Саманта Джеймс - Идеальный выбор
Девон была убеждена, что никогда не станет частью его элегантной светской жизни. Но она пользовалась некоторыми привилегиями, а соблазн был неодолим.
— Себастьян, — тихонько окликнула его она.
— М-м-м?
Девон не сразу решилась спросить, потом сказала:
— Вы не будете возражать, если я посмотрю на гостей?
Он опустил газету. И бесконечно долго молча смотрел на Девон. Она было подумала, что сказала нечто неподходящее.
— Я буду держаться в стороне, — поспешила заверить его она. — Вести себя тихо, как мышка, невидимая и неслышимая. О, пожалуйста, скажите «да», Себастьян, я вас не подведу, даю слово!
Она затаила дыхание и ждала, как ей показалось, целую вечность. Что-то промелькнуло в глазах у Себастьяна, и он наконец заговорил:
— Разумеется, вы можете посмотреть. — Он улыбнулся. — Я не придаю значения таким вещам.
Она вскочила с места, обняла его за плечи и, сияя глазами, почти пропела:
— Благодарю вас! Благодарю!
Он смотрел, как она уходит, обуреваемый сложным комплексом эмоций. Какие мелочи доставляют радость этому маленькому созданию. Надо же — ей страстно хочется посмотреть на прием, который она даже не может посетить! Он проявил невнимание, не сообщая ей о таких событиях в доме. Господи, если бы он вообще мог их отменить! Но светские сплетники и сплетницы начали бы тогда задавать слишком много вопросов. Себастьян скривил губы. Если бы можно было отказаться от дурацкого заявления о том, что он ищет невесту! От этого одно беспокойство. Терпеть он не может идиотов с протухшими мозгами, с которыми то и дело приходится сталкиваться… Так много всего произошло со времени той его декларации. Слишком много. Ведь это было в ту самую ночь, когда он привез Девон в свой дом… и в свою жизнь.
Он ощутил тяжесть в груди — давящую тяжесть. До глубины души ему была противна мысль, что Девон следует прятать, скрывать от чужих глаз, — это бесконечно скверно. Она так мила, красива, очаровательна, а он… себя он сейчас чувствовал низким, грязным и ничтожным. Девон ни о чем таком не думала, а он, Себастьян, думает. И тут уж ничего не поделаешь.
Как бы ему того ни хотелось, он не мог пригласить ее на званый обед. В точности по тем причинам, о которых как-то упомянул в разговоре Джастин. Высший свет весьма неодобрительно отнесся бы к самому факту, что молодая незамужняя женщина живет под одной крышей с двумя неженатыми мужчинами, невзирая на обстоятельства, какими бы убедительными они ни были. Дело другое, если бы Джулианна жила вместе с братьями. Но увы, только вчера он получил от нее письмо, в котором она сообщала, что она теперь в Италии и останется там надолго. И видит Бог, Себастьян понимал сестру и не мог осуждать ее после того, что произошло год назад. Джулианна стала невинной жертвой неизбежного скандала, и неудивительно, что она поклялась никогда не выходить замуж!
Скандал. Это слово было ему отвратительно. Он ненавидел его всем своим существом.
В таком случае, мрачно размышлял Себастьян, ему следует всячески оберегать Девон от любого намека на скандал. Если бы она присутствовала на сегодняшнем званом обеде, у гостей неизбежно возникли бы вопросы, на которые он пока не готов отвечать. И в результате Девон может никогда не получить места гувернантки, которого хочет добиться. Придет время, решил он, и они сочинят историю, объясняющую присутствие Девон в доме, такую историю, которая оставит незапятнанной ее репутацию.
Беспокоила Себастьяна и ситуация с Гарри. Судя по сведениям Джастина, Гарри продолжал разыскивать беременную женщину, которая убила его брата, и у Себастьяна мороз пробегал по коже при одной мысли об этом. Он не мог рисковать жизнью Девон, сообщив о ней в полицию или, Боже упаси, самому Гарри.
Позже в тот же вечер Девон устроилась на балконе за кадкой с пышно разросшимся папоротником. Местечко было отличное: она видела все и всех, а ее никто не мог увидеть. Она питала надежду научиться по методу непосредственного наблюдения кое-чему из приличных манер.
Все было как в тех сказках, которые она только недавно дочитала. Вазы, полные свежих цветов, наполняющих воздух тонким ароматом. Леди в шелковых платьях, излучающих мягкое сияние при свете многочисленных свечей. На шее и в ушах у каждой дамы жемчуга и драгоценные камни, в волосах — ленты и перья. Джентльмены в обтягивающих панталонах и плотно облегающих фигуру смокингах, в высоких, твердых от крахмала воротниках.
