Уильям Локк - Вивьетта
— Я никого не хочу поздравлять, — резко вскричала она.
Она вся горела от нанесенного ей невыносимого оскорбления. Всего только за несколько часов перед этим она дала себя одурачить так, что вообразила себя вершительницей судеб двух мужчин. Оба они предлагали ей свою любовь. Оба поцеловали ее. Воспоминание об этом приводило ее в бешенство. И теперь один из них признался, что она явилась лишь объектом пьяной вспышки, а другой явился перед ней в роли жениха женщины, называвшей себя ее лучшим другом.
Екатерина, совершенно расстроенная, коснулась руки девушки.
— Почему так, милая Вивьетта? Я думала, что вы и Дик… право… я полагала…
Вивьетта вырвалась от Екатерины.
— Ах, нет, вы ничего не полагали. Вы ничего не понимали. Вы даже не старались понять. Вы все лжете. Все трое. Вы все лгали мне, лгали и лгали… Я говорю вам в лицо, что вы лгали мне. — Она по очереди кидала эти слова всем им. — „Остин никогда не сможет быть для меня никем иным, как другом"… Как часто говорили вы мне это? Ах, святая Нитуш! А вы?.. — Как смели вы оскорбить меня сегодня утром? И вы… как смели вы оскорблять меня все время? Вы лгали… вы все лгали мне… Я ненавижу вас!
Миссис Уэйр поднялась, вся трясясь и пораженная.
— Что она хочет сказать? Я никогда еще не слышала подобных неучтивых выражений…
Дик вмешался:
— Я виноват в этом, матушка…
— Я и тени сомнения не имею на этот счет, — величественно отозвалась старая дама. — Но какое отношение имеют ко всему этому Остин и Екатерина, я не могу представить себе.
Прислуга отворила дверь.
— Лорд Банстед.
Среди холодного странного молчания в комнату вошел гость. Все совсем забыли о нем. Он, должно быть, объяснил натянутую атмосферу своей неточностью — было половина девятого — ибо стал извиняться перед миссис Уэйр. Остин холодно поздоровался с ним. Дик рассеянно кивнул ему головой из противоположного угла комнаты. Вивьетта, вызывающе посмотрев на членов семьи, выпрямилась и с решительным видом подошла к молодому человеку.
— Лорд Банстед, — сказала она. — Вы четыре раза просили моей руки. Вы серьезно это говорили или тоже лгали?
Бледные щеки Банстеда окрасились румянцем. Он совершенно смутился.
— Конечно, серьезно. Хотел даже сегодня снова просить… теперь же просить.
— В таком случае, я согласна выйти за вас замуж.
Дик выступил вперед и, схватив ее за руку, оттащил ее от Банстеда; его лицо загорелось внезапной страстью.
— Нет, клянусь Богом, этого не будет!
Банстед отступил на несколько шагов. М-с Уэйр искала руку Остина.
— Что все это значит? Я не понимаю.
Остин провел ее до двери.
— Я приму меры, чтобы не произошло ничего неприятного. Уйдите лучше отсюда и распорядитесь на несколько минут повременить с обедом.
Его голос и уверенность успокоили ее, и она вышла из комнаты, бросив испуганный взгляд на Дика, который в угрожающей позе стоял перед лордом Банстедом. Последний бормотал что-то насчет того, что Вивьетта вольна поступать так, как ей хочется.
— Она может поступать так, как ей хочется, но, клянусь Богом, за вас она замуж не выйдет.
— Я достигла совершеннолетия, — резко заявила Вивьетта. — Я выйду замуж, за кого захочу.
— Разумеется, она имеет право, — сказал Банстед. — Вы совсем потеряли равновесие?
— Как смеете вы просить руки чистой девушки? — бешено вскричал Дик. — Вы, явившийся сюда прямо от…
Банстед набрался храбрости.
— Замолчите, Уэйр, — оборвал он Дика. — Будьте честны. Вы не имеете права говорить это.
— Я имею право! — вскричал Дик.
