы ведете себя словно шайка головорезов Ранульфа, а не приличные люди! – Говейн был в ярости. – Вам ведь пришлось на себе испытать, что такое стать жертвами подобной жестокости. Из-за этих вещей Элис и притворилась монахиней, так как боялась, что попала в руки разбойников и ее ограбят, либо убьют.
– Я думала, что она уехала, – попыталась оправдаться Мей.
Дарси обнял ее и сказал, качая головой:
– Ты плохо поступила.
Мей раздраженно оттолкнула его.
– Говейн, пожалуйста, не сердись на меня!..
– С тобой я поговорю позже. – Говейн смерил Ральфа холодным взглядом. – Отпусти Элис и верни ей вещи.
У Ральфа побелел шрам на покрасневшем лице.
– Слушаюсь, ваша милость. – И, повернувшись к толпе, сказал: – Разве я не предупреждал вас, что лучше довериться мне, а не одному из них?
Однако никто не сдвинулся с места.
– Вот ваша книга! – Он швырнул ею в Элис, которую все еще держал Генри, и та не могла увернуться от удара.
Но тут вперед бросилась Вельма, и книга угодила ей прямо в висок. Вельма упала, и Ральф кинулся к ней.
– Ральфи, зачем ты это сделал? – растерянно спросил Генри, выпустив Элис из рук.
– Пресвятая Дева! – Элис опустилась на колени около Вельмы.
Из ранки текла кровь и Элис зажала ее.
– Что же вы стоите? – крикнула она опешившим мятежникам. – Принесите мою шкатулку с лекарствами, горячую воду и одеяло.
Выполнять ее приказание побежало с десяток человек.
– Она… умрет?.. – в ужасе прошептал Ральф.
Элис с ненавистью взглянула на него, но, увидев искаженное горем лицо, немного смягчилась.
– Я постараюсь, чтобы она осталась жива.
Глава десятая
Наступил рассвет, а Говейн так и не заснул. Привалившись спиной к стене, он сидел в комнате Вельмы, над которой всю ночь хлопотала Элис.
Он чувствовал себя виновным в случившемся. Огонь в жаровне едва теплился, а свеча совсем растаяла. Как здесь все напоминает французскую подземную темницу! Когда он поселится в Малпасе, то прорубит огромные окна. Стекло ему не по карману, но ставни от холода он сделает. Жить в темноте он больше не намерен. Говейн вздохнул и устало потянулся.
– Почему вы не легли спать? – раздался голос Элис.
– А вы? – спросил он.
– Как я могу? Я должна наблюдать за больной.
– Восхищаюсь вами, – искренне произнес Говейн.
– Спасибо, – смущенно ответила Элис.
– И прошу прощения за случившееся!..
– Вы здесь ни при чем.
– Мне давно следовало поставить Ральфа на место.
– Бетт говорила, что раньше он был здесь главным и теперь негодует, так как люди предпочли вас.
– Он по натуре тиран, но не убивать же его! А если прогнать, он может нас выдать.
Говейн перевел взгляд на Вельму, неподвижно лежавшую на соломенном тюфяке около жаровни. Фиолетовый синяк темным пятном выделялся на бледном лице.
– Я в этом мало что понимаю, но неужели она до сих пор без сознания?
– Да, и это очень плохо… – Элис закусила нижнюю губу. – И зачем только я потребовала вернуть мне книги! Ничего этого не случилось бы!
– Но ведь они принадлежат вам.
– Дело не в этом. В них записано, как излечиться травами. У меня ушло несколько лет, чтобы составить этот лечебник. – Элис взглянула на Вельму. – Но что такое книги по сравнению с человеческой жизнью?
– Вы сделали для нее все, что в ваших силах.
Элис посмотрела на свои руки в перчатках.
– Одно средство я не испробовала.
– Какое?
– Я обязана попробовать, – сказала она и стала стягивать перчатки. Кожа у нее на руках оказалась очень бледной.
– Странно, что вы ухаживаете за больными, не снимая перчаток. Ведь без них легче.
– Нет, намного труднее. – Она затравленно взглянула на него.
Встревоженный Говейн опустился перед Элис на колени.
– Что вы собираетесь делать?
– Дотронуться до нее, больше ничего.
Он хотел расспросить поподробнее, но она закрыла глаза, нерешительно положила пальцы на лоб Вельмы и вскрикнула.
– Что такое?..
– Ничего! – Глаза Элис были по-прежнему закрыты, а дыхание стало прерывистым. – Вдруг это поможет?
– Что поможет?
– Тише! Я должна сосредоточиться. – Элис провела ладонями по потному лбу Вельмы, а затем осторожно коснулась пальцами раны. – Boт здесь, – сказала она и вся задрожала.
Говейн потянулся, было к ней, но удержался, боясь помешать.
– Здесь все сжалось и поэтому болит, – пробормотала Элис. – Надо это снять. – Она задыхалась, ее трясло.
– Элис, прекратите! – Говейн взял ее за плечи и легонько отстранил от Вельмы.
– Подождите, я сейчас сосредоточусь и успокоюсь. – Она сжала ладони в кулаки и прижала их к его тунике, как бы черпая у него силу.
Этот бессознательный жест пробудил в нем ответную нежность. Он ласково стал гладить девушку по спине, унимая ее дрожь и напряжение. Наконец она успокоилась. Выходит, колючая недотрога доверяет ему?
А Элис утонула в обволакивающем тепле его тела. Слабость куда-то ушла, его ровное дыхание передалось и ей. В поддержке Говейна было еще и восхитительное ощущение человеческой близости, чего она ранее не испытывала. Она могла бы оставаться в его объятиях целую вечность. Но надо было вылечить Вельму.
– Теперь я знаю, что надо делать.
– Вы устали и ничего больше не будете делать, – проворчал Говейн. – Я отведу вас в вашу комнату и уложу в постель.
– Но я могу помочь Вельме!
– Вы уже достаточно помогли. – Он дотронулся до ее щеки.
Элис почувствовала его решительность и отпрянула, словно обожглась.
– Черт! Вас не поймешь.
Она сердито взглянула на Говейна.
– Вы думаете, мне приятно быть такой?
– Какой?
– Я – целительница, но не все мои умения обычного свойства. – (Он недоверчиво смотрел на нее.) – Этот дар уходит корнями в семью матери. Моя двоюродная бабка лечила травами, но, помимо этого, умела читать и мысли больных.
