Барбара Картленд - Таинственный жених
» Я ведь замужем за принцем Александром «, — напомнила себе Веста.
Разве могла она даже представить себе, что влюбится в другого мужчину, да еще в графа, которого знала всего два дня?
Веста перевела дыхание, все еще прижимая руку к груди, и тут поняла, что граф неотрывно смотрит на нее.
В его темных глазах горел огонь. Веста отвела взгляд и посмотрела на водопад.
Она показалась графу неземным удивительным существом. Солнце превратило волосы Весты в золотой ореол, цветы словно обрамляли ее гирляндой, изящная белая шея казалась еще прекраснее на фоне тонкого муслина блузки.
— Вы так красивы! — хрипло произнес граф. — Я и не думал, что на свете существует столь совершенная красота!
Веста ничего не ответила, и, помолчав немного, граф продолжал:
— Знаете, что бы я хотел сделать? Веста покачала головой, не в силах произнести ни слова.
— Я хотел бы увезти вас в пещеру, в горах, где мы были бы одни. И там я сумел бы убедить вас признаться, что и вы любите меня. Я целовал бы вас, мучил, даже пытал, пока не понял бы, что вы действительно моя — ведь вы всегда были предназначены мне, — голос его дрожал. — Я овладел бы не только вашими сладкими губами и вашим желанным телом, но и вашими мыслями, чувствами, каждым вашим дыханием. Я хочу владеть всем вашим существом, Веста, я хочу быть с вами всегда.
От его слов по телу Весты снова пробежала дрожь. Увидев, что дыхание девушки участилось, граф продолжал:
— Вы говорили, что ничего не знаете о любви. Позвольте же мне показать вам, что такое любовь — не к хладнокровному англичанину, который считает вульгарным любое проявление эмоций, а ко мне, к человеку, принадлежащему этой стране.
В голосе его снова слышались страстные нотки, которым Веста просто не могла сопротивляться, но она заставила себя не поднимать на него глаз.
— Любовь — настоящая любовь, какую испытываю к вам я, — продолжал граф, — это словно» по жар в лесу, всепоглощающий, сметающий все на своем пути, бурный и необузданный. Любовь — словно шторм на море, властный, готовый разрушить все, что не желает ему подчиниться. Любовь — это сила, подчиняющая и завоевывающая. Вот какова любовь. Веста. И разве может противиться ей такое маленькое слабое существо, как вы.
Веста по-прежнему ничего не отвечала, и граф продолжал изменившимся голосом, который стал теперь тихим и нежным:
— Но еще любовь — это солнечный свет, пение птиц, жужжание пчел, цветы у ваших ног. И это тоже любовь, моя дорогая. Потому что она — это часть нас, она вокруг нас, и внутри нас, и нет от нее спасения.
— Но мы не должны, — попыталась произнести Веста.
— Кто может остановить любовь? — возразил граф. — Только не слова, которые пробормотал над вами в Лондоне какой-то юридический чин, не подписи на кусочке бумаги. Даже государственные деятели всей Европы не могут помешать нам любить друг друга, здесь, сейчас.
Веста молчала.
— Посмотрите же на меня!
Девушка дрожала, но не поворачивала головы в его сторону.
— Посмотрите на меня. Веста! — почти угрожающе произнес граф.
Очень медленно Веста взглянула на него огромными, испуганными глазами.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Веста чувствовала, как какая-то странная сила словно толкает ее к графу. Сила эта была такой властной, что она ощущала ее почти физически.
Веста чувствовала, как дрожит ее тело, как тянется к графу все ее существо. Ей было страшно и хотелось спрятаться от бед в его объятиях.
С тихим вскриком Веста закрыла ладонями лицо.
— Я хочу вас, — произнес граф. — Вы моя, Веста.
— Нет, — пробормотала Веста сквозь сжатые пальцы. — Нет, нет!
Граф посмотрел на нее долгим взглядом, затем встал и отошел на пару шагов, остановившись у пруда, в котором он ловил форель.
Затем он произнес каким-то странным голосом:
— Так вот оно что! Корона значит для женщины куда больше, чем любовь. Вы любите меня, но вместо того, чтобы признаться в этом, хотите отправиться в Дилас и стать принцессой, и это для вас важнее всего остального. Что ж, надеюсь, ликующие крики толпы покажутся вам не хуже моих поцелуев!
В голосе его звучало столько злобы, что Весте показалось, будто ее ударили, и она даже поморщилась от боли. Затем произнесла заплетающимся языком, — Как вы… могли… подумать обо мне такое? Как могли поверить, что я вышла замуж за принца лишь для того, чтобы насладиться королевскими почестями?
— А что я, по-вашему, должен был подумать? — не оборачиваясь, спросил граф.
— Пожалуйста, — попросила Веста, — пожалуйста, позвольте мне объяснить вам!
— Что тут объяснять? — грубо ответил граф — Вы сделали свой выбор. Как вы сказали мне при нашей первой встрече — ваше место рядом с вашим мужем.
Веста встала и сделала шаг в его сторону. Лицо ее было бледным. Встав рядом с графом, она произнесла:
— Хотите знать, что заставило меня принять предложение принца Александра?
— Уверен, что вы позаботились о подходящем объяснении, — усмехнулся граф.
— Пожалуйста, выслушайте меня, — молила Веста.
— Если это доставит вам удовольствие, — угрюмо ответил граф.
— Не могли бы мы пересесть в тень, — попросила Веста. — Солнце печет очень жарко.
— Разумеется, — тоном светской любезности ответил граф. — И как это раньше не пришло мне в голову?
Веста внимательно вгляделась в его лицо.
Черты его словно окаменели — граф снова напоминал орла, безжалостного и неумолимого, чуждого людских забот.
Тихо вздохнув, Веста отошла в тень деревьев.
Камни были покрыты сухим мхом, и, присев, Веста постаралась расправить юбку.
Граф не стал садиться — он просто привалился к стволу соседнего дерева.
Веста чувствовала, что он намеренно держится от нее подальше и наверняка презирает ее. Она не решалась взглянуть ему в лицо, потому что боялась увидеть презрение в его глазах.
— Я уже говорила вам, — начала Веста, — что ничего не знаю о любви. И это правда. Но я всегда чувствовала, что в один прекрасный день встречу человека, которого смогу полюбить, и мы поженимся.
Веста произнесла это с некоторым сомнением и осеклась. Она чувствовала, что между ней и графом разверзлась пропасть.
Он даже не пытался понять ее. Граф словно отделял себя от нее, и Веста ощутила вдруг чудовищное одиночество.
— Пожалуйста, о пожалуйста, — взмолилась она. — Попытайтесь понять то, что я вам говорю! Это очень трудно, но я хочу, чтобы вы знали.
— Я слушаю, — сказал граф.
— Почему бы вам не присесть? — предложила она. — Вы такой высокий, и мне кажется, что вы очень далеко.
— Почему вам так кажется?
— Не знаю. Я просто поняла, что вы… покинули меня.