— Тише! — вмешался Остин. — Нет нужды продолжать этот неприятный спор. Завтра, в качестве опекуна Вивьетты…
— Завтра? — прогремел Дик. — Где я буду завтра? Далеко отсюда, не в состоянии защитить ее, неспособный сказать слово…
— Говорите хоть тысячу слов, — сказала Вивьетта, — они ничего не изменят. Лорд Банстед просил моей руки. Я открыто приняла его предложение. Что можете сказать вы против этого?
— Да, — заявил Банстед. — Она не скрывает этого. Я повторял свое предложение пять раз. Теперь она принимает его. Что можете вы сказать против этого?
— Я говорю, что она за вас замуж не выйдет, — сказал Дик, сверкая глазами на Банстеда.
— Успокойся, Дик, успокойся, — предостерегающе произнес Остин. Но Дик в гневе отмахнулся, и Остин увидел, что он снова доведен до отчаяния.
— Пока я жив, она за вас не выйдет. Разве я не знаю ваш гнусный, скотский образ жизни?
— Ну, послушайте, — отбивался Банстед, — какого черта вмешиваетесь вы в мои дела?
— Имею основания. Вы думаете, она любит вас, уважает, ценит?
Сверкающими глазами Вивьетта взглянула на него.
— Да, люблю, уважаю, ценю, — вызывающе сказала она.
— Это ложь! — вскричал Дик. — Теперь лжете вы. Небо и земля! Я довольно перестрадал сегодня… мне казалось, я пережил адские мучения… Но это пустяки перед тем, что делается сейчас… Она любит меня, слышите вы?.. меня, меня, меня… и я не могу жениться на ней… и наплевать мне на то, что узнают причину этого!..
— Молчи, — сказал Остин.
— Дай мне сказать. Она должна узнать правду! Пусть все ее знают. Во всяком случае, я избавлю ее от этого…
— Я сделаю это глаже, потом, Дик.
— Дай мне сказать, говорю я тебе, — возразил Дик с неуклюжим, страстным жестом. — Не надо больше лжи. — Он обернулся к Вивьетте.
— Вы написали мне письмо. Вы сказали, что любите меня… что хотите стать моей женой, что поедете со мной в Ванкувер… слова эти опьянили меня счастьем… сперва. Вы видели меня. Я отказался от вашей любви и от вашего дара. Я сказал, что не люблю вас Я солгал. Я сказал, что не могу жениться на вас — это правда. Я не могу. Но любить вас! Ах Боже мой! Муки ада в моем сердце… Разве вы не видите, что я весь горю любовью к вам?
— Не надо, Дик, не надо! — вскричала Екатерина.
— Я должен, — дико воскликнул он. — Я скажу ей, почему я ни на ком не могу жениться. Сегодня днем я пытался убить Остина!..
Екатерина закрыла глаза. Она догадалась об этом. Но Вивьетта, с полуоткрытым ртом и побелевшими щеками, попятилась к креслу, не сводя испуганного взора с Дика. Сев в кресло, она схватилась руками за его ручки.
Водворилось напряженное молчание. Первым проявил свои чувства Банстед, проговорив:
— Ну будь я проклят!..
Дик продолжал:
— То была ревность… безумная ревность… днем… в оружейной… примерная дуэль… один пистолет был заряжен. Я зарядил его… сперва, чтобы убить его… прямо… потом я подумал о дуэли… он имел бы одинаковые шансы… или он убил бы меня или я его. Мой револьвер оказался заряжен. Он дал осечку. Только благодаря бесконечному милосердию Бога я не убил его. Он узнал это. Он простил мне. Он в миллионы раз лучше меня. Но руки мои окрашены его кровью, и я не смею коснуться вашей чистой одежды. Они запятнают ее… и я снова когда-нибудь увижу красный туман перед своими глазами. Человек, подобный мне, не годен для брака. Убийца вычеркивается из числа людей. И я сказал себе, что не любил ее настолько, чтобы избавить от этого ужаса. Теперь я уезжаю в другой конец света, чтобы очистить себя и спасти свою душу, но пусть она знает что я люблю ее всеми силами своей души, и готов пройти через все пытки и лишения ради нее… И, зная это, она не сможет пойти к человеку, недостойному ее… Теперь, после того, что я рассказал вам, выйдете вы замуж за этого человека?
