Бертрис Смолл - Плененное сердце
— Выпейте вина, — обронил он.
Аликс сделала два больших глотка и вернула кубок владельцу.
— У сэра Удолфа был сын, для которого он искал жену. Королева, с разрешения моего отца, устроила брак между нами. Она моя крестная и хотела, чтобы у меня и моего больного отца был надежный приют. Мне не стоило соглашаться на этот союз, но я очень боялась за отца. Он больше не мог ехать верхом и нуждался в месте, где мог бы спокойно провести свои последние дни. Сэр Удолф — хороший человек, но его сын был странным, ребячливым созданием. У него была любовница, над которой он просто трясся. Но девушка была простолюдинкой, и сэр Удолф не позволил ему жениться на ней. Я знала все это, но, понимая, что муж никогда не будет меня любить, просила только, его уважения. Однако не дождалась даже этого. Он наказывал меня за то, что я пошла с ним к алтарю, и за то, что я не Мейда. И все же я была хорошей женой, вела дом, заботилась о свекре и своем отце. Потом бедная Мейда умерла родами и ее ребенок вместе с ней. В тот же самый день скончался и мой отец.
Аликс перекрестилась.
— Мой муж пришел в отчаяние. Он никогда не был крепок умом и через несколько дней окончательно помешался. Пытался удушить меня, но слуги и сэр Удолф, к счастью, вовремя вмешались и спасли меня от верной смерти. Потом, когда они попыталась схватить Хейла — это мой муж, — он вырвался и помчался на верхний этаж. На кратчайший момент к нему вернулся рассудок. Он сказал отцу, что не может жить без Мейды, и на глазах несчастного сэра Удолфа выбросился из окна.
Аликс снова перекрестилась.
— И вы бежали, — заключил лэрд. — Почему? Вы же не убивали несчастного. Во всем, что случилось, вашей вины нет. И сэр Удолф, конечно, не проклинал вас?
— Нет. Он хороший человек. Но я не могла оставаться в Вулфборне и сказала ему, что решила найти свою крестную. Я надеялась, что он отвезет меня в Шотландию. Но сэр Удолф заявил, что, поскольку его единственный сын и наследник мертв, ему придется жениться и зачать еще одного сына.
— Кровь Господня! — выругался Малькольм Скотт, немедля все поняв. — Он возжелал жениться на вас!
— Я не могла этого допустить, милорд! Просто не могла! И напомнила ему, что церковь ни за что не разрешит жениться на вдове сына! Но он ответил, что епископа можно подкупить, и я дам ему наследника. Сначала я думала, что со временем смогу разубедить его, но он стал слишком вольно обращаться со мной. Я сказала, что хочу вернуться к королеве Маргарите. Он ответил, что тогда попросит у нее разрешения на брак и что она обязательно его даст. Мне подумалось, что тут он прав. И тогда я поняла: нужно бежать из Вулфборна, бежать во что бы то ни стало. Выждала, пока он собрался на двухдневную охоту, и скрылась. И конечно, не ожидала, что меня застигнет буря.
— Погода здесь, на границе, изменчива, — пояснил лэрд.
— Повезло, что вы меня нашли.
— Но если вы не можете ехать к королеве Маргарите, что будете делать?
— Останусь в Данглисе, милорд. Пожалуйста, разрешите мне… я вам пригожусь.
— В самом деле? — спросил лэрд, изогнув густую черную бровь. — И в каком качестве вы можете мне пригодиться Аликс Гивет?
Он медленно оглядел ее, и Аликс покраснела от такой откровенности.
— Ваша дочь растет, а ее няня слишком стара. Фионе необходимо узнать многое из того, чему ее может научить только леди. У вас нет ни жены, ни родственницы. Как вы хотите подготовить дочь к замужеству? — откровенно спросила она.
— Но чему вы можете ее научить? — удивился он.
— Фионе нужно уметь читать, писать, складывать и вычитать, чтобы управитель не смог ее обмануть. Ей следует знать французский, потому что в один прекрасный день она может отправиться ко двору. Уметь шить и вышивать. Ее манеры за столом, и не только, ужасны, и их необходимо исправить. Выйдя замуж, ей придется управлять домом и слугами, лечить всяческие болезни, которые могут постигнуть и слуг, и жителей Данглиса. Ее старая няня не может ничему ее научить. А вот я могу. Кроме того, я знакома с искусством целительства, потому что мой отец был врачом. Пока Фирна не вырастет настолько, чтобы вести свой дом, вы нуждаетесь в ком-то вроде меня.
После долгого раздумья лэрд сказал:
— Вы привели веские доводы, Аликс Гивет. И я уже видел, как вы обращаетесь с моей дочерью. Фенелла утверждает, что вы понравились Фионе. Но захотите ли вы остаться здесь? Я простой приграничный лорд, не более того. Здесь нет ни балов, ни особого веселья. И жизнь здесь самая обычная.
— Я всем буду довольна, милорд, — заверила Аликс.
— В таком случае я буду платить вам двенадцать серебряных пенни ежегодно, в Михайлов день выдавать ткань на два платья и две камизы, и каждый раз, когда захотите прокатиться верхом, можете брать кобылу из конюшни. Спальня, в которой вы сейчас живете, останется за вами. И обедать будете за высоким столом. Все это в обмен на ваши услуги. Подходят вам такие условия, Аликс Г ивет?
— Более чем, — честно ответила она, облегченно вздохнув.
Она спасена! Вряд ли сэр Удолф, получив свое разрешение, найдет ее здесь, в этой глуши!
— С завтрашнего дня я приступлю к своим обязанностям.
— А теперь идите спать, — разрешил он.
Аликс присела в реверансе и покинула зал, а он долго смотрел ей вслед. Аликс дала ему пищу для размышлений. Она была совершенно права: Фиона нуждается в ней или ком-то вроде нее. Он не собирается снова жениться. Одного раза более чем достаточно. Если бы только поведение Робены было исключительным… но это не так. Он видел при дворе женщин, стремящихся только к собственному наслаждению. Аликс попала в трудное положение и поступила храбро, сказав, что он делает для своего ребенка далеко не все, что может. Фиона — его наследница, в один прекрасный день управление домом и слугами, а также жителями Данглиса перейдет к ней. Слуги, даже Фенелла, не могут, научить ее тому, что она должна знать как единственная дочь лэрда. Аликс очень умно оценила ситуацию и воспользовалась настоятельной необходимостью в наставнице для Фионы, чтобы получить кров над головой. Но будет ли девушка, выросшая при королевском дворе, истинно счастлива в Данглисе? Только время покажет.
Наступал сезон Рождества. Земли вокруг темных каменных башен Данглиса были белы от снега. Теперь по утрам Фиона усердно занималась. Малькольм поразился, увидев, с какой охотой она учит французский. Каждое утро она приветствовала его жизнерадостным «Bonjour, papa»[3], а он, зная французский, приветствовал дам таким же веселым «Bonjour, та fille, bonjour, mademoiselle Alix»[4]. И Фиона восторженно хихикала.
Услышав его в первый раз, она сказала:
