Диана Палмер - Нора
— Разве вам место здесь, мисс Марлоу? — холодно бросил он. — Конюшня мало подходит для вас, как мне кажется.
Нора кивнула на фонарь.
— Не мог бы ты погасить его?
Бартон заколебался, но только на одно мгновение.
— Почему бы и нет? — насмешливо заметил он. Кэлу стало любопытно, что последует дальше.
— И не мог бы ты поставить фонарь на землю? Кэл пожал плечами, опустил фонарь и выпрямился.
— Спасибо, — тихо сказала Нора. Приблизившись к Кэлу вплотную, она поднялась на цыпочки и обняла его за шею. Он жадно схватил девушку за талию, вды-
хая аромат ее волос, затем резко оттолкнул от себя. Пока у него хватило благоразумия не поддаться ее порыву.
— Не делай этого, — сердито предупредил Кэл. Нора не сдвинулась с места, руками еще крепче обхватив его за шею.
— Почему нет? — прошептала она. Растерянность ковбоя доставляла девушке наслаждение. Сердце его бешено колотилось, грудь поднималась от прерывистого дыхания. Это возбуждало Нору. Она положила обе руки на грудь ковбоя, сквозь ткань чувствуя сильные твердые мускулы. Прикосновение доставляло ей истинное блаженство.
Сердце Кэла стучало так громко, что он не слышал ее слов. Он был не в силах больше отталкивать девушку, на его губах трепетало ее нежное дыхание. Теплота ее тела, восхитительный запах духов разожгли в нем такое сильное желание, что Кэл с трудом сохранял выдержку. Было бы ужасно пойти на поводу у своих чувств. Он застонал, переполненный неистовой страстью. Какие мягкие, какие сладкие ее губы! Просто невозможно не целовать их!
— Элеонор, — хрипло прошептал Кэл, наклоняясь к ней. — О, Боже! Элеонор…
В то время как Кэл страстно шептал ее имя. Нора приподнялась и прижалась губами к его рту, из груди ее вырвался звенящий глубокий вздох. Забыв обо всем, Кэл застонал, ощущая только податливость желанного тела в своих руках. Он приподнял девушку с земли и крепко прижал к себе. Еще никогда Нора не испытывала такой близости ни с одним мужчиной. Прикосновения к его сильному телу сделали девушку безрассудной, она прижалась к Кэлу еще теснее, испытывая невыразимое наслаждение от его неистовых поцелуев.
Кэл целовал и целовал Нору, голова у него шла кругом. Поцелуи становились все продолжительнее, пока он не заметил, что дрожит, как лист, страсть его стала непереносимой, ласки настойчивыми, Кэл уже плохо контролировал себя. В конце концов Нора чуть напряглась и застонала, только тогда он понял, что причиняет девушке боль.
Кэл разжал руки и опустил ее на землю.
— Пожалуйста, целуй меня, — умоляюще зашептала Нора, колени ее подгибались, и она сильно прижалась к его груди, чтобы не упасть.
Кэл смотрел в ее искаженное мольбой и страстью лицо, на воспаленные приоткрывшиеся губы.
— Не шути со мной, — неуверенно проговорил он. — Ты знаешь, что это опасно.
— Разве? — вымолвила Нора как в тумане. — Но я хочу лишь целовать тебя. Пожалуйста, еще немного…
— Ты должна прекратить, Элеонор. — Бартон оторвал руки девушки от своей шеи и, тяжело дыша, отступил на шаг назад. Он пытался подавить в себе неистовый натиск желания.
— Почему ты не хочешь больше целовать меня? — смущенно спросила Нора.
Кэл с силой сжал зубы. Разве мог он признаться, что умирает от страстного желания обладать ею? Что все тело его болит от стремления погрузиться в ее невинность, руки жаждут обнажить и ласкать нежную грудь и стройные бедра?
