Тия Дивайн - Жажда наслаждений
— Что случилось, мои стражи? Элизабет? Надо же, весь личный состав пришел разбудить меня посреди ночи. А зачем?
— Чтобы убедиться, что вы здесь, — ответил Виктор.
— Так я здесь или нет?
— Не надо грубить, Николас, — сказал Питер.
— А вот я думаю, что я, наоборот, очень дружелюбно отнесся к вам, — заметил Николас. — Так мы закончили, Элизабет? — Он направил на нее пронзительный взгляд. — Ты удовлетворена?
Внутри нее все сжалось. Даже слишком удовлетворена, черт бы побрал его самодовольство.
— На сегодня, да, — пробормотала она.
— Нет ничего более убеждающего, чем человек, вырванный из объятий сна, — проворчал Николас. — Посмотри же на меня.
— Не будем, — подал голос Питер. — Что бы ты ни думала, Элизабет, он не мог покинуть комнату без нашего ведома.
— Именно так, — сказал Николас. — Видишь ли…
— Дело в том, что я не могла видеть… — пробормотала Элизабет, на середине фразы спохватившись и замолчав.
Слишком поздно. Питер услышал ее слова.
— Видеть что?
— У меня был тревожный сон, вот и все. Мне просто показалось кое-что.
— В доме, погруженном в темноту и тишину, может показаться что угодно, — сказал Николас.
— Тебе не стоит оставаться одной, Элизабет, — вставил слово Питер. — Особенно когда в доме присутствует незнакомец.
— Совершенно с вами согласен, тебе не стоит оставаться одной, — эхом отозвался Николас.
— Нет… — Виктор вышел вперед. — Мы должны серьезно отнестись к словам Элизабет. Этому человеку нельзя доверять. Поэтому кто-то из нас должен будет остаться в комнате Николаса и провести там остаток ночи.
— И кто будет добровольцем? — спросил Николас, не скрывая веселья. — Элизабет? Да, Элизабет с удовольствием заснет рядом со мной. Таким образом мы будем наверняка знать, не покинул ли я комнату. Давай, Элизабет, соглашайся.
Она покраснела.
— Черт возьми… — Отец Элизабет наконец вышел из себя, и Виктор преградил ему дорогу, прежде чем тот набросился на Николаса. — Мы и так потратили слишком много времени на этого… этого…
— Ну, хватит, хватит, — сказал Николас. — Давайте не будем опускаться до сквернословия.:
— Но Виктор прав, — заметил Питер. — Кто-то должен остаться в комнате Николаса до утра — может, все мы…
Николас пожал плечами.
— Я думаю, мне вполне хватило бы общества Элизабет, но… — заметив, как руки Питеpa сжимаются в кулаки, — я склоняюсь перед вашей мудростью.
— Боже мой, Боже мой… — донесся взволнованный голос Минны мгновением раньше того, как она сама появилась, высоко неся керосиновую лампу. — Что случилось? Что произошло?
— Ничего, ничего, — сказала Элизабет. — Мы просто проверяли, находится ли Николас в своей комнате.
Заявление прозвучало по меньшей мере глупо: где еще мог находиться Николас?
— А где еще он мог быть? — Голос Минны прозвучал голосом разума.
«…В моей комнате, преследуя меня, насмехаясь надо мной, доводя меня до оргазма», — говорила себе мысленно Элизабет.
«Неужели ты думала, что меня можно удержать?..»
— Думаю, Элизабет лучше провести остаток ночи в комнате Минны, — заявил отец Элизабет.
— Прекрасная идея, — согласился Николас. — Здесь и так поднято слишком много шума из ничего. Я на месте. — Его взгляд коснулся Элизабет, и она почувствовала себя пронзенной им. — Мы все на месте. А раз так, пора немного поспать.
— Действительно, иди с Минной, — проговорил Питер. — Увидимся утром, и ты расскажешь, что тебе показалось.
Она кивнула.
«…Ничто и никто не может меня удержать…»
Питер взял ее за руку.
— Мы все останемся здесь на ночь. Ничего не может произойти.
«Я хочу большего…»
Николас смотрел на нее с мерцающим блеском в глазах.
«Большего…»
Ничего не оставалось делать. Она ответила ему жестким взглядом… «для русского»… и последовала за Минной.
Глава 6
Пора было прекращать играть в игры. Дураки.
Заперли, думая, что смогут удержать его. Что он не сможет их всех перехитрить.
И вот в четыре утра он уже находился в библиотеке, просматривая содержимое стола Уильяма, а они все спокойно спали на полу в его комнате.
Среди бумаг Уильяма он не нашел ничего достойного внимания. Ничего, что могло опровергнуть его право на наследование. А с прибытием Гиддонза сегодня днем их сомнения исчезнут, и все перейдет в его безраздельное владение. «Мое». А Элизабет?.. «Моя».
Нет. Не следует так думать. Она была лишь развлечением, приятным времяпрепровождением.
Забавой.
Нет. Она не успела еще так глубоко запасть ему в душу.
В любом случае он не мог позволить себе такой роскоши.
Достаточно того, что он заявил свое право на Шенстоун, тем самым поставив свою жизнь в еще большую опасность. Его миссия еще не была завершена: необходимо было доставить пакет с драгоценностями в Лондон, сестре императрицы Александры — своего рода страховой полис царской семьи, если ей когда-либо понадобится искать убежище.
В ходе операции уже погибло пятеро людей, пять невинных душ, и он сам подставил себя под удар Невидимой Руки.
А он уже было решил, что все кончено.
Он много чего передумал до приезда в Англию, и все его предосторожности, все планы оказались разрушенными.
Всегда есть враг, известный или неизвестный…
Часы в холле пробили пять. Были слышны движения прислуги, начинавшей утренние приготовления. Откинувшись в кресле Уильяма, Николас видел серо-голубую полоску неба.
Нет. Теперь кресло Уильяма было его, как и стол.
Его дом.
— Где он? Черт… — В его доме поднялся шум. Топот ног вниз по лестнице. Звук голосов. Неожиданно в библиотеку с дикими глазами ворвался Виктор и закричал:
— Сюда — он здесь…
Вслед за ним появились Питер и отец Элизабет.
— Черт бы меня побрал, — выпалил отец Элизабет. — Мы думали, вы пропали.
— Надеюсь, вы проверили сохранность столового серебра, — любезно сказал Николас.
— Но каким образом… — начал Виктор.
Питер предостерегающим жестом поднял руку:
— Теперь уже не важно. Николас нас всех обвел вокруг пальца. Он слишком самодовольно выглядит. Так что нам, вероятно, остается только пойти завтракать.
— Так мы, оказывается, планировали завтрак? — Николас развернулся в кресле. Его кресле… — А я думал, мы играем в прятки. Найди настоящего Николаса Мейси и получи приз. А что за приз, господа? Монетка в овсянке? Джайлс знает о том, что кормит свору голодных ищеек?
— Какой ты разговорчивый, — раздраженно заметил отец Элизабет. — Судя по всему, мы неправильно подошли к решению проблемы. Мы ведь всего лишь защищаем интересы Элизабет. И вообще, я голоден. У меня затекло все тело от лежания на полу. И еще я чертовски хотел бы узнать, каким образом тебе удалось выбраться из комнаты, когда Питер лежал у окна, а мы с Виктором у двери?
