Аманда Квик - Кольца Афродиты
Голубые глаза, блестящие черные волосы, тонкие правильные черты лица — по всем канонам Арабеллу можно было назвать красивой. К этому следует добавить, что она отличалась редкой отзывчивостью, доброжелательностью и уравновешенностью.
Благодаря мудрому руководству Уинифред, Арабелла сумела завоевать успех в определенных кругах высшего света. Пирсон Бернби, наследник лорда Хейзелторпа, вынужден был стоять в очереди вместе с другими джентльменами, горевшими желанием пригласить ее на танец. Нельзя сказать, чтобы приглашения так и сыпались в городской дом Беатрис, но все же Уинифред и Арабелла довольно часто выезжали в свет. Иногда они задерживались на балах до утра.
Беатрис посмотрела на том, который держала в руках Арабелла.
— Да, переплетчик в самом деле хорошо потрудился. Знаешь, в связи с последними событиями я, можно сказать, забыла про «Замок теней».
— Не понимаю, как ты можешь об этом забыть! — Розовые юбки нового муслинового платья обвивались вокруг щиколоток, пока девушка шла к письменному столу. — Могу поклясться, что это твой самый захватывающий роман. Когда я читала сцену с привидением в склепе, меня мороз по коже продирал.
— Отлично. Остается только надеяться, что у других покупателей будет такое же мнение. Кажется, все мои читатели мечтают почувствовать, как мороз продирает по коже.
— Они наверняка влюбятся в твоего героя. — Арабелла положила книгу на стол. — Совершенно потрясающий человек! Как тебе удалось придумать такого?
Беатрис бросила взгляд на кожаный переплет «Замка теней».
— Не имею понятия. Такое впечатление, что мои герои поступают по собственному желанию, а не по моей воле.
Арабелла засмеялась:
— Ну и не старайся их переделать… Знаешь, я видела длинную очередь у книжного магазина, когда продавали «Замок теней». Твоим читателям твои герои нравятся такими, какие они есть.
Беатрис улыбнулась:
— Жаль только, что критики с ними не согласны. Правда, дядя Регги как-то сказал, что автор должен сам для себя решить, будет он писать для читателей или для критиков, потому что одновременно ублажить тех и других, как правило, невозможно.
— Бедный дядя Регги! Он был такой забавный.
— Он был моим самым благодарным читателем. Ему нравилось все, что я пишу.
А еще он был ее постоянным защитником, подумала Беатрис. И не ленился писать уничтожающие письма критикам, которые нападали на ее романы. Однажды он сказал Беатрис:
— По причине убогости своего воображения они не могут оценить твои потрясающие книги, моя дорогая. Не обращай на них внимания.
Она посмотрела на сверток в коричневой бумаге, перевязанный бечевкой, который лежал на верхней полке книжного шкафа.
— Мне по-настоящему будет не хватать его.
В пачке находился экземпляр рукописи, которая впоследствии стала романом «Замок теней». Беатрис по обыкновению дала дяде прочитать ее, хотя заголовок еще не был придуман. Она хотела, чтобы Регги высказал свое мнение о вариантах заголовка. У него был дар их придумывать.
Судьба распорядилась таким образом, что Регги закончил чтение и вернул ей рукопись в день своей смерти. Возможности поговорить с ним о заголовке у Беатрис уже не было, потому что и рукопись, и известие о его смерти она получила одновременно на следующее утро.
Потрясенная горем, Беатрис положила рукопись на полку и последовала совету издателя. Мистер Уитл очень любил заголовки, в которых фигурировало слово «замок».
В дверях появилась Уинифред.
— Вот ты где, Арабелла! Я тебя обыскалась! Уже почти три часа. С минуты на минуту приедет мистер Бернби. Ты ведь знаешь, какой он пунктуальный.
Невысокого роста, с серебристыми волосами и ясными голубыми глазами, Уинифред обладала редкостной для своих семидесяти лет энергией. Ей как нельзя больше подходила возложенная на нее обязанность вывести Арабеллу в свет. Она самозабвенно отдавалась этому делу, вникая во все мелочи, вплоть до того, какого цвета перчатки следует надеть.
— Не беспокойся, тетя, — улыбнулась Арабелла. — Я готова принять мистера Бернби. Мы с Беатрис восхищаемся переплетенным экземпляром новой книги.
— «Замок теней»? — Уинифред бросила рассеянный взгляд на книгу. — О да, мне говорили, что сейчас все ее читают. Право, Беатрис, если нам не удастся вернуть деньги Регги, которые он выбросил на эти дурацкие побрякушки, ты сможешь научить Арабеллу, как жить, зарабатывая на хлеб писанием романов.
Беатрис аккуратно сложила записку, которую держала в руках.
— Сомневаюсь, что это потребуется, тетя Уинифред. У меня есть предчувствие, что мы скоро найдем кольца.
— Мне остается только молиться, чтобы так оно и было. — Уинифред вздохнула. — Уж не знаю, сколько еще нам удастся делать вид, будто у нас все в порядке. Слава Богу, что твоя Люси шьет Арабелле платья. На другую модистку у нас бы не хватило денег.
Беатрис подняла брови:
— Люси Харби как раз одна из самых известных модисток в Лондоне.
Арабелла захихикала;
— Ты имеешь в виду, конечно же, мадам д'Арбуа, а не миссис Харби?
Беатрис улыбнулась:
— Совершенно верно.
Улыбка у Арабеллы внезапно погасла.
— Как все это несправедливо! Ведь совершенно очевидно, что у Люси — замечательный талант, что она шьет изумительные платья. Но если бы ты не натолкнула ее на то, чтобы она взяла себе французское имя, она никогда не имела бы такого успеха у лондонских модниц.
Беатрис пожала плечами:
— Когда дело касается моды, нельзя забывать, насколько ценится французская.
— Да, в свете всегда так было, — не преминула блеснуть эрудицией Уинифред. — А сейчас, Арабелла, прошу тебя, не забудь, что сегодня вечером ты должна быть в новом голубом платье. Оно выглядит очень богатым. Мы никому не должны дать повода думать, будто деньги Регги исчезли.
Арабелла состроила недовольную гримасу.
— Вы очень уж беспокоитесь о деньгах, тетя.
Уинифред закатила глаза.
— Наивное дитя! О деньгах нельзя не беспокоиться, когда их совсем нет! Право, я живу в постоянном страхе, что новость о нашем финансовом крахе станет предметом сплетен в свете. Если это случится, мы пропали. Наследник Хейзелторпа испарится в одно мгновение.
На лице Арабеллы отразилось нехарактерное для нее раздражение.
— Это очень несправедливо! Уверяю вас, чувства Пирсона ко мне нисколько не изменятся, даже если он узнает, что отныне у меня нет приличного наследства.
Беатрис и Уинифред обменялись понимающими взглядами. Беатрис покачала головой, словно призывая тетю прекратить этот разговор. Арабелла еще слишком молода, не стоит преждевременно ранить ее нежную доверчивую душу.
