Колин Фолкнер - Предназначено судьбой
Кажется, графиня намекала на что-то другое. Кого она имеет в виду под жеребцом? Дункана?
— Всякое бывает, — продолжила графиня. — Но нет проблем, которые нельзя было бы разрешить.
Джиллиан терпеливо вздохнула:
— Дафна, у нас с Дунканом все в порядке. Просто мы хотим узнать друг друга получше.
Графиня сделала вид, что любуется конем.
— Ну, не знаю. В мои времена муж с женой спали в одной постели. Но я старая женщина, что я знаю о жизни? Мое дело — кашку есть и у огня греться.
Девушки улыбнулись.
— Не беспокойтесь о нас, — сказала Джиллиан. — Мы с Дунканом сумеем договориться.
— Но я хочу правнуков. Между прочим, я ведь не молодею.
Девушка погладила ее по руке. Джиллиан знала, что, несмотря на грубоватость и ворчливость, графиня желает ей только добра.
— На все воля Божья. Захочет Он — будут и дети.
Дафна задумчиво постукивала серебряной тросточкой по земле.
— Жаль, ты не знала его таким, каким он был в детстве, еще до Америки.
— И каким же он был? Он мне ничего не рассказывает о своем прошлом.
Старуха мечтательно улыбнулась.
— Смышленый был мальчуган. Любознательный, смешливый…
Джиллиан не сомневалась, что Дункан в детстве был умным и любопытным, но смешливым? Это как-то на него не похоже.
— Никогда не забуду, — усмехнулась графиня, — как на Рождество ему подарили деревянную лошадку. Дункану было годика три, он едва начал ходить в штанишках. — Она закрыла глаза. — Лошадка была из черного дерева, от нее вкусно пахло маслом. Малыш качался на ней с утра до вечера. А ночью, когда его наконец уложили спать, потребовал, чтобы лошадка спала вместе с ним.
Джиллиан улыбнулась, представив себе Дункана маленьким, невинным мальчиком. Но детство его, судя по всему, недолго оставалось безоблачным. Что же стряслось там, в колониях? Почему Дункан так переменился? И, главное, может ли она ему помочь?
— Жаль, что я не знала его таким, — сказала она вслух. — Интересно, куда подевалась лошадка?
— Валяется где-нибудь на чердаке вместе с колыбелью.
— Правда? — заинтересовалась Джиллиан. — И я смогу ее найти?
Старуха пожала плечами:
— Если захочешь — сможешь. — Она посмотрела на сестер. — Ну, кто поедет со мной кататься? Беатриса, ты? Надо прибавить румянца твоим бледным щечкам.
Беатриса вжала голову в плечи:
— Ой, мадам, не стоит. Я не очень-то люблю лошадей.
— Я поеду, — вызвалась Джиллиан. — Только подождите, я переоденусь. С удовольствием прокачусь с ветерком.
— Ладно, внучка, я подожду. — Графиня махнула рукой в перчатке. — Только поживей. Графиня Шрюсбери ждет нас с Беатрисой в шесть часов. — Она встала и направилась к конюшне. — Снова придется слушать про ее подагру, но зато у нее подают очень аппетитное печенье, а ее лакей еще аппетитней. — Она лукаво подмигнула.
Посмеиваясь, Джиллиан и Беатриса вернулись в дом, поднялись по широкой лестнице, со всех сторон окруженной строительными лесами.
Расстались сестры возле спальни Джиллиан.
— Пойду проверю, готово ли платье графини, — сказала Беатриса. — Ты же знаешь, что, отправляясь к леди Шрюсбери, Дафна любит разодеться в пух и прах. А тебе счастливо покататься.
Беатриса хотела было уйти, но в этот миг Джиллиан услышала, что из спальни доносится какой-то странный звук. Что это значит? Горничная сделала уборку еще утром. Кто же может оказаться в личных апартаментах хозяйки дома?
Беатриса заметила, что сестра насторожилась, и тихо спросила:
— Что случилось? Что-нибудь не так?
Джиллиан показала на закрытую дверь:
— Там кто-то есть, — прошептала она.
— Дункан?
Джиллиан покачала головой, и Беатриса вспомнила, что супруги спят порознь. Об этом знали все в доме, да, пожалуй, знал об этом и весь Лондон.
— Нет, Дункан утром уехал в порт. Сказал, что встретимся за ужином.
Сестры переглянулись, подумав одно и то же. Алджернон. Неужели он посмел?
Беатриса взяла сестру за локоть и тихо сказала:
— Пойдем ко мне в комнату. Я велю кому-нибудь из слуг наведаться к тебе в спальню. Это вспугнет негодяя.
Джиллиан посмотрела на закрытую дверь. С какой стати ей бояться Алджернона? Ну уж нет!
Она решительно взялась за ручку двери. Беатриса пыталась ее удержать, но не успела.
— Ты с ума сошла! — пискнула она, но дверь уже распахнулась.
Каково же было удивление сестер, когда они увидели перед собой не Алджернона, а Дункана. Вид у графа был весьма смущенный.
— Дункан?
— Джиллиан!
Она схватилась за грудь, чувствуя, как бьется сердце.
— Это Дункан, — сказала Джиллиан сестре с облегчением.
Беатриса, покраснев, попятилась в коридор.
— Добрый день, милорд, — пролепетала она.
— А кого же вы ждали? — удивился граф. — Что происходит? Вы как-то странно себя ведете.
Джиллиан молча закрыла за собой дверь.
— Ничего, просто…
Она лихорадочно думала, что бы такое соврать. Сейчас не время и не место обсуждать поведение Алджернона, к тому же в последнее время кузен ей совсем не докучал. Она вообще почти его не видела.
— Я думала, это одна из служанок ворует мои духи. Хотела застигнуть ее на месте преступления и как следует отчитать.
Граф кивнул, но, кажется, не поверил.
Тогда Джиллиан перешла в контратаку:
— А вы-то что здесь делаете?
Ведь с той памятной ночи Дункан ни разу не переступил порог ее спальни.
— Я думала, вы на верфи.
Она подозрительно оглядела комнату.
— Дункан!
— Что?
На столике лежали свежие цветы, еще не поставленные в вазу.
— Так это вы? — ахнула Джиллиан. — Это вы приносите сюда цветы? — Лицо ее просияло. — А я-то думала, что это слуги. Думала, Дафна им приказала. Я ведь даже благодарила ее, и она ни словом не обмолвилась, что это вы…
Тут граф густо покраснел.
— А что такого? — набычился он. — Я просто хотел, чтобы ваша комната была уютней. — Он порывисто сунул букет в вазу. — И ничего особенного.
Джиллиан подошла к мужу, нежно взяла его за плечи, проникновенно сказала:
— Спасибо, Дункан. Это очень мило с твоей стороны.
— Подумаешь. Какие-то цветы, — сконфуженно пробормотал он.
Она крепко сжала ему руку:
— Какие-то цветы? — передразнила она, приподнялась на цыпочках и поцеловала его в губы.
— Это не просто цветы. Это настоящее чудо.
Она наклонилась над вазой и вдохнула пьянящий аромат полной грудью.
Дункан внезапно засуетился.
— Я ведь не просто так вернулся. Мне понадобились кое-какие бумаги. — Он пятился к двери. — И вообще, вряд ли я успею вернуться домой к ужину. Мне еще нужно заехать к казначею, потом встретиться с купцами. Они предлагают вложить деньги в торговую экспедицию.
