Эжени Прайс - Свет молодого месяца
— Возможно, ты прав, Джеймс. Может быть, мальчик хочет сделать тебе сюрприз.
— Надеюсь, что так. Моя младшая, Джейн, не приедет, но Джим с женой скоро вернутся сюда. Хорошо бы, если бы мальчик тоже был здесь.
— Доброе утро, мистер Гульд, мистер Каупер. Наверное, вы оба знаете мою невестку, а это ее маленькая дочка, Дебора.
Мужчины поклонились и поздоровались с миссис Эббот, вдовой их старого друга Джорджа, после смерти которого пять лет тому назад дела на его плантации в Орендж-Гроув шли все хуже и хуже, и в ответ на отчаянную просьбу Мэри Эббот о помощи младший брат Джорджа Эббота Ричард и его жена Агнесса переехали из Ирландии на Сент-Саймонс.
— Как вы, наверное, рады, что они здесь с вами, — сказал Джон Каупер, опускаясь на колени, чтобы поговорить с ребенком. — Сколько лет тебе, мисс Дебора?
— Ей будет два года накануне Нового года, — сказала ее мать.
Дебора застенчиво повернулась на одной ножке, опустив головку, но близость большого ласкового лица Джона Каупера вызвала у нее улыбку.
— Вынь пальчик изо рта, Дебора, — строго сказала Агнесса Эббот. — Нехорошо так здороваться с таким добрым господином, как мистер Каупер.
Он встал, погладив темные кудри девочки, потом театральным жестом схватился за сердце.
— Право, она будет очаровательна, миссис Эббот! Просто очаровательна.
— Не надо ее баловать, мистер Каупер. — Мэри Эббот засмеялась, потом сказала серьезно: — Но, правда, она такая хорошенькая. Мне ее Бог послал, я считаю. То, что ее родители приехали сюда, это уже само по себе большое счастье. Но маленькая Дебора в доме, — это просто дар Божий. Она почти того же возраста, как моя Дебора, когда я ее потеряла.
Девочка смотрела на Джеймса Гульда, улыбавшегося ей.
— Иди сюда, — сказала она тоненьким голоском.
Он покраснел и объяснил, что у него болит колено и он не может нагибаться.
— Я не могу к тебе подойти, — сказал он, поднимая ее на руки, — но ты можешь придти ко мне.
— Вот видите, я же говорил. — Джон Каупер засмеялся. — Эта малютка — покорительница сердец.
— Это верно, но нам надо идти в церковь, — сказала Мэри Эббот, беря ребенка на руки. — Я хочу поговорить немного с бедной миссис Вилли. Насколько я знаю, у нее какие-то неприятности с доктором Хэссардом по поводу разграничения их владений, а капитан Вилли плохо себя чувствует, так что он не помощник. Она из-за этого очень нервничает.
— Тебе надо бы почаще видеться с этой девочкой, Джеймс Гульд, — сказал мистер Каупер после ухода дам, — ты смеялся, разговаривая с ней.
Джеймс грустно улыбнулся.
— Я превращаюсь в старого козла.
— Большое преувеличение, друг мой. Ты от природы сдержанный человек, да и забот у тебя всегда много. А какая прелесть эта маленькая ирландская девочка, не правда ли? Что в ней такое особенное? Глазки? Улыбка? Интересно, кто из островных мальчиков, став взрослым, женится на ней.
Джон Каупер положил руку на плечо друга.
— Подбодрись, Джеймс. У мальчика все хорошо. Я в этом уверен.
— Я доверяю Хорейсу, — просто сказал Джеймс Гульд.
— Доброе утро, господа, — подплыла вдова Шедд; ее морщины были хорошо запудрены, а шляпка с пером и шелковое платье были такого же ярко-зеленого цвета, как и туфли. — Мне много интересной корреспонденции, мистер Каупер? Я так редко пишу кому-нибудь, просто чудо, если получаю хоть одно письмо.
Мужчины переглянулись, кланяясь; оба отлично знали, что она целыми днями пишет письма. Джон Каупер выдал ей целых семь.
— О, как приятно… Четыре из Саванны, мистер Гульд. Не удивлюсь, если в каком-нибудь из них есть что-нибудь о вашем сыне. — Она пожала его локоть. — Я знаю, что Хорейс вам не часто пишет, бедненький вы, и я стараюсь помочь, как могу. Мисс Сьюзен Плэтт, хозяйка пансионата, где он живет, давнишняя моя приятельница. Я знала ее и всех Ольмстедов. Чудесная семья. Конечно, Сьюзен Плэтт не позволит сплетничать о тех, кто живет в ее прекрасном пансионате. Мне это нравится. Я презираю сплетников. Но у меня там другие друзья, и… Как раз письмо от одной и них. Вас интересуют вести о вашем сыне из вторых рук, мистер Гульд?
— Нет, благодарю вас, миссис Шедд, — Джеймс Гульд поклонился и ушел, прихрамывая.
— Ах, не надо мне было предлагать ему, бедному. У него тяжело на сердце, — пробормотала вдова Шедд и повернулась к мистеру Кауперу: — Странно это, что юноша ушел из Йеля. Я вам скажу, он разбил сердце отца. И говорят, его старший сын, Джим, окончательно уговорил свою жену с Севера вернуться на остров. Боюсь, что из этого ничего не выйдет. Она терпеть не может эти места. Бедный мистер Гульд. Подумайте, как он постарел!
— О, не знаю, — лукаво сказал Джон Каупер. — По-моему, он молодцом держится при том, что у него такой ревматизм. Вы бы слышали, как он поет, спел соло на одном из собраний нашего клуба несколько недель тому назад.
Миссис Шедд подняла брови.
— Джеймс Гульд пел соло? Он же такой тихий, скромный человек.
— Но не на собраниях в Сент-Клэр, моя дорогая леди. Одно их наших правил заключается в том, что, когда подходит очередь одному из членов клуба быть хозяином собрания, обеспечить еду и питье, он должен также выступить перед гостями. Он поет или пляшет, или декламирует, иначе он лишается членства. У Гульда был прекрасный обед, и хотите верьте, хотите — нет, Джеймс Гульд спел значительную часть «Веселых нищих» Роберта Бернса. Не так, чтобы великолепно, но он храбрый человек. — Джон Каупер со смехом откинул назад седую голову. — Поверьте, человеку требуется храбрость, чтобы петь ради членства у нас.
— В самом деле? — Она его больше не слушала. — Извините, мистер Каупер, там его дочь Мэри. Я, должна с ней поговорить. Такая серьезная, милая девушка. Мэри Гульд! Мэри Гульд!
— Спасибо старушке, я увидела, как она размахивает целой связкой писем, — рассказала Мэри своей тете спустя некоторое время. — Папа не захотел слушать вести из вторых рук, а я захотела. И угадай, что произошло? Хорейс уехал в Новый Орлеан.
— Для чего это?
— Он ищет перевозку. Это входит в его обязанности. Как папа будет рад узнать, что мы из-за этого не получаем писем. Но, тетя Каролина, это не все. — Мэри задержала тетю на минуту снаружи церкви и прошептала: — Вдова Шедд прочла в другом письме, что дочь Лайвели распустила по всему городу слух, что Хорейс влюблен в нее. Ужасно, правда?
— Ужасно, Мэри? Не знаю, ужасно или нет.
— Ну, а я считаю, что ужасно. Разве только если жена Лайвели просто богиня, — в чем я сомневаюсь, — у них должна быть противная дочка. Не может быть, чтобы Хорейс в нее влюблен.
