Джулия Гарвуд - Дар
«Да, конечно, комната скудно обставлена, но на ближайший месяц или два, в зависимости от погоды, сойдет, – размышляла Сара. – Если море будет спокойным, путь к острову тетушки не займет много времени».
Сара сняла с крючков одежду Натана, свернула ее и положила на свой сундук. На освободившемся месте она развесила свои платья. Она также убрала с крышки секретера его бумаги и карты, положив вместо них листы для эскизов и угольные карандаши.
Надев розовое платье и такие же туфли, Сара расчесала волосы и перевязала их розовой лентой. В своем сундуке она отыскала подходящий розовый зонтик и пошла взглянуть на Нору. Она надеялась, что ее тетушка уже достаточно отдохнула и будет в состоянии прогуляться с ней немного по верхней палубе. Саре хотелось до встречи с Натаном проговорить приготовленную речь перед ней.
Но Нора крепко спала, и Сара не посмела тревожить ее.
Выйдя из тетушкиной каюты, она заметила, что казавшийся ранее темным и узким коридор превратился в широкую прямоугольную комнату. Деревянные полы играли в лучах струящегося по ступенькам солнечного света. Пространство было совершенно лишено мебели, зато с потолка свешивались многочисленные крюки из черного железа. Сара как раз ломала голову над тем, для чего могло служить это помещение, или у него вообще не было никакого назначения, когда ее внимание привлек матрос, с грохотом спускавшийся по ступенькам вниз.
Человеку, чтобы не удариться головой о низкую притолоку, пришлось пригнуться. Увидев Сару, он опешил и остановился. Сара узнала этого человека, она видела его в порту, но решила притвориться, что не узнает матроса. Тогда она вела себя недостойно леди и о том инциденте предпочитала забыть.
– Добрый день, сэр, – сказала она, сделав реверанс. – Меня зовут леди Сара Уинчестер.
В ответ он покачал головой. Она не знала, что и думать.
– Вы – леди Сент-Джеймс.
Она была так удивлена его смелостью, что даже не упрекнула его за вольный тон.
– Да, – согласилась она. – Теперь я леди Сент-Джеймс и благодарю вас, что вы напомнили мне об этом.
Огромный матрос пожал плечами. Ее интересовала золотая серьга, болтавшаяся в мочке его уха, а также тот факт, что он был с ней явно настороже. Возможно, моряку раньше не доводилось болтать с благородными дамами.
– Очень рада с вами познакомиться, сэр, – сказала она.
Сара ждала, когда он назовет свое имя. Взгляд его был устремлен куда-то вниз, и только через минуту он сказал:
– Мы встречались прошлой ночью, леди Сент-Джеймс, вы еще меня ударили, помните?
Она помнила. С укором в глазах она посмотрела на него, досадуя на свое недостойное поведение, потом медленно кивнула:
– О да, сэр, теперь, когда вы сказали, я вспомнила. За причиненное беспокойство я должна извиниться перед вами. Единственным моим оправданием может быть только то, что в тот момент я была слишком напугана. Как вас зовут?
– Джимбо.
Даже если имя и показалось ей странным, она не подала виду. Обеими руками взяв его огромную руку, она пожала ее. Прикосновение к его мозолистым ладоням ее нежных рук поразило его. Когда она выронила на палубу зонтик, ни Джимбо, ни Сара не подняли его, так как он все еще находился под очарованием ее рукопожатия, а она изо всех сил пыталась завоевать его дружбу.
– Вы прощаете меня, сэр, за то, что я ударила вас?
Джимбо лишился дара речи. Женщина, которую он встретил двое суток назад, отличалась от той, что стояла перед ним сейчас, как небо от земли. Господи, и какой прелестной она сейчас была! У нее были самые прекрасные темно-карие глаза из всех, что он когда-либо видел.
Он спохватился только тогда, когда заметил, каким озадаченным взглядом она на него смотрит.
– Это имеет для вас значение, простил я или не простил? – пробормотал он.
Прежде чем убрать руки, Сара страстно пожала его ладони.
– О да, конечно, мистер Джимбо, это имеет значение. Я была очень груба.
Он поднял глаза к небу.
– Ну что ж, я прощаю вас. По правде говоря, вы не причинили мне никакого вреда, – добавил он ворчливо, чувствуя себя при этом как неловкий школьник.
От улыбки Сары его морщины разгладились.
– Я очень благодарна вам, сэр. У вас доброе сердце.
Джимбо откинул назад голову и оглушительно расхохотался. Когда наконец он справился со своим весельем, то сказал:
– Не забудьте сказать о моем… добром сердце при капитане. Ему будет приятна такая похвала.
Она подумала, что это прекрасная идея.
– Да, непременно, я скажу ему об этом, – пообещала она.
Поскольку моряк был в таком хорошем расположении духа, она решила задать ему несколько вопросов.
– Сэр, вы сегодня утром не видели горничных? Моя кровать еще не прибрана, а некоторые из моих платьев нуждаются во внимании.
– У нас на борту нет никаких горничных, – заметил Джимбо. – Вы с тетушкой являетесь единственными женщинами на борту.
– Тогда кто же… – Но Сара не договорила. Если здесь не было горничных, тогда кто раздел ее? Догадка оглушила ее. Натан.
Джимбо видел, как нежный румянец залил ее лицо. Интересно, о чем она думает?
– У меня к вам есть еще вопрос, сэр. Конечно, если у вас хватит терпения его выслушать.
– Какой? – коротко спросил он.
– Как называется эта комната? Или, может быть, у нее есть специальное название? – Она повела рукой. – Сначала я подумала, что это всего лишь коридор, а теперь, в падающих сверху лучах света, я вижу, что она гораздо больше, чем мне показалось. Из нее получился бы замечательный салон, – добавила она. – Когда я поднялась на борт, то не заметила складной ширмы, и я…
Она прервала свою речь, пока Джимбо складывал ширму и укреплял ее с помощью пряжек и ремней на стене возле лестницы.
– Это офицерская кают-компания, – сообщил ей Джимбо. – Так ее называют на всех настоящих фрегатах.
Теперь коридор совершенно исчез, а поскольку ширмы уже не было, Сара могла видеть ведущие вниз на другую палубу ступени.
– А куда ведут эти ступени?
– На палубу, где хранятся вода и вино, – ответил Джимбо. – А ниже есть еще одна палуба, где мы храним боеприпасы.
– Боеприпасы? – переспросила Сара. – Зачем вам боеприпасы?
Джимбо улыбнулся:
– Когда вы поднимались на борт, миледи, вы случайно не заметили пушки?
Она отрицательно покачала головой;
– Нет, сэр, я была в это время.немного, расстроена и не обращала внимания на детали,
«Немного расстроена, – подумал Джимбо. – Пожалуй, это замечание было величайшим преуменьшением из всех, что он когда-либо слышал. Тогда она была в бешеной ярости».
– У нас в общей сложности восемь пушек, – сообщил Джимбо. – Это меньше того количества, которое имеют обычные корабли. Но наши ядра всегда достигают цели, поэтому мы не нуждаемся в дополнительных пушках. Наш корабль – это уменьшенная копия фрегата, но именно такой тип нравится нашему капитану, – добавил он. – Боеприпасы хранятся ниже ватерлинии. В случае атаки у них меньше шансов взорваться.