Но взгляд Девон снова и снова обращался к Себастьяну. Он непринужденно расхаживал между своими гостями со свойственным ему врожденным изяществом. Один раз он остановился, повернув голову таким образом, что Девон увидела его четко очерченный чувственный рот и массивный подбородок. Если бы она стояла, то при одном его виде шлепнулась бы на пол от слабости в коленках.
Девон как-то не обратила внимания на то, что Джастина не видно в толпе гостей. И вдруг увидела, как он легкими шагами поднимается по лестнице.
Она прижалась спиной к стене и, когда он остановился рядом с ней, громким шепотом предостерегла его:
— Тихо! Скажите, меня не видно?
— Нет, — заверил он. — Я не замечал вас, пока не поднялся на площадку.
— Я не подслушивала, — сказала она поспешно.
В глазах у Джастина мелькнул веселый огонек.
— О, Девон, Девон! — Он покачал головой. — Чего бы вы только не узнали, если бы подслушивали! Вы могли бы разбогатеть и обеспечить себе безбедное существование до самой старости. — Девон все еще пыталась понять, что он хотел этим сказать, когда Джастин продолжил, вытянув указующий перст: — Пригнитесь влево и смотрите между перилами. Так вам будет видно абсолютно все. Таким вещам обучаются с детских лет.
Девон послушалась и убедилась, что он прав: из этой позиции ей было видно и столовую, и гостиную.
— А попозже, если вам доведется увидеть трех очаровательных дам, скрывшихся в саду со мной, — произнес он с самой бесшабашной ухмылкой, — не говорите никому, что это был я.
— Целых три! — воскликнула ошеломленная Девон.
— А хоть бы и четыре.
— Вы неисправимы! — выбранила его она, впрочем, без малейшей злости, понимая, что он просто дразнит ее. Она вытянула шею и посмотрела вниз. — Себастьян уверял, что приглашенных совсем немного, но там, по-моему, человек сто, не меньше.
— Видите вы человека, который стоит у камина?
Девон кивнула.
— Это виконт Темберли. Он кое-чего добавляет в свои панталоны, чтобы… как бы это выразиться поделикатнее?.. Ну, скажем, подчеркнуть свое мужское достоинство. Быть может, мне лучше было бы сказать «отсутствие оного».
Девон слегка хлопнула его по плечу:
— Я не так доверчива! Ни один мужчина такого не сделает.
— Вот как? Спросите об этом вдову Блейкуэлл, которая стоит рядом с ним. Она знает. И гораздо лучше, чем его собственная жена.
Девон открыла рот и быстро его закрыла. На лице у Джастина появилось какое-то необычное выражение, потом он вдруг рассмеялся:
— Вас это удивляет? Право, Девон, не обольщайтесь. У супруги Темберли тоже есть свои… — Многозначительная пауза. — Развлечения.
— А Себастьян? — У Девон сильно-сильно забилось сердце. — Его любовница здесь?
Джастин целую минуту смотрел на нее с неподдельным изумлением.
— Он сказал вам о ней? Да ведь он даже мне о ней не говорил!
— Не то чтобы сказал… Это предположение, не более, — призналась Девон.
— Себастьян чрезвычайно скрытен в таких делах. Но я отвечу на ваш вопрос. Ее здесь нет. Сказать по совести, я не видел ни одной из его любовниц. Но слышал, что сейчас это некая актриса по имени Лили.
Девон задышала свободнее.
— Себастьян никогда не был настолько вульгарен, чтобы появляться на людях со своей любовницей, а тем более на таком вот сборище. Хотите верьте, хотите нет, но перед вами самые сливки высшего общества. Вот герцог, дальше граф со своей графиней.
Девон наклонилась, чтобы получше разглядеть тех, на кого указывал Джастин.
— А вот и самая важная особа, гранд-дама, как говорят французы. Вдовствующая герцогиня Каррингтон.
Герцогиня была женщиной очень маленького роста, на ее совершенно седых волосах красовалась шляпа, украшенная жемчугом. При ходьбе она опиралась на трость, однако держалась с величавым достоинством, и Девон ни на секунду не усомнилась в том, что это особа весьма важная и значительная. Она испытала даже нечто вроде благоговения.
— Себастьян ездил к ней на бал на следующий день после того, как я нашла Банни.
— Да, я помню. И считаю, что у герцогини самый великолепный дом в Лондоне, а наш всего лишь входит в первую дюжину.
Девон трудно было представить себе дом более великолепный, нежели тот, в котором она сейчас находилась, и она сказала об этом Джастину.
— Смею сказать, что даже сам дьявол был бы принят светским обществом, если бы герцогиня приняла его у себя. Герцог скончался лет десять назад, насколько мне помнится. Их сын Маркус умер очень давно, и титул унаследовал племянник герцога, но у него с герцогиней прохладные отношения. Себастьян утверждает, что она сделала высший свет площадкой для своих игр именно потому, что у нее никого нет.
