Сюзанна Энок - Мой любимый дикарь
При любых других обстоятельствах ему было бы наплевать на мнения этих людишек, но теперь Дэвид Лэнгли втянул его в своего рода соревнование. Женщины поглядывали на него с явным интересом. Очевидно, в их глазах загубленную репутацию чудесным образом восстанавливали пять тысяч годового дохода. Так что если бы он хотел лишь плотских утех, то мог бы получить его в любых количествах.
Но было нечто, не поддающееся определению… к чему он стремился в данный момент, и он знал, где это найти. С кем это найти.
От похотливых мыслей Беннета отвлек пронзительный визг. Проклятие!
Пальма в углу бального зала раскачивалась, словно попала в центр муссона.
— Kepo, siyo! — крикнул он и быстрыми шагами направился к месту, где явно разгорался скандал.
Керо как вихрь выпрыгнула из пальмы и очутилась на руках хозяина. Она прижалась к его груди и отдала изорванную женскую перчатку.
— Зверюга пыталась укусить меня! — взвизгнула дородная матрона, хватаясь за грудь. — А я только хотела быть с ней дружелюбной.
Беннет взял перчатку.
— Скажите, вы протягивали к ней пальцы?
— Ну да. Как же я еще могла по…
— Она приняла ваши пальцы за личинки, — перебил он и вернул перчатку. — Они белые и примерно того же размера.
Несколько молодых девиц захихикали. Дама стиснула свою растерзанную перчатку — судя по ее виду, ей вот-вот грозил апоплексический удар. И тут на выручку пришла Филиппа.
— Учитывая, что Керо не имела возможности познакомиться с лондонской модой, — поспешно заговорила девушка, — удивительно, что она не попыталась съесть чью-нибудь шляпку. Вы очень храбрая женщина, миссис Сефтон, поскольку первая попытались с ней подружиться.
Услышав добродушный смех и ободряющие голоса, леди Сефтон не стала произносить вслух все то, что вертелось у нее на языке.
— Вам не следует позволять дикому зверю разгуливать среди цивилизованных людей, — в конце концов, сказала она, поджав губы.
«Цивилизованных». Опять это слово. Как будто его олицетворяют все эти люди, копошащиеся вокруг. Капитан полагал, что в каждой группе дикие животные считают себя цивилизованными. Он коснулся пальцев Филиппы и тут же отошел в сторону. Раньше, чем этот знак был замечен.
— Я тоже, в некоторой степени, дик, миледи, — заметил он. — Позвольте поблагодарить вас за терпение, проявленное к нам обоим.
— Да, вы не можете оставлять в засаде животное, готовое атаковать ничего не подозревающих дам.
— Надеюсь, теперь с ней будут более осторожны.
С этим словами Беннет повернулся к даме спиной и предложил руку Филиппе. Он почувствовал, что она какое-то мгновение колебалась, но потом ее пальцы легли на его рукав. Наслаждаясь ощущением, он молча повел ее к родителям.
— Вы не должны высказывать людям в глаза все, что думаете, — наконец выпалила она.
— Я? По-моему, мы говорили о вашей прямоте.
— Вы знаете, что я имею в виду. Если вы не заметили, ваша репутация в настоящее время далека от определенности. И, говоря виконтессам, что их пальцы напоминают личинки, вы не приобретете друзей.
— У меня уже есть все друзья, какие мне нужны, — сказал он и вздохнул. — Мне снова хочется вас поцеловать.
Ее пальцы с силой вцепились в его руку, затем хватка слегка ослабла.
— Это излишняя прямота.
— Ах, вот вы где! — воскликнула леди Лидс, увидев молодых людей. — Я слышала ужасный шум.
— Да, это мы явились его причиной, — ухмыльнулась Филиппа, — а если точнее — Керо.
— Боже правый! Кто-нибудь пострадал?
— Только перчатка леди Сефтон. — Филиппа отпустила руку Беннета. — Как вы думаете, ко мне она проявит больше терпимости?
— Давайте проверим, — громко сказал он. Он издал несколько низких клекочущих звуков, имитируя крик мартышки, и почесал Керо за ушками. — Не делайте резких движений, — предупредил он, взял верветку, как кота, и протянул ее Филиппе.
— Флип, будь осторожна, — забеспокоился лорд Лидс, с большим неодобрением взирая на происходящее. — У этой обезьяны совсем не маленькие зубы.
— Беннет меня защитит, — беззаботно ответствовала она и протянула руки к верветке.
— Конечно, — заверил Беннет, размышляя, понимает ли она, насколько серьезным может быть подобное обещание для человека, привыкшего к бесчисленным опасностям.
Керо взглянула на Филиппу, наклонила головку сначала в одну сторону, потом в другую и что-то прострекотала, после чего потянулась, ухватилась за пальцы Филиппы и перебралась к ней на руки.
— Ты такая легкая, — проворковала Филиппа и осторожно погладила обезьянку по голове, — и у тебя такая мягкая шерстка.
Обезьянка похлопала новую подружку по щеке, выпрямилась и начала перебирать ее волосы.
— Флип! Что она делает! — воскликнула подошедшая Оливия. — Твои волосы!
— Ничего страшного, — ответила Филиппа и невольно улыбнулась. — Щекотно.
— Она, скажем так, наводит лоск, — объяснил Беннет, стараясь не показать своего удивления. — Это большая честь.
Наблюдая, как Филиппа гладит мартышку, а та последовательно вытаскивает из замысловатой прически длинные каштановые пряди, Беннет почувствовал, что все остальное отступило на второй план — пропавшие дневники, Лэнгли, принесенные Соммерсетом новости, три года тревог и лишений, все еще ноющая рана.
— Я ухаживаю за вами, Филиппа, — тихо сказал он, удостоверившись, что она услышала. Ему было очень важно, чтобы она об этом знала.
Глава 8
Мы научились никогда не купаться в реке, не выставив хотя бы одного наблюдателя. Повсюду было очень много крокодилов. Туземцы говорят, что нет ничего более тихого и спокойного, чем водоем с крокодилом, — пока он не нанесет удар. А тогда нет ничего страшнее.
Из дневников капитана Беннета Вулфа
Беннет сидел в столовой Ховард-Хауса и отрезал ломтики от персика. Клацая зубами и довольно вереща, обезьянка брала кусочки и живо поедала. Правда, весьма неаккуратно. Когда сок и жесткая шкурка персика падали на мебель красного дерева, отполированную до блеска, дворецкий и два лакея в другом конце комнаты по очереди и все вместе издавали негодующие звуки.
— Вы мне напоминаете стадо антилоп, — сказал Беннет, протянув обезьянке очередной кусочек, — или жирафов. Я еще не решил.
Он не считал нужным скрывать неприязнь к Феннингтону и его домашним.
— Животное создает беспорядок, — чопорно пробубнил дворецкий.
— Ты обращаешься к обезьяне или к моему племяннику? — полюбопытствовал маркиз Феннингтон, входя в комнату.
— Вы долго таились в засаде за дверью, поджидая удобный момент?
