Николь Джордан - Огонь желания
Пробормотав какие-то вежливые слова, Сесили схватила Эми за руку и заговорила, с трудом сдерживая возбуждение:
– Представляешь, как грандиозно! Тетя Хеннесси сказала, что ты можешь выезжать в свет вместе со мной.
– Правда? – Эми была готова заплясать от радости, однако сдержалась, заметив, что в холле появилась элегантная дородная седовласая дама.
Диана инстинктивно выпрямилась, когда пара светло-карих глаз, таких как у Торна, окинула ее с ног до головы. Потом, к ее удивлению, леди Хеннесси тепло улыбнулась ей и подставила Торну щеку для поцелуя.
– У тебя опять куча сюрпризов, мой дорогой мальчик. Так ведь?
Отнюдь не многие могут назвать Торна «дорогим мальчиком», подумала Диана, Но видно было, что этих двоих связывала искренняя любовь.
– Да как всегда, тетушка, – беззаботно откликнулся Торн, целуя хозяйку дома в щеку.
Виконтесса отстранилась.
– Теперь представь меня наконец твоей нареченной, не то я лопну от любопытства.
Представляя Диану, Торн положил руку ей на талию, чем только усилил нервозность «невесты».
Как только он сделал половину дела, леди Хеннесси взяла затянутые в перчатки руки Дианы в свои.
– Добро пожаловать в нашу семью, моя дорогая. Надо быть весьма незаурядной особой, чтобы стреножить моего шалопая-племянника.
Такая доброжелательность застала Диану врасплох, но, прежде чем она смогла пробормотать хоть что-то в ответ, в разговор встряла Эми:
– Леди Хеннесси, это правда, что вы будете покровительствовать мне в этом сезоне?
Пожилая дама недовольно глянула на девушку:
– Если пообещаешь хорошо себя вести, то с удовольствием. Для Сесили это будет хорошей поддержкой. А что касается забот, то вывозить одну девушку или двух – разница невелика.
В ответ Эми грациозно присела в реверансе:
– Вы так любезны, миледи.
– Любезность здесь ни при чем. Меня это развлекает. Для такой стареющей вдовы, как я, наблюдать, как уходят годы, – удовольствие небольшое.
Торн тихонько засмеялся:
– Какая чепуха! Незаметно, чтобы вы старели, милая тетушка. Вам еще позавидуют дебютантки нынешнего сезона.
– Ладно, согласна, в свое время я была красавицей, но это было давно. – Леди Хеннесси глянула на обеих девушек. – Теперь бегите и оставьте нас. Сесили, можешь показать Эми ее комнату.
Заулыбавшись, девушки присели в реверансе и тут же умчались, на ходу обсуждая предстоящие развлечения.
Недоуменно приподняв брови, тетка обратилась к своему племяннику:
– Наверное, теперь ты мне расскажешь, откуда возникла эта помолвка. Девять дней Лондон только тем и занимается, что обсуждает ее.
Обняв за талию свою нареченную, Торн проникновенно улыбнулся Диане – так любовники улыбаются друг другу.
– Все очень просто. Я увидел ее и потерял голову.
– Так и должно было быть. Твой отец кричал и бранился, конечно. Вообще-то он до сих пор сомневается. Он думает, что ты придумал какой-то трюк. Редклифф – мой младший брат, – пояснила она для Дианы. – Вот уж сколько лет он переживает, что у него никогда не будет внука и некому будет передать титул. – Она снова повернулась к Торну: – Мне нравится, что ты решил прекратить сражаться с Айвоном и в семье наконец воцарится мир. Пойдем в гостиную, ты мне все расскажешь.
– Боюсь, нам нужно идти, тетушка. Диане хочется посмотреть свою студию. Она художница, вы же знаете.
– Да, ты писал, – нехотя заметила она, словно решила удержать при себе свое мнение насчет необычного занятия Дианы. Но по крайней мере в ее словах не было открытого неодобрения, которого можно было бы ожидать. – Что-то вы быстро удираете. Вы ведь только приехали.
Не имевшая шанса вступить в разговор раньше, Диана решилась вставить слово. Вежливо улыбнувшись, она выдала заранее тщательно подготовленную фразу:
– Я так признательна вам за то, что вы берете Эми под свое крыло. Мне будет ее очень не хватать, однако я уверена, что она окажется в надежных руках. С вашего разрешения хотелось бы посещать ее время от времени, чтобы убедиться, что она хорошо себя ведет.
– А разве вы не остановитесь у меня? – Леди Хеннесси изумленно воззрилась на Торна.
На что тот сказал:
– Ей решать самой.
Диана страшно удивилась такому предположению.
– Нет, миледи, я уже сняла дом, в котором собираюсь жить. Мне нужна студия, где я смогла бы работать.
– Не вижу причин, почему вы не сможете работать там, а жить здесь.
– Мне так не хотелось быть навязчивой.
– Глупости. Вы будете навязываться в самой меньшей степени. Я открыла этот огромный дом специально к сезону, и тут более чем достаточно свободных комнат. А если вам хочется предотвратить пересуды, то это лучше сделать, находясь под моей крышей. Можно жить вместе с Эми и Сесили и каждый день ездить в студию рисовать.
Обрадовавшись великодушному предложению, Диана все-таки продолжала колебаться. Вне всякого сомнения, у леди Хеннесси было четкое представление о том, что принято в обществе, к тому же она сама была законодательницей приличий, так что с ее благословения Диана могла бы с удовольствием принять приглашение.
– Тогда… Благодарю вас, миледи.
– Ох, не благодарите. Скорее я вас должна благодарить, потому что рассчитываю, что время от времени вы будете освобождать меня от обязанностей воспитательницы. Приглядывать за двумя непокорными девчонками – дело весьма утомительное.
– Рада быть полезной, – ответила Диана.
– Вот и отлично. Надо распорядиться, чтобы Дживс занес ваши вещи, а заодно и багаж Эми. – В карих глазах виконтессы зажглись озорные огоньки, когда она добавила: – Сейчас можете отправляться к себе в студию, мисс Шеридан, но, когда вернетесь, я жду вас с полным отчетом о вашей помолвке.
Внутренне содрогнувшись, Диана все-таки вежливо ответила:
– Ну разумеется.
В сопровождении Торна она вышла на улицу, где их ждала карета и повозка, доверху нагруженная дорожными сундуками. Из сундуков, в которых был сложен новый гардероб, нужно было отобрать те, где находилось все для рисования и уже законченные картины, чтобы перевезти их в студию.
Когда они наконец снова уселись в экипаж, Диана уничтожающе глянула на Торна:
– Могли бы меня предупредить. Это ведь вы попросили тетку пригласить меня остановиться у нее?
– Я должен был обо всем договориться, но последнее слово я оставил за ней. Вы не хотите жить здесь?
– Я этого не сказала. – Нахмурившись, Диана отвернулась к окну.
Ей так хотелось поселиться на тихой улочке, а не просто устроить студию, где она могла бы только работать. В первый раз за все свои двадцать четыре года ей захотелось жить в своем доме. В доме, который принадлежал бы только ей, в котором она не оставалась бы сиротой, живущей по милости своих родственников, как бы хорошо они к ней ни относились, в доме, где она чувствовала бы себя свободной, где никто не мог бы осуждать ее. Наконец, в доме, где ее жизнь принадлежала бы только ей одной.
