Колин Фолкнер - Под чужим именем
— Давай вернемся к гостям. — Элизабет обогнала Джессопа, и он поспешил за ней. Голова ее прояснилась, и головокружения как не бывало. У нее осталось только чувство вины, и — где-то глубоко внутри — трепетная дрожь неутоленной страсти.
9
Элизабет перегнулась через перила, пытаясь получше рассмотреть огромное водяное колесо. Речная вода с ревом обрушивалась на колесо, заставляя его вращаться, а оно приводило в движение жернова на мельнице. Жернова же превращали в пыль серу и уголь, необходимые для производства пороха.
— Он не ударил меня, — говорила Элизабет О'Брайену. Она не хотела, чтобы он втягивал ее в этот разговор. Водяные брызги намочили ее платье, но Элизабет не обращала внимания. Никто на заводе ее не осудит, а Джессоп уехал в Уилмингтон и до завтра не вернется. Клер, которая перебралась к Элизабет на время отсутствия Джессопа, спала, с ней это часто случалось в жаркие дни.
— Не знаю, ударил ли он вас, — отвечал О'Брайен. Он стоял совсем рядом с ней, его локоть касался ее руки. — Мужчина, который так грубо дергает женщину за руку, не остановится перед тем, чтобы ее ударить.
— Вы не правы. — Элизабет повернулась и стала подниматься по склону холма, придерживая юбки. Ее гончие бегали вокруг них. — Он просто волновался за меня. Потом он извинился и поклялся, что такое больше не повторится.
— Не сомневаюсь, что так оно и было, — покачал головой О'Брайен. — Я видал подобное и раньше, Лиз, дома, в Ирландии. Сначала муж всего лишь немножко грубоват. А потом появляются кровоподтеки и переломы.
Она взглянула на него искоса из-под широких полей своей шляпы. Ключи, которые Элизабет носила на поясе, позвякивали в такт шагам. Она старалась идти в ногу с О'Брайеном.
— Это совершенно бессмысленный разговор. Джессоп никогда не причинит мне боли. Кроме того, это мое личное дело. Мы же договорились, что вы не будете вмешиваться в мои личные дела, а я постараюсь не влезать в ваши, — добавила она язвительно.
— Я просто не хочу, чтобы вы пострадали, Лиз. Если он дотронется до вас хоть пальцем, то, клянусь Богородицей, я заставлю его пожалеть об этом.
Элизабет тревожно оглянулась, опасаясь, что кто-нибудь из рабочих может случайно подслушать их, проходя мимо. О'Брайен разговаривал с ней чересчур интимно. После того, что произошло во время праздника по случаю помолвки, их отношения стали слишком личными. Это начинало ей мешать.
— Расскажите мне, что вы узнали о прошлогоднем взрыве. — Элизабет переменила тему. — Что-нибудь прояснилось?
— Вы соорудили новые здания, восстановили старые, прошло много времени, поэтому мне приходится полагаться лишь на то, что могут рассказать рабочие. Но все говорят по-разному. Одни помнят два взрыва, другие только один, очень сильный. Одни говорят, что первый взрыв прогремел на мельнице, а другие утверждают, что в упаковочном цехе. И у каждого есть свое мнение, почему произошли взрывы, и даже доказательства в пользу своей версии. Такова уж природа людей. — О'Брайен пожал плечами.
— Я рассказала вам то, что знала сама. Боюсь, правда, от меня мало толку. Была такая неразбериха, я даже не заметила, когда Пол ушел из нашей спальни. — Она прикусила нижнюю губу. — Я так и не смогла понять, что он делал в упаковочном цехе. Джессоп предположил, что просеивал порох перед упаковкой и отправкой на склад. Нужно было отгружать партию, а они не успевали закончить. От цеха ничего не осталось, его целиком отстроили заново.
— Черт, жаль, что я не видел цеха сразу после взрыва. Порох всегда оставляет следы. — Он подергал свою тугую косичку. — Хотелось бы знать, сколько там было отдельных взрывов. Вы уверены, что от упаковочного цеха не осталось никаких следов?
— Боюсь, никаких. — Тут Элизабет вспомнила про ботинок. Какой мрачный сувенир, подумала она. О'Брайен, вероятно, ее не поймет, но, возможно, это поможет расследованию? Она взглянула на него. — Постойте, есть одна вещь.
— Что? — спросил О'Брайен, открывая перед ней дверь конторы.
— Добрый день, Ной, — кивнула она клерку.
— Добрый день, хозяйка, — поклонился тот. — Мисс Клер сказала, что приготовила для вас напитки на веранде. Она уже давно вас ждет, мэм.
Элизабет вздохнула. Ее золовка, оказывается, не спит. У нее совсем мало времени, но на Клер придется выкроить. Судя по всему, заболевание Клер обостряется, когда она чувствует себя одинокой.
— Проходите в кабинет, я покажу вам, что у меня есть, — тихо сказала Элизабет О'Брайену. — Потом мне придется пойти в дом.
В кабинете она попросила его закрыть дверь. Он повиновался. За дверью остались собаки, одна из которых сразу стала скулить и скрестись, но О'Брайен не обратил на это внимания. Элизабет сняла шляпу. Ей будет очень тяжело показывать постороннему содержимое своего сундучка. Но Элизабет хотела знать, что произошло с Полом и как в дальнейшем избежать подобных трагедий.
— Эта вещь в сундучке под столом. Я не сказала Джессопу, что оставила это у себя. Он бы не понял.
О'Брайен выглядел смущенным. Он не произнес ни слова, пока вынимал сундучок из-под стола.
Элизабет была благодарна ему за это молчание. Когда он открыл крышку, на Элизабет пахнуло едким запахом пороха, и на мгновение ей почудились раскаты взрывов: прежний страх охватил ее.
— Ботинок? — О'Брайен достал его из сундучка.
Она кивнула и с трудом произнесла.
— Это… ботинок моего мужа.
О'Брайен медленно поднялся с колен, поворачивая ботинок в руках.
— Не хочу огорчать вас еще больше, но… Лиз, мне говорили, что его тело… — Он вздохнул.
— От него ничего не осталось, — продолжила Элизабет его фразу. — Нашли всего несколько обрывков одежды. Этот ботинок я отыскала значительно позже в лесу, в доброй сотне ярдов от упаковочного цеха.
О'Брайен тщательно изучал подошву ботинка, потом выругался.
— Что там? — спросила Элизабет. — Вы что-то обнаружили?
— Замечаете что-нибудь необычное? — О'Брайен повернул ботинок подошвой к ней, чтобы ей было лучше видно. Голос его стал резким. Элизабет подошла поближе.
— Нет. Тогда он был новый. Пол специально заказал ботинки в Филадельфии, чтобы ходить в них на завод.
— Вот именно.
— Я не понимаю. — Элизабет недоуменно смотрела в красивое лицо О'Брайена.
— Видите это? — Он постучал пальцем по подошве.
Сначала Элизабет ничего не рассмотрела, но потом увидела на подошве блик солнца.
— Гвоздь? На заводе запрещены ботинки, подбитые гвоздями, они высекают искры.
— Почему вы не заметили этого раньше?
— Почему я не заметила этот маленький гвоздик? — спросила Элизабет раздраженно. — Вы понимаете, что говорите? Мой муж умер, его разорвало на кусочки. А вы спрашиваете, почему я не заметила какой-то гвоздик на его подошве!
