Барбара Картленд - Сердце подскажет
Араминта с большим интересом рассматривала картину.
Первый маркиз Уэйн, безусловно, был красив и представителен.
«Наверное, он дедушка или прадедушка нынешнего маркиза», — подумала девушка.
Маркиз выглядел гордым, но привлекательным, и Араминта решила, что ему было бы неприятно, если бы довелось узнать, сколько людей недолюбливают и даже ненавидят его потомка.
Девушка засмотрелась на портрет и не заметила, как к ней подошел Генри.
— Я задержался, мисс, потому что майор был с его светлостью.
— Он примет меня сейчас? — спросила Араминта.
— Вас хочет видеть милорд, мисс. Он в библиотеке. Следующая дверь, мисс.
— Милорд?
Араминта почувствовала, что ее сердце остановилось.
Она действительно хотела видеть маркиза, но думала, что это случится после разговора с майором Браунлоу.
Генри снова повел ее, но не в кабинет, у которого она ожидала, а дальше по коридору.
— Между кабинетом майора и библиотекой есть дверь, — объяснил он девушке, — ко лучше я объявлю о вашем приходе по всей форме.
Араминта увидела резную двустворчатую дверь из красного дерева.
Генри остановился и, берясь за бронзовую ручку, сказал:
— Его светлость будет поражен, мисс. Он все еще думает, что вы мужчина.
Говоря это, он улыбнулся и подмигнул девушке.
Фамильярность Генри придала Араминте бодрости.
Лакей открыл дверь и объявил:
— Повар, милорд.
Набрав воздуха, Араминта медленно вошла в комнату.
Библиотека оказалась больше, чем ожидала девушка, и намного внушительнее. Она еще никогда не видела такой красивой комнаты".
От пола до потолка тянулись полки с книгами. В углах стояли позолоченные резные столики и французские комоды. Окна были задрапированы красными бархатными занавесями, тон которых соответствовал огромному персидскому ковру, устилавшему всю комнату.
Араминта успела бросить вокруг только беглый взгляд, когда мужчина у окна, выглядывающий в залитый солнцем сад, обернулся к ней.
В этот момент Араминта услышала, что Генри затворил дверь в библиотеку.
Она стояла прямо посреди комнаты. На фоне темных стен ее волосы казались совсем светлыми, а на маленьком нежном личике, напоминавшем своей формой сердце, выделялись огромные серые глаза.
Мужчина у окна смотрел на нее с недоумением.
Маркиз оказался выше, чем ожидала Араминта.
Она предполагала, что он будет властным и надменным, но не была готова к тому, что он оказался таким красивым.
Такого мужественного и привлекательного мужчину она не могла бы себе представить даже в воображении.
Он был одет по последней моде, и, в отличие от Гарри, носил свою одежду непринужденно.
Однако в нем чувствовалась какая-то жестокость, ее выдавали и сжатые губы, и манера держать голову.
— Кто вы такая? — первым нарушил молчание маркиз.
— Я… я повар, милорд.
Даже Араминта заметила, как тихо и неуверенно прозвучал ее ответ.
— Вы хотите сказать, что вы — Бувэ?
— Да, милорд.
— И это именно вы придумали меню и приготовили обед вчера и позавчера?
— Да, милорд.
— Вы меня поражаете! — воскликнул маркиз.
Он прошел от окна к камину и остановился у каминной полки.
— Может быть, вы присядете? — предложил он девушке.
— Благодарю вас, милорд.
Араминта поняла, что это очень почетное предложение, которое оказалось для нее к тому же спасительным: от страха ноги девушки просто подкашивались.
По мягкому ковру она прошла к камину, и этот путь показался ей долгим и трудным.
Маркиз указал ей на расшитое золотом кресло с высокой прямой спинкой.
Араминта присела на его край, сложив руки на коленях.
Ее пальцы были холодны как лед, а сердце билось часто-часто.
— Так вы действительно повар? — снова спросил ее маркиз, глядя ей в лицо. — Это не розыгрыш?
— Нет, милорд. Это я готовила для вас вчера… и надеюсь, вы не были… разочарованы.
— Оба обеда вам прекрасно удались, и вы об этом знаете, — ответил маркиз. — Но как вы могли стать опытным поваром в таком возрасте?
Араминта улыбнулась.
— Я готовлю уже несколько лет, милорд, и прошла хорошую школу.
— Это очевидно, однако… — Маркиз замолчал, затем улыбнулся и воскликнул: — Если его королевское высочество узнает, кто вы, у него будет удар!
— Тогда, может быть, ему лучше об этом не знать? — наивно предложила Араминта.
— Кто еще знает о вас? — спросил маркиз.
— Только генерал.
— Может быть, действительно пока лучше оставить все, как есть, — сказал маркиз. — Хотя полагаю, что такой секрет рано или поздно выплывет наружу. — Араминта не отвечала, и маркиз продолжил: — Майор Браунлоу хотел сегодня вас увидеть, чтобы, согласно моим инструкциям, предложить вам остаться на службе в моем доме. Подходит ли вам это предложение?
— Боюсь, что нет, милорд. Я бы с удовольствием осталась до конца следующей недели, исключая только завтрашний вечер.
— По какой причине вы не можете быть здесь завтра?
— Потому что генерал дал обещание лорду Ротингхему, что завтра я буду готовить у него.
— Проклятье! Я же видел вчера, что Ротингхем что-то задумал! — недовольно воскликнул маркиз. — Вы должны отказаться!
— Боюсь, это невозможно, — холодно ответила Араминта. — Я уже сказала генералу, что принимаю предложение его светлости.
— Вы хотите сказать, что узнали о его предложении раньше, чем о моем?
— Да, милорд.
Маркиз выглядел раздраженным. На лбу между глаз появилась поперечная морщина.
Араминта смотрела на него с некоторым опасением.
Ей надо было еще много сказать маркизу, и она совсем не хотела его сердить.
Наконец маркиз принял решение.
— Очень хорошо, идите к Ротингхему, раз вы обещали. Но выслушайте меня внимательно: я желал бы, чтобы все остальное время, сколько вы сможете, вы служили только у меня. Кроме того, будет разумнее, если вы переедете в мой дом.
— Нет… я не могу переехать! — быстро сказала Араминта. — И я могу готовить только обед.
— Вы не сможете готовить ленч?
Араминта покачала головой.
— Нет, милорд.
— Видимо, считая себя великом поваром, вы вознамерились диктовать свои условия, не считаясь с неудобствами своих хозяев?
В тоне маркиза звучало пренебрежение, оскорбившее Араминту.
— Как вы уже сказали, я имею право ставить собственные условия, милорд, и могу только выразить сожаление, если они вам не подходят.
— И вы не собираетесь менять их, чтобы они мне подошли?
— Нет, милорд.
Араминта решила, что теперь он, наверное, совсем откажется от ее услуг за то, что она посмела возражать ему.
