Барбара Картленд - Скажи «да», Саманта
Что-то в его голосе напугало меня до такой степени, что я повернулась и пошла к двери, ведущей в гостиную.
Я искала глазами Дэвида, но ни его, ни леди Беттины нигде не было видно.
Лорд Рауден нагнал меня и шутливо спросил:
— Вы убегаете от меня, Саманта?
— Я бы хотела подняться наверх и отдохнуть перед ужином.
— Да, конечно, — согласился он. — Позвольте мне показать вам вашу комнату. Это одна из самых лучших комнат в доме.
Я направилась в холл, а он увязался за мной.
— Вам нет необходимости подниматься со мной наверх, — сказала я. — Вы должны быть с гостями.
— Вы хотите учить меня, как я должен вести себя в своем доме? — поинтересовался он.
— Нет, конечно нет, — поспешно сказала я. — Просто я… не хотела обременять вас.
— Вы никогда не обремените меня, — заявил он.
Мы поднялись по широкой лестнице и пересекли лестничную площадку.
Он открыл дверь, и я, увидев комнату, сразу поняла, что она, должно быть, и в самом деле лучшая в этом доме.
Комната была очень большая, и посреди нее стояла широкая кровать под балдахином из голубовато-бирюзового шелка, который по бокам держали золоченые ангелочки. Широкое французское окно выходило на балкон, и по обе стороны от него тоже были окна. Мебель была инкрустированная и несомненно очень дорогая.
В комнате в этот момент находились две горничные, которые распаковывали мои чемоданы и развешивали платья в шкаф.
— Надеюсь, вам тут будет удобно, — сказал лорд Рауден. — А если вам что-нибудь понадобится, то вам стоит лишь сказать об этом.
— Благодарю! — ответила я. — Я вам очень признательна!
Он посмотрел на меня своими распутными глазками; в них сквозило какое-то непонятное мне выражение. Я рада была, когда он ушел и закрыл за собой дверь.
— Ваша ванна готова, мисс, — сказала одна из горничных, и я стала раздеваться.
Наверное, если бы я не была так расстроена из-за Дэвида, я бы почувствовала любопытство, если не восхищение тем, что оказалась в таком великолепном доме. Я догадывалась, что здесь должно быть множество комнат с ценной мебелью, и наверняка есть фамильные портреты предков Брэя, на которые интересно было бы взглянуть. Только хотелось знать о них хоть что-нибудь, а я ничего не знала об искусстве, как не знала вообще ни о чем.
Понимая, что между дамами может возникнуть нешуточное соперничество, я порадовалась, что взяла с собой свои лучше вечерние туалеты.
Я выбрала платье из зеленого шифона. Юбка была сделана из воланов разных оттенков от бледно-зеленого до ярко-изумрудного у самого низа, доходящего до пола. С одного плеча ниспадал кусок шифона, драпируя грудь. Я шла вниз, уверенная в том, что ни у одной из дам не будет более изысканного туалета.
Однако леди Беттина не имела намерений позволить мне чересчур упиваться собой.
— Мне всегда нравилось это платье, — заявила она при моем появлении. — В прошлом году у меня была точно такая же модель. Или нет, скорее всего это было в позапрошлом году. Во всяком случае, я припоминаю, что оно имело большой успех.
Я видела, как все остальные дамы навострили уши, с любопытством ожидая моего ответа на откровенно язвительный выпад леди Беттины. Но я лишь улыбнулась и ответила добродушно:
— Уверена, вы выглядели в нем очаровательно.
Дэвид появился, лишь когда было объявлено, что ужин подан, так что мне не представилось случая поговорить с ним. Вместе с тем у меня сложилось впечатление, что он меня избегает. За ужином он сидел довольно далеко от меня с леди Беттиной по одну руку и очень красивой девушкой с роскошными волосами по другую. «У него есть выбор между блондинкой и брюнеткой», — с горечью думала я, почти не слыша, что мне говорит лорд Рауден.
Мне было отведено место слева от него, что весьма удивило меня, поскольку, как мне казалось, среди гостей было немало особ, куда более важных, чем я, которые могли бы претендовать на это почетное место.
Но когда ужин начался, лорд Рауден счел нужным объяснить мне это обстоятельство.
— Мы здесь в непринужденной обстановке, — сказал он. — И я стараюсь рассадить гостей так, чтобы им было приятно. Я, например, знаю, что ваш друг Дэвид будет очень доволен своим соседством с Беттиной.
— Они, вероятно, старые друзья? — поинтересовалась я.
— Скажем так: они очень близкие друзья, — ответил он. — Но я не должен выдавать секретов Дарэма. Думаю, он меня за это не поблагодарит.
Я прекрасно поняла его намек, и хотя старалась не подавать вида, что меня это задевает, все же почувствовала болезненный укол ревности.
Леди Беттина была очень соблазнительна. У нее были темные, чуть раскосые глаза, яркие пунцовые губы, и когда она разговаривала с мужчинами, на них играла призывная улыбка. Мне показалось, что в ней есть что-то загадочное и влекущее, и было ясно, что Дэвид, который считал меня привлекательной, находит весьма привлекательной также и леди Беттину.
Лорд Рауден осыпал меня комплиментами, но я почти не слушала его.
«Неужто Дэвид все еще сердит на меня, и нам так и не представится случая помириться до того, как мы отправимся спать?» — думала я.
Меня всегда учили, что нельзя «в гневе завершать день», и мне очень не хотелось идти в постель, не попросив у Дэвида прощения и не сказав ему, что я очень сожалею о случившемся. Я думала о том, перестанет ли Дэвид любить меня после того, что произошло.
Затем были танцы под граммофон, но Дэвид не приглашал меня. Он все время медленно кружил по паркету с леди Беттиной, которая приклеилась к нему, точно почтовая марка к конверту. Я никогда не видела, чтобы женщина, танцуя, так прижималась щекой к щеке мужчины. На мой взгляд, это было совершенно излишне.
— Пойдемте в сад, — предложил лорд Рауден, но я была слишком расстроена, чтобы идти с ним куда бы то ни было.
— Я очень устала, — ответила я. — У меня была трудная неделя. Если вы не сочтете это неучтивым, то я бы хотела пораньше лечь в постель.
— О, конечно, — сказал он. — Сегодня вечером я буду очень добр и снисходителен к вам, Саманта, но завтра, когда вы почувствуете себя отдохнувшей, я бы хотел о многом с вами поговорить.
Мне не понравился его взгляд, и потому я решила не задавать ему вполне естественного вопроса, о чем он хочет со мною поговорить. Я просто пожелала ему спокойной ночи и отправилась наверх, в свою комнату.
Была лишь половина двенадцатого, но я и вправду чувствовала себя усталой.
Я сразу же заперла дверь, так как помнила историю, рассказанную Хортенз о том, как она однажды ночевала в гостях и кто-то забрел в ее комнату, перепугав ее до смерти.
