Джудит Айвори - Опрометчивый поступок
– Что такое текила?
– Немного напоминает джин, но делают ее из кактусов, – пояснил Сэм со смешком. – Так вот, с бутылкой текилы под рукой и дешевым романом на груди.
– А, так ты грамотный! – поддразнила Лидия. – Вот уж не думала. Вы с моим братом поняли бы друг друга: он обожает дешевые романы.
В следующую секунду она пожалела о своих словах. Ненамеренно они попали в больное место. Рот Сэма искривила такая гримаса, что больно было смотреть.
– А что такое дешевый роман в твоем понимании? То, что может осилить даже ковбой с Дикого Запада? Прямая противоположность изящной словесности?
Лидии пришло в голову, что им никогда не найти общего языка. В ней то и дело подавали голос предрассудки и самомнение ее класса, а Сэм был слишком обидчив, чтобы пропускать мимо ушей неосторожные замечания. Но откуда у него в лексиконе такие выражения? «Изящная словесность», of скажите на милость! Где он их набрался?
Чтобы выиграть время, Лидия молча протянула руку за бутылкой и хорошенько приложилась к джину.
– Может, объяснишь наконец, чем тебе не нравится слово «ковбой»?
– Для многих это аналогично слову «олух». Или, если хочешь, «деревенщина».
– Но ведь ты ни то и ни другое.
– Очень мило с твоей стороны. Но я в принципе не терплю предубеждения, ни от кого, даже минутного.
Лидия понимающе кивнула и позволила забрать бутылку. Потом она положила подбородок на колени, обвила ноги руками и уставилась на тлеющие угли. Продолжать разговор не хотелось. Чувство довольства, тепло костра и ночная тишь располагали к молчанию. Все же она произнесла совсем тихо, больше для себя самой:
– Каждый судит предвзято, судят и его – такова жизнь. Чтобы составить правильное мнение о человеке, нужно съесть с ним пуд соли. Главное – не упорствовать в своих заблуждениях. – Она помолчала, вздохнула. – Вот я, например. Кто я? Какая? Никто этого не знает, даже я сама, но каждый думает, что знает.
Она искоса глянула на Сэма. Он смотрел в ее сторону, по обыкновению, что-то обдумывая. Некоторое время оба молчали.
– Вот что я скажу, миссис Браун. При всем снобизме в вас есть кое-какая врожденная мудрость.
Лидия вынуждена была спрятать лицо в коленях из страха, что на нем отразится все удовольствие от комплимента. Это было тем более странно, что комплимент у Сэма получился неуклюжий. Она сидела, глядя на костер, в котором потрескивали, распадаясь, последние головни – куски довольно толстого сухостоя, который им посчастливилось отыскать. Каждая головня, словно крокодиловой кожей, была покрыта серыми квадратиками пепла, между которыми просвечивала и пыхала жаром красная сердцевина. Один день был завершен, но что ожидало их впереди? Не удержавшись, Лидия выразила свои опасения в словах.
– Как по-твоему, мы выберемся?
– Без сомнения.
– Думаешь, каждую ночь под твой камень будет подставлять голову заяц?
– Это было чистой воды везение. Надеяться надо на силки они не подведут. Здесь полно кроликов, до зимы можно не бояться умереть с голоду. Впрочем, зачем загадывать вперед? Любую вашу пустошь можно прошагать из конца в конец за
пару дней.
Словно скрепляя свои слова печатью, Сэм поднял бутылку, салютуя, и приложил к губам. Он пил, пока хватило воздуха.
Как он был уверен в исходе дела, как спокоен – почти беспечен! И он был совершенно прав. Назавтра им предстояли новые приключения, а сейчас пора было устраиваться на ночь.
Лидия улыбнулась. Позавтракают они кроликом, который, конечно уже успел попасться в силок, а потом двинутся на юг к дороге, и не сойдут с нее, пока не выберутся в обжитые места или не встретят какой-нибудь транспорт. Все так просто и ясно. Бояться нечего.
Между тем руки у нее озябли, да и спина изрядно промерзла. До утра еще надо было продержаться. Как? Конечно, прижавшись друг к другу!
Лидия бросила взгляд на Сэма и сразу поняла, что он думает о том же. Но он промолчал, предоставляя решение ей.
Глава 6
Довольно скоро Лидия ощутила все признаки опьянения но это ее не смутило. Если честно, ей даже нравилось. Чем больше джина попадало в желудок, тем непринужденнее лилась речь. Обычная сдержанность отступила, на ее место явилось безрассудство. Положение из бедственного незаметно превратилось в смелую авантюру.
Сэм был совершенно прав во всем, а главное, в том, что она сильная. Рассудок резонно спрашивал, отчего же до сих пор в ней не проявлялось это чудесное качество. А потому, отвечала Лидия с нетрезвой убежденностью, что ей не часто приходилось есть на ужин свежепойманную дичь, запивая ее джином.
Тяга к тишине сменилась желанием поговорить. Лидия рассказала Сэму о свадьбе Роуз, расписав ее во всех подробностях, хотя он не задал ни одного наводящего вопроса.
– Они пригласили деревенский оркестр. Танцевали все, даже прабабушка! А когда песенка особенно нравилась, все хором подпевали…
Сэм слушал вполуха, не слишком заинтересованный, но довольный тем, что Лидди так славно расслабилась. День выдался долгий и трудный, он чувствовал его вес на своих плечах – иначе говоря, был до предела измотан. Сон подбирался все ближе. Хотя до сих пор Сэм боролся с ним, это был поединок, заранее обреченный на поражение. С тем же успехом он мог позволить дремоте сморить его прямо сейчас, но, во-первых, крепкий сон в холодную ночь зависел от количества выпитого спиртного, а во-вторых, он не мог наглядеться на Лидию – как она говорит, как оживленно жестикулирует. Впервые он видел столь благотворное действие джина.
Рано или поздно им предстояло лечь рядом и прижаться друг к другу. Отчасти именно поэтому он не хотел быть первым, кто официально объявит об отходе ко сну. Сумеет ли он лежать рядом с этой женщиной, вплотную к ней и при этом прикасаясь только ради того, чтобы согреться, а не по иной причине?
Лидди развела руки в стороны, демонстрируя ширину речки, что протекает через деревню Суонсдаун, потом сблизила их почти вплотную и плавно повела запястьями, чтобы показать, как сузившийся поток ныряет под мост. Временами она умолкала и, съежившись, смотрела в огонь, бессознательно придвигаясь к нему все ближе, так что казалось, юбки вот – вот начнут тлеть. Но и холод не мог преодолеть неожиданную говорливость. Сэму вспомнились отец и внимательное, почти завороженное выражение лица, с которым тот слушал свою подружку-мексиканку. Навеселе Лидия напоминала Джулиану – немногословную, когда дело касалось фактов биографии, но доверчиво открытую, когда речь заходила о ее мыслях и чувствах, а главное – необычайно дружелюбную, словно она не верила в низменные мотивы человеческих поступков.