Наталия Вронская - Колокола любви
— Лиза, нам надо уйти отсюда, — сказал Владимир.
— Но почему? — Ей не хотелось уходить, а хотелось вместе со всеми наблюдать стихию.
Такого разгула природы девушка не видела никогда.
— Не хочу пугать вас, но…
— Но что? — Она беспечно повернулась к нему.
— Наводнение… — ответил Владимир.
— Что?
— Наводнение. Нам надо уезжать с набережной.
Подхватив ошеломленную Лизу, Владимир бросился к коляске. И вовремя! Только они чуть отъехали в сторону города, как волны внезапно перехлынули через каменное препятствие и ринулись на людей. Те с криками бросились врассыпную, кто куда.
Лиза лишь успела заметить, как вода, окатив порядочное количество зевак, и не подумала убираться восвояси! За первой волной плеснула вторая, и вот уже воды залива вышли из берегов и устремились за людьми — своими жертвами — в город, в Петербург! Они опережали бегущих, они догнали и их коляску. Пока лошади могли еще идти Лиза в ужасе смотрела по сторонам и видела, как вода мгновенно заливала первые этажи зданий, уносила с собой людей, как принесла откуда-то ветхие деревянные домики… Страх обуял людей!
— Мы не успеем! — крикнул Владимир вознице. — Бросай лошадей!
Тут особенно мощный прилив поднял экипаж вверх и закружил. Лошади испуганно забились. Возницу смыло с козел и унесло потоком.
— Боже! — только и крикнула Лиза.
— Спокойнее, мы не пропадем, — ободрил ее Владимир.
Однако он не представлял, что можно предпринять. Бороться с водой было бессмысленно. Творившееся вокруг безумие убеждало, что гибель их близка, как никогда. Мимо поток нес тела уже утонувших людей. Но тут волей Провидения экипаж прибило к трехэтажному кирпичному дому, Казавшемуся весьма крепким. В доме никого не было, никто не смотрел на них и не пытался подать помощь.
Молодой человек одной рукой ухватился за какую-то железную загогулину, находившуюся на уровне второго этажа — так высоко поднялась вода, а другой рукой он вышиб стекло. Вход был свободен!
— Не держись, отпусти руки! — крикнул Владимир девушке.
Та судорожно вцепилась в борта коляски. С трудом оторвав Лизу от экипажа, он перехватил ее поперек талии и втолкнул в разбитое окно. Затем, не медля ни секунды, подтянулся на руках и почувствовал, как уносится коляска на разъяренных волнах. Воейков повис над волнами, пытаясь подтянуться и влезть в разбитое окно. Тут из окна показалась Лиза, которая уже пришла в себя. Увидев Владимира, она протянула руки, высунувшись почти по пояс, и, ухватив его за края одежды, стала помогать ему взобраться в помещение. Через минуту он был вне опасности.
— Боже! Боже! — Дарья Матвеевна металась по дому. — Наводнение! Владимир! Лиза!
— Даша, Даша, успокойся! — Петр Петрович и сам не находил себе места, но внешне держался спокойно. — С ними ничего не произошло, я уверен…
— Что за дикая мысль отправить их на набережную! Это я, я во всем виновата!
— Это судьба… При чем здесь ты?
— Не на Кавказе, так здесь он погибнет! Мой мальчик… — Дарья Матвеевна залилась слезами. — И Лиза! Бедняжка… Боже, Боже, за что? Ее жизнь только начиналась…
— Перестань! — крикнул выведенный из себя причитаниями жены Петр Петрович. — Что ты хоронишь их раньше времени? Они живы! Живы!..
— Барыня, барыня! — позвали снизу.
Дом Воейковых находился на противоположном набережной конце города. Их место водой никогда не заливало. Они как-то счастливо были избавлены от такой напасти. Поэтому прислуга толпилась теперь внизу, оказывая помощь тем, кто сумел добраться до их дома живым.
— Что такое? — Дарья Матвеевна поспешила вниз. — Петр! Петр! — донеслось через какое-то время до ее мужа.
Петр Петрович, который до того расхаживал в волнении по комнате, спустился на зов жены. Здесь он увидел возницу, который некоторое время назад увез к набережной молодых людей. Бедняге удалось спастись. Волны выкинули его, не причинив особого ущерба. К тому же он умел плавать, что, верно, и сохранило ему жизнь.
— Барин, барыня… — дрожал возница.
— Он, он говорит… — начала Дарья Матвеевна, глотая слезы.
Возница тут же поведал барину, что его унесло водой от экипажа и он быстро потерял из виду молодых людей. Было это совсем неподалеку от набережной. Он только видел, как экипаж с барышней и молодым барином повлекло водой дольше, но что с ними случилось после, он совсем не может сказать…
— Они погибли… Погибли, — пробормотала Дарья Матвеевна и упала в обморок.
— Что это? — обомлевшая Лиза смотрела в окно не отрываясь.
— Не стой там, ты простудишься, — Владимир подошел к ней. — Да уж… — протянул он, увидев то же, что и девушка.
По воде плыл гроб. Деревянная старая домовина, тронутая тлением…
— Просто вода подмыла кладбище, — сказал он, поежившись. — Мрачное зрелище.
— О-ох… — протянула девушка. — Кто бы мог подумать…
— Что?
— Кто бы мог подумать, что я увижу такое…
Дом, в котором они оказались, был очень прочным. Где были его жители, неизвестно. Ни хозяев, ни прислуги в нем не обнаружилось. Но крепкое строение обещало перестоять наводнение. Хотя весь первый и второй этажи его были залиты водой, до третьего стихия добраться не сумела. И молодые люди сидели здесь, почти успокоившись, и смотрели вниз. Оба вымокли, но ничего из одежды на третьем этаже не обнаружилось. Владимир нашел только какую-то огромную шаль, которую и дал Лизе, дрожавшей от холода.
Так прошло довольно много времени. Они имели возможность наблюдать разгул стихии, людей, ею застигнутых, несущиеся деревянные домишки, приплывшие с окраин Петербурга, первых пострадавших от наводнения. Даже Владимир, живший в столице всю свою жизнь, не мог припомнить такого сильного бедствия. Наконец, когда воды поуспокоились, появились лодки, в которых сидели спасенные люди.
Владимир, увидев, что скоро подоспеет помощь и для них, обернулся к Лизе:
— Скоро нам помогут.
Девушка ничего не ответила, только посмотрела на него. Вода стерла с него весь лоск столичного жителя. Намокшие его волосы уже почти высохли и беспорядочными прядями вились вокруг лба. Она подумала, что, верно, и сама выглядит подобным же образом. Что осталось от светской барышни, выехавшей на прогулку? Волосы ее распустились, платье было безнадежно испорчено водой. Лиза сидела на каком-то стуле и укрывалась найденной шалью.
— Нам больше не предоставится случая говорить, — сказал Владимир. — Поэтому я хочу… я должен сказать…
— Не надо, — Лиза покачала головой. — Я все знаю…
Он подошел к девушке и опустился перед ней на колени.
