Мэри Патни - Удачная сделка
Увы, о разводе не могло быть и речи, ведь Джослин всю жизнь страдала от того отвратительного скандала, которым сопровождался развод ее родителей. Нет, она на это никогда не решится. На развод требовалось специальное разрешение, и такое разрешение можно было получить лишь после унизительного обсуждения всех подробностей…
И даже если она решится пойти по этому пути, то ей потребуется повод для развода. Как правило, поводом становится измена жены, на что она определенно не пойдет. И кроме того, не исключено, что майор Ланкастер ни при каких обстоятельствах не захочет с ней разводиться, ведь она — богатая женщина. Слава Богу, майор подписал бумагу и отказался от собственности жены — в противном случае он мог бы ее разорить.
Джослин улыбнулась и покачала головой. Ее фантазия слишком уж разыгралась. Здоровый Дэвид может отличаться от умирающего, но она не может поверить в то, что он превратится в чудовище. Она готова биться об заклад, что майор Ланкастер — человек порядочный и благородный. Ей просто не хочется быть его женой.
Наконец Исида спрыгнула на пол и отправилась по своим кошачьим делам. Джослин же решила, что пора проведать майора.
Хью Морган по-прежнему находился в голубой комнате, рядом со своим спящим подопечным. Майор спал, лежа на животе, и дыхание у неге было спокойным и ровным.
— Все в порядке? — шепотом спросила Джослин. Слуга встал со стула и подошел к двери.
— Спит как дитя, миледи.
— Прекрасно. А как ваш брат? Он хорошо устроился?
— Очень хорошо. Замечательно… Он совсем ободрился. Спасибо, что вы о нем справились. — Морган смущенно улыбнулся. — Вы были правы насчет служанок, миледи. Они все хлопочут вокруг Риса, и это ему полезно.
Джослин улыбнулась. Она искренне порадовалась за Хью Моргана и его брата.
Поужинав в одиночестве, Джослин отправилась спать, но ее по-прежнему одолевали тревожные мысли. Она старалась смириться со своим неожиданным замужеством. В конце концов, через сто лет они оба умрут… так что все это не имеет никакого значения. Тем не менее она несколько часов ворочалась в постели, прежде чем забылась в беспокойном сне.
Ее разбудил настойчивый стук в дверь. Исида, лежавшая, как всегда, у нее в ногах, насторожилась и подняла голову. В следующую секунду дверь отворилась, и в спальню вошла Мари.
— Хью Морган попросил меня разбудить вас, — сказала служанка. — Майору очень… не по себе, миледи, и Морган тревожится.
— Сейчас приду. — Джослин встала с постели и надела капот. Сунув ноги в тапочки, она вышла в коридор, где дожидался Морган с подсвечником в руке. — Доктор Кинлок оставил свой адрес?
— Да, миледи. Он сказал, чтобы его вызвали, если понадобится.
Джослин перетянула капот поясом и поспешила следом за Морганом в голубую спальню. Слуга держал над головой подсвечник — был самый темный час ночи.
Миновав галерею, Джослин вошла в комнату. Она надеялась, что им все-таки не придется беспокоить доктора Кинлока. Майор теперь лежал на спине, и казалось, что он вздрагивает под одеялом. Джослин присмотрелась и ахнула в изумлении: ноги Дэвида шевелились! Кинлок оказался прав: он не был парализован.
Джослин подошла к кровати и, склонившись над майором, приложила ладонь к его лбу. Она решила: если у него жар, она немедленно пошлет за доктором. Однако ей показалось, что жара не было.
Дэвид немного успокоился и пробормотал по-французски:
— Жаннет… это ты, милая?
Она выпрямилась и отчетливо проговорила:
— Нет, это Джослин. Порядочная англичанка, а не одна из ваших французских или бельгийских девиц.
Он приоткрыл глаза и, похоже, немного смутился.
— А почему вы решили, что Жаннет — это не моя лошадь?
— Вы стали бы называть лошадь «милая»?
— Солдат и его лошадь… на войне они становятся очень близки, — ответил майор, и глаза его лукаво блеснули. Джослин невольно рассмеялась:
— Думаю, мне не следует вдаваться в подробности. Но скажите, вы помните, что происходило? Помните доктора Кинлока и операцию?
Дэвид промолчал, и Джослин поняла: ему страшно спрашивать о результатах операции.
— Операция прошла успешно, — сказала она. — Кинлок считает, что вы полностью поправитесь.
Майор по-прежнему молчал, и Джослин додумала, что он не расслышал ее слов.
Но несколько секунд спустя Дэвид вдруг кивнул и шевельнул правой ногой. Потом чуть приподнял колено. Затем то же самое проделал и с левой ногой.
— Господи! — воскликнул он с дрожью в голосе. — Это правда! Я могу двигаться. Я могу двигаться!!!
Майор поспешно закрыл глаза, чтобы сдержать заблестевшие в них слезы. Джослин села на стул у кровати и взяла его за руку. Повернувшись к Моргану и Мари, она сказала:
— Можете ненадолго уйти. Морган, вы, наверное, проголодались. И вам обоим следовало бы выпить чаю.
— Да, это было бы кстати, миледи, — кивнул слуга. Выходя из комнаты, Хью и Мари обменялись многозначительными взглядами, было очевидно, что предложение хозяйки пришлось им по душе.
Дэвид пытался осознать произошедшее, а Джослин тем временем рассказывала ему о том, что говорил доктор Кинлок перед отъездом. Когда же майор наконец открыл глаза, она спросила:
— Как вы себя чувствуете?
— По сравнению с тем, что я чувствовал после Ватерлоо, — сравнительно неплохо. Хотя, в сущности, отвратительно.
Улыбнувшись его шутке, Джослин спросила:
— Боли сильные?
— Конечно! Замечательные боли! Глаза майора лихорадочно блестели.
— Знаете, Дэвид, я подозреваю, что вы будете очень трудным выздоравливающим.
Джослин внимательно посмотрела на майора, и ей вдруг показалось, что она видит в нем еще одну, менее заметную перемену.
Глаза! Впервые его глаза выглядели… не так, как прежде. Видимо, действие последней дозы настойки закончилось. Она взяла пузырек, стоявший на столике у кровати.
— Доктор Кинлок велел дать вам немного опия, если вы проснетесь ночью. Чтобы поправиться, вам нужно больше отдыхать.
— Нет!
Дэвид взмахнул рукой — она и не подозревала, что у него хватит на это сил, — и выбил из ее рук пузырек. Бутылочка разбилась, и по лежавшему на полу роскошному персидскому ковру расползлось темное пятно.
Джослин изумленно смотрела на Дэвида. По комнате разливались запахи гвоздики и корицы. А на лице больного вдруг появилось выражение отчаяния.
— Простите, — пробормотал он. — Я не хотел вас обидеть. Но я… я больше не буду принимать опиум. Никогда!
— Почему?
Дэвид нахмурился. Он понял, что должен все объяснить, иначе Джослин вольет в него это проклятое зелье.
— Доктор Кинлок сказал, что я умирал из-за отравления опиумом?
Она кивнула, и он снова заговорил:
