Мишель Зевако - Эпопея любви
— Замечательно, Жилло. Посмотрим, на что ты годишься. Но прежде я должен тебя предупредить…
— Что вы имеете в виду, сударь?
— Если у меня возникнет малейшее подозрение, если я застану тебя подслушивающим у дверей, тогда…
— Что тогда, сударь?
— Я тебе отрублю язык!
Жилло на какой-то миг замер, осмысливая подобную перспективу. Шутка ли, после ушей потерять еще и язык!
— Да что же это такое, сударь! — жалобно воскликнул лакей. — Вам прямо не терпится разрубить меня живьем на куски!
— Я привык поступать именно так. Впрочем, похоже, у твоего дяди такие же привычки. Насчет языка же будь уверен. Узнаю, что ты болтаешь о том, что происходит во дворце Монморанси, — язык отрежу! Обязательно!
Услышав угрозу, Жилло затрепетал и уже подумывал сбежать. Но тут он представил, что на него обрушится гнев дяди, да еще уплывет обещанное вознаграждение, и решил набраться мужества и остаться.
«Так вот и норовят все что-нибудь от меня отрезать, — подумал Жилло. — Язык еще куда ни шло, только речи лишишься. Но ведь этот Пардальян может и дальше пойти… Так, после ушей и языка недолго и нос потерять, а потом, кто знает, и голову…»
— Что задумался? — спросил старый солдат.
— Думаю, как вас убедить в моей честности. Пока мне язык не отрезали, готов принести любую клятву, поверьте, я вам искренне предан.
— Посмотрим. Так что за услугу ты можешь оказать нам?
— Сударь, я заметил, что вы с маршалом де Данвилем не очень-то любите друг друга. Думаю, попадись вам где-нибудь этот достойный вельможа, вы б его живо прихлопнули. И, могу вас заверить, окажись вы в его руках, через пять минут болтались бы где-нибудь на дереве с хорошей веревкой на шее.
— Верно говоришь, Жилло! И что дальше?
— Думаю, вам, сударь, хотелось бы знать о делах и намерениях маршала де Данвиля. Полагаю, это придаст вам уверенности.
— А ты не так глуп, как кажешься на первый взгляд.
— Значит, моя идея вам нравится?
— Еще бы! Но как я узнаю, что замышляет маршал? Тебе теперь в его дворец ходу нет, правда?
— Конечно, меня там ждет верная смерть. Монсеньер и мой дядя пообещали повесить меня, если попадусь еще раз им на глаза.
— Вот видишь! Как же я узнаю, что происходит во дворце?
— Знаете, сударь, есть поговорка: чего хочет женщина, того хочет Бог. Так вот, во дворце Месм есть одна женщина, точнее, молодая девица по имени Жаннетта.
— Так-так, — задумчиво произнес Пардальян-старший, вспомнив, что об этой служаночке рассказывал его сын.
— Жаннетта любит меня, — продолжал Жилло, — и мы хотим пожениться. Она для меня все сделает, а девица ловкая, стоит ей намекнуть, и она разузнает, что делается во дворце маршала де Данвиля.
— Превосходно!
— Стало быть, договорились?
— Договорились! А сколько просишь за услугу?
— Сударь, для меня главное — отомстить дяде. Ведь он мне уши отрезал!
— Идет! Обещаю, получишь старого черта, связанного по рукам и ногам, в полное твое распоряжение. И как ты ему собираешься отомстить?
— Сделаю с ним то же, что он сделал со мной.
— Браво! Когда же мы приступаем к исполнению твоего плана?
— Как можно скорее…
— Прекрасно! И помни, если я буду тобой доволен, ты не только отомстишь своему скаредному дядюшке, но и получишь столько экю, что их и девать будет некуда.
Жилло поспешил изобразить на своей физиономии такое ликование, что Пардальян вполне поверил в искренность лакея. Случается, что и старый лис попадает в ловушку молодого пройдохи. Надо сказать, что Жилло, шельма и хитрец, многому научившийся у дядюшки, прекрасно сыграл свою роль. Как бы там ни было, предатель обосновался во дворце Монморанси.
Жилло зря времени не терял. В тот же вечер и на следующий день он изучил весь дворец. Еще через день он заявил Пардальяну, что хочет увидеться и поговорить с Жаннеттой. Жилло отправился к маршалу де Данвилю, несколько раз удостоверившись по дороге, что слежки за ним нет.
— Ну как дела? — спросил племянника дядя Жиль.
— Прекрасно! Я уже на месте.
Жиль посмотрел на племянника с некоторым восхищением. Затем дядя принес бумагу, перо и чернила, усадил Жилло за стол и приказал:
— Рисуй и объясняй!
Племянник быстро набросал на листе план дворца Монморанси, схематичный, но достаточно точный.
— Вот смотрите, дядя, в большом здании налево размещается охрана, там же — конюшни.
— Сколько человек в охране?
— Двадцать пять. Все вооружены аркебузами.
— Дальше!
— Впереди этого здания — швейцарская, а перед ней — еще один дом, такой же, как здание охраны.
— А там что?
— Там живут человек десять преданных маршалу де Монморанси дворян.
— Двадцать пять солдат да десять дворян… итого тридцать пять человек.
— Верно, но это еще не все и не главное.
— Есть еще отряд охраны?
— Нет, но в доме два Пардальяна, шевалье и его отец, — с дрожью в голосе произнес Жилло.
— Что ты этим хочешь сказать, болван?
— А то, дядя, что эти проклятые Пардальяны вдвоем стоят больше двадцати пяти солдат и десяти дворян, вместе взятых.
— Может, ты и прав. А где располагаются отец с сыном?
— Сейчас объясню, дядя. На втором этаже здания, где живут дворяне, — комнаты лакеев. Их полтора десятка. Между домом охраны и этим зданием — квадратный мощеный двор. В этот же двор одной стороной выходит сам дворец Монморанси, где находятся покои герцога. Дворец никакими переходами с другими постройками не соединен. А позади дворца — сад.
— Понятно. Кто еще живет во дворце?
— Как я уже сказал, сам герцог. Кроме того, в комнатах, выходящих окнами в сад, — две дамы. А рядом находятся комнаты Пардальянов.
Маршал де Данвиль хорошо знал дворец Монморанси, и план Жилло не говорил ему ничего нового. Однако лакей указал, где размещается охрана, а это было важно.
Дядя Жиль не скупился на похвалы племяннику, но добавил:
— Учти, мы должны знать все, что происходит в доме герцога. Найди возможность приходить ко мне каждые два-три дня.
— Уже нашел, — скромно сообщил Жилло.
— Как это? Объясни!
— Пожалуйста. Пардальян считает, что я хожу сюда шпионить за вами. Я его убедил.
Жиль был просто в восторге.
— Жилло, никогда больше не назову тебя болваном! Еще немного и ты получишь заветное богатство.
Жилло покинул дом маршала де Данвиля совершенно счастливый и уверенный в том, что деньги уже у него в кармане.
«Что же мне рассказать Пардальяну? — размышлял он по дороге к дворцу Монморанси. И вдруг его осенило: — Мне обещано богатство за то, что я буду сообщать о происходящем во дворце Монморанси, значит, можно получить деньги и за сведения о том, что делается у Данвиля!»