— Ты испытываешь меня, Нора, — с трудом произнес Кэл. Его высокий лоб покрылся каплями пота. — Возвращайся в дом, Элеонор. Сейчас не время говорить о наших желаниях. Что скажут твои дядя и тетя, если увидят нас с тобой вот так, как сейчас?
Нора не могла вообще ни о чем думать. Однако сообразила, что если их застанут вместе в столь недвусмысленном положении, то во всем обвинят Кэла, все посчитают, что он старается соблазнить ее. Пострадал бы Бартон, а не она. Ее родные никогда не поверили бы, что Элеонор Марлоу сама отчаянно искушала ковбоя.
Нора пересилила себя и отступила на шаг назад. Тело ее стремилось навстречу ласкам, но она понимала, что должна подавить в себе это желание.
— О, извини меня, — проговорила девушка, чувствуя себя несчастной. — Я потеряла способность думать. Но на вечере ты рассердился на меня напрасно — это тетя Элен запретила мне танцевать с тобой.
Кэл также отступил на шаг назад, его пошатывало. Только сейчас он осознал, что они едва не переступили последнюю черту. Бартон не был неопытным в отношениях с женщинами, но никогда раньше он не чувствовал себя столь уязвимым. Кэлу поцелуи Норы показались далеко не невинными, ему захотелось выяснить, насколько она опытна.
Вполне вероятно, мисс Марлоу играла с ним так же, как прежде играла с Грилли. Возможно, ей хотелось выяснить, как далеко способен зайти ковбой. В конце концов, ему хорошо известно, как эта аристократка относится к разнице в социальном положении. Но если Нора просто кокетничает с ним, то почему позволяет такие чрезмерные вольности? Ей ведь известно, как неодобрительно отнесутся к такому компрометирующему семью поступку Тремейны.
Кэл был уверен, что высокородная леди не способна влюбиться в простого ковбоя, ее происхождение и положение в обществе не позволили бы ей увлечься неподходящим человеком. Слишком она высокомерна. Нет, должно быть, мисс Марлоу разыгрывает его. Ей просто любопытно посмотреть, какое действие произведут ее чары. Она заигрывает с ним, думая, что он такой же, как Грилли — стеснительный, неопытный сельский парень.
Эти мысли укрепили решимость Кэла. Мисс Марлоу следует проучить, и сделает это именно он. Тем не менее у нее такие нежные губы. Кэлу нравилось целовать девушку, но сердце его оставалось неприступным. Ни одна женщина никогда еще не сумела затронуть заветных струн его души.
— Почему ты пришла сюда? — медленно протянул Кэл, руками все еще придерживая Нору за талию.
— Потому что я не хотела, чтобы ты сердился на меня. — Нора грустно посмотрела ему в глаза. — Я собиралась сказать, что очень хотела потанцевать с тобой.
Что ж, ей даже удалось изобразить раскаяние, подумал Кэл. Он насквозь видел все женские уловки.
— Но конгрессмен подходил куда больше, чем я, так? — напомнил Бартон. — Ты не хотела, чтобы в обществе подумали о том, что ты связала себя с человеком низкого происхождения. Не в этом ли дело?
Синие глаза девушки наполнились тоской, покорностью и смирением. Пусть лучше Кэл Бартон считает ее высокомерной, чем узнает правду о ее неизлечимой болезни. У нее никогда не хватит решимости рассказать ему о лихорадке.
— Я не могла поставить в неудобное положение своих родственников, — тихо проговорила Нора. — Миссис Тремейн — сестра моей матери. Они происходят из старинного аристократического рода. Это был бы скандал… Прости, но в моей семье страшно разгневались бы, если бы узнали, что я позволила себе проявить интерес к человеку… другого круга, — закончила она жалобно. — О, неужели ты не понимаешь, что обстоятельства не зависят от моего желания? — Слезы заблестели в глазах девушки. — Разве ты не чувствуешь, как бьется мое сердце, когда ты обнимаешь меня? Нет ужели ты думаешь, что я… что я…
