Сьюзен Джонсон - Леди ангел
— И прибыльным, — коротко хохотнул принц. — Прошлой весной в Белмонте его лошадь принесла ему полмиллиона.
— Так уж получилось, что расклад сил был в мою пользу, — скромно признал Кит.
— А в Англии в скачках вы участвовали? — поинтересовался лорд Мортон, хозяин дома.
— В последнее время нет.
— Зато в Лоншаме в этом году его лошади дважды приходили первыми, — сообщил принц Уэльский.
— Вот уж не подумал бы, что американские полукровки могут добиться таких успехов, — прозвучал с долей вызова голос Джо Мэнтона.
— Что ж, везет иной раз, — дружелюбно откликнулся на реплику Кит. — Надеюсь, Уинслоу тоже повезет завтра, — добавил он, уклонившись от выпада Джо Мэнтона. Должно быть, бывший любовник Анджелы каким-то образом проведал, что и американец неравнодушен к ней.
— Господа, внимание! — закричал Берти, улыбаясь сквозь клубы сигарного дыма. — За завтрашнюю победу! — поднял он свой бокал.
Дюжина бокалов была дружно осушена в следующее мгновение. Подданные демонстрировали верность будущему монарху. И тут же прозвенел звонок — сигнал переодеваться к ужину.
Через полтора часа, когда гости сгрудились у дверей столовой, Анджела обнаружила, что вести ее к столу выпало Киту.
— Вы специально это подстроили? — осведомилась она ледяным тоном.
— Подозреваю, что здесь не обошлось без вмешательства Берти, — тихо проговорил Кит, демонстрируя покорность судьбе.
— А как же Уинмер?
— Берти не пустил меня туда.
— Ни за что не подумала бы, что вы такой покорный, господин Брэддок.
— Вы плохо меня знаете, графиня. Иногда, — обаятельно улыбнулся он, — я бываю очень покорным, просто безмерно.
— Просто умопомрачительно! — В ее голосе все еще звучал сарказм.
— Умопомрачительно, но не настолько, как ваше красное платье. От вас кто угодно потеряет голову, — с чувством проговорил он, и в его зеленых глазах запрыгали смешинки.
— Я специально уехала из Коуза, господин Брэддок.
— Мне это известно.
Ее брови удивленно поднялись.
— Вы не первая леди, которую мне довелось поцеловать в своей жизни. Я неплохо знаю женщин. — Его черные ресницы вяло опустились. Он лениво посмотрел на нее из-под полуприкрытых век. — Ваша суетливость, очевидно, происходит от слишком частых угрызений совести.
— Зато у вас их, судя по всему, никогда не бывает.
— Совершенно верно, — невозмутимо согласился Кит. — Потому, наверное, и жив до сих пор.
— А у вас никогда не бывало так, что леди, которую вы поцеловали, потом оказывалась совсем не той, за кого вы ее приняли вначале?
— Вам это очень интересно? — улыбнулся он.
— Конечно, нет. Ах, ну вот, наконец, — облегченно пролепетала она, когда стоявшая перед ними пара в конце концов двинулась с места. Положив свою ладонь на его руку, Анджела обворожительно улыбнулась ему и проговорила безупречно светским тоном:
— У леди Мортон отличный французский повар.
— И все остальное, совсем как у вас дома, — дружелюбно откликнулся он, тоже имевший немалые способности к напускной любезности. Кит не торопился — уик-энд еще только начинался.
Ужин был пышным и длинным. Анджела подчеркнуто уделяла внимание другому соседу за столом, а потому в течение смены двух первых блюд Кит вынужден был беседовать с леди Хэрсвуд, которая обожала тараторить о своих особых — хэрсвудских — гончих. Ему пришлось выслушать все в мельчайших подробностях об их разведении и родословной, прежде чем она принялась посвящать в тонкости собаководства лорда Гордона, сидевшего справа от нее. Наконец-то можно было свободно вздохнуть и просто предаться приятному созерцанию графини де Грей, прислушиваясь к чарующим ноткам ее голоса.
Она и лорд Вилье наперебой сравнивали достоинства своих охотничьих ружей и мастерство местных оружейников, считавшихся в своем деле знаменитостями. Кита Брэддока не переставало удивлять то, насколько эта маленькая женщина разбирается в охоте, хотя умом он и понимал, что подобное удивление не более чем предрассудок. Ведь его мать и сестра тоже были невелики ростом, но тем не менее отлично справлялись с делами, традиционно считавшимися исключительно мужской привилегией. Может быть, виной всему были светлые волосы Анджелы, делавшие ее похожей на хрупкую девушку.
Правда, для хрупкой девушки, заметил он, нынешним вечером у нее был не такой уж плохой аппетит. Анджела жадно поглощала все, что перед ней ставил лакей. Она с наслаждением уплетала камбалу; за куропаткой с лапшой тут же последовал паштет из гусиной печенки, на смену которому подали баранину с зеленым горошком и сердечками артишоков. Это блюдо ей, судя по всему, особенно понравилось, поскольку она потребовала добавки.
Кит зачарованно продолжал наблюдать за ней, пытаясь разгадать, распространяется ли столь неуемный аппетит и на другие области жизни.
Лорд Вилье заговорил с другой соседкой. Некоторое время Анджела ела молча, сосредоточившись на бараньей отбивной. Кит не столько ел, сколько пил. Для вечерней трапезы ему было вполне достаточно того, что было съедено ранее за чайным столом. В душе у него разливалось довольство, как у ребенка, выклянчившего наконец заветную игрушку. Он купался в запахе ее духов; ее оголенное плечо и рука, ее умопомрачительное декольте были всего в нескольких дюймах от его глаз; ее голос музыкой звучал в его ушах.
— Да вы ничего не едите, — наконец обратила она на него внимание. — Могу я позаимствовать у вас говяжье филе?
— Сегодня вы едите за нас двоих, так что мое филе по праву принадлежит вам, — ответил он, пододвигая ближе к ней принесенное ему блюдо. Кит постарался придать своему голосу теплоту, но вместе с тем немного поддразнить графиню. — А я-то думал, что вы едите только десерт.
Она вопросительно взглянула на него, и филе застыло в воздухе на полпути к ее тарелке.
— В Иден-хаусе, — напомнил он, — там вы ели только десерт.
— В тот вечер было слишком жарко, — искренне ответила она, кладя говядину на тарелку.
— Значит, мясо вы едите, только когда прохладно?
— А вы любопытны, господин Брэддок, — улыбнулась она.
— Кит, — озарил он ее ответной улыбкой. — Я не буду претендовать на вашу особую благосклонность, если вы станете называть меня просто по имени.
— По-вашему, я излишне строга с вами? — спросила она, аккуратно разрезая филе.
— Не то чтобы строги. Я бы скорее назвал это сухостью.
Она подняла на него глаза.
— Как же я должна относиться к разгульному образу жизни, который вы ведете? Понять и принять?
— Конечно, нет. Это было бы слишком опрометчиво. — Он ухмыльнулся. — Хотя кое в чем мне все же присуща осторожность и осмотрительность.
