Барбара Картленд - Танец души
Миссис Ванситтарт, уловившая смысл лишь двух слов — «глаза» и «прекрасные», смотрела с восторгом на Ремона.
Ей казалось, что он обожает ее.
Она поднялась и не очень уверенно на слишком высоких каблуках пошла к дивану, на котором лежали мягкие подушки.
— Идите сюда, поговорим, — пригласила она, бросив на него взгляд, который считала манящим.
Ремон поставил бокал и грациозно приблизился.
— Сэди, — начал он, — мне нужно вам что-то сказать.
Сэди задрожала от его приглушенного голоса, полная радостных ожиданий.
— Сэди! — повторил Ремон.
Он протянул руки, и она бросилась к нему в объятия, охваченная экстазом.
Через несколько минут Ремон снял с ее шеи тяжелое ожерелье.
— Оно мне мешает, — заявил он, и она с готовностью рассмеялась.
Еще через десять минут растрепанная Сэди рассыпала по смуглому плечу Ремона золотистые кудри.
На толстом ковре на полу сверкали изумрудные браслеты, торопливо сброшенные ею в приступе страсти.
Дверная ручка повернулась почти бесшумно, дверь вдруг широко распахнулась, и на пороге возникла женщина, одетая во все черное.
Сэди Ванситтарт пронзительно закричала.
— Кто это? — спрашивала она. — Что вам нужно?
Но голос срывался, а попытки встать, натянуть на плечи бретельки и поправить прическу выглядели смешными.
И тут она услышала слова Ремона:
— Mon Dieu!5 Это моя жена!
Стоявшая в дверях женщина вошла в комнату. Лицо ее было очень бледным, словно она пережила какую-то трагедию.
— Так вот чем ты занят! — бросила она в лицо явно перепуганному Ремону. — И кто эта женщина?
Сэди уставилась на Ремона.
— Ваша жена? — пролепетала она. — Я понятия не имела…
Но женщина в черном мгновенно оборвала ее.
— Ну конечно же, не имели понятия, — усмехнулась она, — и я тоже. Только поняла из его писем, что он в кого-то влюблен. Что ж, прекрасно. Раз он вас так любит, возьмите его. С меня довольно. Я завтра подам на развод и привлеку вас как ответчицу.
— Ответчицу! — в ужасе вскрикнула Сэди. — Но у вас нет никаких доказательств против меня… Я ничего не сделала!
— Вот как? — мадам окинула ее испытующим взглядом. — А как насчет пребывания наедине с моим мужем в столь поздний час? Может быть, у вас тоже есть муж. Вам хотелось бы, чтобы он вел себя подобным образом?
— Мой муж! — Сэди схватилась за голову и повернулась к безмолвствующему Ремону. — Вы не должны позволять этого своей жене… слышите? Мой муж узнает… услышит… и тоже со мной разведется. О Боже! Остановите эту сумасшедшую!
— Вам следовало бы хорошенько подумать, прежде чем затевать игры с чужими мужьями, — сурово посоветовала мадам Ремон. — Мне нечего больше сказать. Ремон, завтра утром мои адвокаты с вами свяжутся… а с вами, мадам — в свое время.
Она направилась к двери, но не успела дойти, как Сэди метнулась за ней.
— Стойте! — выкрикнула она. — Ремон, остановите ее! Вы должны меня выслушать. Клянусь, ваш муж ничего для меня не значит. Я обещаю никогда больше с ним не встречаться. Ремон, пожалуйста, попросите ее… умоляю! Ремон! Вы не знаете, что поставлено на карту — вся моя жизнь… Я не могу допустить, чтобы моему мужу стало известно об этом!
Мадам вроде бы заколебалась.
— Вы разбили мою семью, — продолжала она. — Вы лишили меня его любви и привили ему вкус к дорогим вещам. Только взгляните на эту комнату… на еду…
Она широким жестом указала на икру и шампанское.
— Мы — люди бедные и не можем позволить себе такой образ жизни. Вы увели его, вы украли его. Возможно, вам удастся его удержать.
Она снова пошла к двери, но Сэди остановила ее.
— Не уходите! Я дам вам денег, отдам все, только не втягивайте меня в скандал.
Мадам холодно посмотрела на нее. В черной одежде она выглядела гораздо импозантнее шикарно одетой миссис Ванситтарт.
— Хорошо, — согласилась она. — Я его заберу. Но вы должны заплатить мне сто тысяч франков и дать обещание больше с ним не встречаться.
— Сто тысяч франков! — Сэди была ошеломлена.
— Что ж, если нет… берите его.
И Сэди ответила со слезами в голосе:
— Нет… нет. Я вам заплачу… заплачу сейчас же. Где моя чековая книжка?
Миссис Ванситтарт лихорадочно рылась в ящиках письменного стола в стиле Людовика XV, нервно расшвыривая во все стороны бумаги.
Наконец книжка нашлась, она схватила с китайского чернильного прибора ручку и трясущимися руками выписала чек на требуемую сумму. Протянула женщине, которая внимательно проглядела его и предупредила:
— Если чек будет аннулирован, вам известно, что за этим последует.
Не сказав больше ни слова, «супруги» покинули квартиру, и только когда дверь за ними закрылась, Сэди Ванситтарт разразилась истерическими рыданиями, от которых не могла оправиться несколько минут.
Через полчаса она обнаружила, что изумруды исчезли.
Фиона с Ремоном вышли из банка под яркими утренними солнечными лучами, пробивавшимися сквозь окутавшую Париж дымку, которая предвещала ужасную жару днем.
Было еще очень рано, и хотя в банке кипела уже бурная деятельность, улицы города были еще пусты.
Во внутреннем кармане пиджака Ремона лежал хрустящий плотный пакет.
Он не мог удержать руку, которая вновь и вновь непроизвольно касалась пакета, его глаза встретились с глазами Фионы. Оба улыбались.
Они уже далеко отошли от банка и остановились возле небольшого кафе.
Официант занимался уборкой помещения, но маленькие столики возле кафе уже поджидали посетителей.
Ремон заказал два кофе с бриошами. Когда официант удалился, он протянул Фионе руку.
— Здорово сделано, дружище, — сказал он. Фиона рассмеялась.
— Я никогда в жизни так не трусила.
— Ты была просто великолепна, — возразил он. — Вещи упаковала?
— Да, — подтвердила Фиона, — и куда же мне ехать?
Ремон сморщил лоб.
— А куда ты хочешь? — спросил он. — Я думаю, нам обоим лучше оставить на время этот дивный город. Лично я сажусь в аэроплан до Амстердама, где женщины весьма интересуются как бы это сказать… зелененькими камушками.
Фиона пожала плечами.
— Мне все равно, — призналась она.
— Тогда я посоветовал бы Монте-Карло, — сказал Ремон. — Там дело всегда найдется. Примерно через неделю соберется весь высший свет с супругами, и ты сможешь легко найти работу, — продолжал он, многозначительно улыбаясь, — может быть, не такую, какую тебе хочется, но все же работу. Ну, дружочек, могу только пожелать удачи.
А теперь допивай кофе, и берем такси, потому что я должен тебе кое-что передать. Здесь это делать, на мой взгляд, опасно.
В такси он вручил ей восемь тысяч франков.
![Барбара Картленд - Милая чаровница [Милая колдунья]](/uploads/posts/books/6706/6706.jpg)
