Шеннон Фаррел - Дом там, где сердце
– Но будут нужны и женщины, чтобы все приготовить, – напомнила ему Мюйрин.
Локлейн усмехнулся, внезапно почувствовав, что его оптимизм иссякает.
– Я думаю, за тарелочку овощей с мясом желающих помочь будет немало.
Ее поиски соли увенчались успехом, и к полудню кухня выглядела уже чуть более обжитой. Рабочие поверхности блестели, и ароматные запахи доносились из духовок и из кастрюли, которую Циара поставила на печку.
Вместе с другими женщинами Циара перебрала несколько корзин с изрядно высохшими овощами и картофелем, лучшие из сохранившихся они бросали в кастрюлю, где готовилось мясо нескольких кроликов, принесенных мужчинами. Остальные овощи они почистили и бросили в котел с кипящей водой.
– Будет отличная заготовка для супа или тушеных овощей, а очистки можно отдать свинье. Нам нужно завести какой-нибудь скот, да поскорее, – сказала она, поморщившись от запаха протухшего масла, которое нашлось в бочонке. Она молча смотрела на Локлейна какое-то время, а потом сказала: – Где-то здесь должен быть ледник.
– Да, есть, хотя я сомневаюсь, что кто-то согласится надолго пойти к озеру с ледорезом, – откликнулся Патрик, симпатичный темноволосый молодой человек с впалыми щеками и выразительными голубыми глазами.
– А может быть, попытаться сходить туда еще раз? Если бы у нас было несколько коров, мы могли бы делать масло и продавать его. И яйца. Можно завести несколько несушек, получать молоко и яйца, делать масло и печь хлеб для жителей города.
– Но все это стоит денег, Мюйрин, – напомнил ей Локлейн.
– Я знаю, Локлейн, и знаю, что мы погрязли в долгах. Я просто соображаю, как быть. Если банк и наши кредиторы убедятся, что у нас есть четкий план возрождения Барнакиллы, они, возможно, согласятся подождать свои деньги. Несколько коров, свиней и кур недорого нам обойдутся, если только не увеличивать сумму нашего долга, – вполне логично возразила Мюйрин.
Локлейн вынужден был признать, что к ее аргументам не придерешься. Но он не хотел обсуждать с ней финансовые вопросы при посторонних. Они с Мюйрин должны всем вернуть уверенность в Барнакиллу. Но этого невозможно будет добиться, если в глазах окружающих они окажутся разобщенными.
Он видел, что она расстроена всем, с чем столкнулась, но от нее не прозвучало ни одной жалобы. И он опять почувствовал, что предал ее. Он все время наблюдал за ней, пытаясь найти хоть какой-нибудь признак слабости, в то время как она ходила, мыла, организовывала, составляла списки, пока наконец не столкнулась с ним лицом к лицу и улыбнулась, что в какой-то мере его обнадежило.
Пообедав (каждому досталось по миске картошки с тушеным мясом), Мюйрин с Циарой поднялись наверх, чтобы посмотреть, не найдется ли там подходящей спальни для Мюйрин.
В задней части дома была комната, оклеенная пожелтевшими от старости обоями с сине-белым цветочным узором. Комната выходила окнами на восток и была достаточно небольшой, чтобы хорошо сохранять тепло. Там стояли большая кровать с балдахином, маленький туалетный столик и стул. Насколько Мюйрин могла судить, крошечные непрошеные гости не успели сюда добраться и свить здесь гнезда, так что она решила расположиться здесь сама.
– Вы не могли бы прибрать здесь для меня? Матрас, похоже, в хорошем состоянии, но сыроват, так что мы вынесем его на солнце. А пока я могу спать на соломе из сарая. Я бы сама принесла ее сюда, но нам с Локлейном нужно ехать в город, чтобы встретиться с бухгалтером.
– Ничего, – отрывисто ответила Циара. – Я все сделаю.
– Знаете, если вы чем-то заняты, это подождет, – Мюйрин изо всех сил пыталась наладить отношения с сестрой Локлейна, которая как будто нарочно делала все возможное, только бы оттолкнуть от себя людей.
– Нет, миссис Колдвелл, я сделаю все, что вы скажете. В конце концов, теперь вы здесь хозяйка.
Мюйрин вздохнула.
– Циара, я знаю, что все это вас страшно огорчает. Мне бы тоже было нелегко, если бы дом, который я полюбила за долгие годы жизни в нем, пришел в такой упадок. Но я хочу помочь и только прошу вашего посильного участия в моих стараниях. Я знаю, что молода и неопытна. И то, что я оказалась здесь как наследница разоренного поместья – чистой воды случайность, причуда судьбы. Я не прошу вашей преданности лишь за то, что я ваша госпожа и владелица поместья. Я прошу вашей помощи и рассчитываю на дружбу, потому что нам всем придется одинаково тяжело работать, чтобы вернуть Барнакилле ее былую славу. Я готова работать так же, как любой из вас, нет, даже больше. Но первое, что я должна сделать, – это встретиться с кредиторами. Нет никакого смысла тратить силы на восстановление особняка и поместья, если его все равно придется продать из-за огромных долгов. Наконец Циара неохотно ответила:
– Хорошо, миссис Колдвелл, можете рассчитывать на мою преданность и помощь, ведь вы их заслуживаете.
С этими словами она повернулась и принялась снимать с кровати грязные простыни.
Мюйрин понимала, что навязывать свою дружбу тому, кто совершенно не воспринимает никаких попыток наладить отношения, – дело неблагодарное.
– Спасибо, Циара. Надеюсь, все будет хорошо. И пожалуйста, с этих пор постарайтесь называть меня Мюйрин, – попросила она, выходя из комнаты.
Глава 10
Когда Мюйрин решила все, что касается спальни, мысли ее опять вернулись к кухне. Она наткнулась на Локлейна, который ждал ее внизу у ступенек.
– Идите-ка присядьте в кабинете на минутку, Мюйрин. Вы устали, к тому же, я думаю, нам надо поговорить, – сказал он, взяв ее руку и невольно отметив, что рукава все еще закатаны по локоть. Под пальцами он ощущал мягкую как шелк кожу, чувствовал, как бьется у нее пульс. Это прикосновение и возбуждало, и пугало.
Мюйрин устало прислонилась к нему и прошла с ним по коридору. Оказавшись в кабинете, он закрыл дверь и подождал, пока она усядется, прежде чем тоже присесть.
Они какое-то время сидели, откинувшись на спинки стульев, пока Локлейн не спросил тихим голосом:
– Ну, так что вы скажете о вашем новом доме? Глаза Мюйрин забегали тревожно и растерянно.
– Господи, здесь такой ужас! Как, черт возьми, до этого дошло?
– Я действительно не знаю, Мюйрин. Августин, должно быть, совсем рехнулся, когда вступил в наследство. Мне очень жаль. Я бы ни за что не стал вас уговаривать приехать сюда, если бы вполне представлял, что здесь творится, – оправдывался Локлейн, хотя знал, что слова его звучат не вполне искренне.
Ему была нужна она, и он знал, что скажет и сделает все, чтобы она поехала в Ферману, чтобы спасти Барнакиллу. Или что скажет и сделает все, чтобы только она не уплыла обратно в Шотландию и навсегда не ушла из его жизни.
