Мишель Маркос - Уроки влюбленного лорда
В дверном проеме появилась какая‑то фигура. Коналл Макьюэн постучал в открытую дверь. Уиллоу, к большой досаде Стюарта, почтительно встала.
— Па‑а‑апа! — воскликнул Эрик и протянул ручонки к отцу.
Лицо Коналла просияло белозубой улыбкой, когда он наклонился и подхватил мальчика на руки.
— Как тут мой маленький солдат? — спросил он сына.
Эрик указал на стену и произнес:
— Лу су.
Коналл хмыкнул:
— Лу су? Отлично. Он был хорошим мальчиком, Уиллоу?
— Самым лучшим, сэр, — ответила она. — Съел утром всю кашу и выпил большой стакан молока.
— Превосходно. Вы давали ему лекарство, которое я прописал?
— Да, сэр. Я дала ему сначала в ложке, но он все выплюнул. Тогда смешала с медовым горошком, и он его проглотил.
— Очень хорошо. — Коналл крепко стиснул мальчика. — Ты вырастешь большим и сильным!
— Лу су! — сказал мальчик.
Уиллоу рассмеялась:
— Он только что обнаружил собственную тень. И похоже, дал ей имя.
Вокруг глаз Коналла лучиками разбежались морщинки.
— Я хочу вывести его в сад на обед. Проследите, чтобы он был тепло одет?
— Конечно, сэр.
Коналл передал ребенка Уиллоу.
— Стюарт, что ты здесь делаешь, позволь спросить?
Его брат всплеснул руками:
— А что, нельзя проведать родного племянника?
Коналл взглянул на него с раздражением.
— Можно тебя на пару слов? Наедине?
— Боже, — ответил Стюарт. — Собираешься сказать нечто чертовски здравомыслящее?
Коналл отвернулся и вышел за дверь.
Когда Стюарт оказался с ним в коридоре, Коналл накинулся на него, как коршун:
— Что за игру ты затеял?
— Не понимаю, о чем ты.
— Не прикидывайся святошей. Я слышал, как ты разговаривал с Уиллоу.
— Все нормальные здоровые мужчины это делают, Коналл. Разговаривают с красивыми женщинами.
— Ты уверен, что общался с помощью слов? Хотелось бы знать, что говорил твой член.
Стюарт замер.
— Ладно‑ладно, — пробормотал он. — Не ругайся.
— Все, Стюарт. Я по горло сыт твоим распутством. Если отцу не претило вытаскивать тебя из неприятностей с твоими любовницами, то я не столь великодушен. Так что, если попадешь в беду, выкручивайся сам.
Губы Стюарта вытянулись в тонкую линию.
— А тебя никто о помощи и не просит, Коналл.
— И вот еще что, я хочу, чтобы ты выбрал себе жену и взялся за ум.
— Не занимайся чепухой. Я еще слишком молод для ярма.
— Молод? Да тебе почти тридцать!
Стюарт побледнел, и он проворно закрыл дверь детской.
— Чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы у меня ничего не получилось с этой?
Коналл вытаращил на брата глаза:
— Бога ради, Стюарт, она же служанка!
— Ха! Чья бы корова мычала… Я видел, как ты глазел на Шону. Практически истекал слюной.
Коналл сжал зубы.
— Но я хотя бы не пытаюсь ее соблазнить. Я люблю иногда пофлиртовать, но…
Стюарт нахмурился:
— В самом деле, Коналл? Судя по твоему как бы монашескому образу жизни, я и не подозревал, что ты хоть что‑то любишь иногда.
— Не увиливай от продолжения разговора. Я не потерплю, чтобы ты развратил эту невинную девушку!
— К несчастью, я тоже этого не потерплю. Если только ты не прекратишь нападать на меня, как ревнивый муж.
Коналл погрозил ему пальцем:
— Я хочу покончить с твоими эскападами. Я не могу позволить себе содержать холостяка, который только и умеет что транжирить деньги и удовлетворять свою похоть. Теперь все изменилось, и чем скорее ты это поймешь, тем лучше будет для тебя. Я тоже не собирался становиться помещиком, но пришлось, и ради того, чтобы поправить дела этого имения, я отказался от своей практики и профессии, на которую много лет горбатился. Я принял на себя бремя обязанностей, и ты должен сделать то же самое. У тебя есть два выхода. Жениться или убраться из моего имения.
Коналл отвернулся от брата и стал спускаться с лестницы.
В который раз Стюарт задыхался от своего бессилия. Второй во всем, хозяин без места. Вся его жизнь состояла из одних пинков и подзатыльников. Стюарт Макьюэн — второй сын второго сына. С таким же успехом он мог быть цыганским крысоловом.
Коналл. Его брат всегда находился в привилегированном положении. Первенец в семье, первый в школе, первый в очереди наследования. Первый, первый, первый. Коналл был умнее, больше и лучше во всем. Стюарту даже делать не все разрешалось, не говоря уже о том, что способен он был на гораздо меньшее. Не обладая расторопностью ума Коналла, он не мог рассчитывать, что станет блестящим доктором. Облечься в рясу? Он мог облечься разве что в простыни в спальне.
Стюарт пошел в библиотеку и налил себе выпить. Что с того, что он развратник? Или пьяница? По крайней мере хоть в чем‑то он преуспел.
Кто‑то за его спиной кашлянул. Если это Коналл приготовился читать ему нотации по поводу утреннего приема спиртного, он пошлет его к черту. Стюарт резко повернулся.
Баннерман с серебряным подносом в руках терпеливо ждал.
— Прошу прощения, сэр, но это срочное письмо только что прибыло с нарочным. Нарочный ждет вашего ответа.
Нахмурив брови, Стюарт сломал восковую печать и развернул исписанный листок. Скользнув глазами вниз от эмблемы наверху к подписи внизу, он принялся читать элегантный, но решительный почерк.
Смертельно побледнев, он вскинул ладонь к губам.
— Боже, Боже, Боже.
— Тревожные новости, сэр?
— Да. То есть нет. Баннерман, окажите мне услугу. Не говорите никому об этом письме. Особенно моему брату. Я передам свой ответ нарочному лично.
Невозмутимый, как всегда, Баннерман кивнул:
— Как скажете, сэр.
Стюарт уставился на письмо. Его глаза остекленели. Он попал в большую беду и не представлял, как из нее выпутаться. Еще меньше он представлял, как теперь просить о помощи Коналла.
* * *
Яркое солнце заливало густую изумрудную зелень на территории поместья. Коналл взбирался вверх по склону, который вел к восточному полю, и ветер играл его каштановыми волосами.
Там у каменной ограды стояла Шона, глядя вниз на пасущихся овец.
— Я подумал, что могу найти тебя здесь, — обронил он.
Взглянув в его сторону, она ничего не сказала и снова сосредоточила взгляд на группе овец, сбившихся вместе на солнечном участке.
Коналл, прищурившись, устремил взгляд вдаль.
— У тебя, похоже, врожденная тяга к животным.
Она опять промолчала.
— Почему ты не рассказала мне о клейме?
Шона повернулась к нему:
— Перестаньте ходить вокруг да около, говорите напрямую. Хотите, чтобы я вернулась в коровник, так и скажите.
