Джиллиан Хантер - Порочен, как грех
Гейбриел с возмущением потряс головой:
– Почему ты твердишь, что здесь замешано мое сердце?
– Если это не сердечное дело, – сказал Девон, – это должно быть, нечто материальное, и я не сомневаюсь, что Одри может ответить и на этот вопрос тоже.
Гейбриел сжал губы.
– Ты что-то очень уж речист. Почему бы тебе не войти и не оказать честь Одри?
– Мне? Я преданный муж, и я один раз попал в неприятное положение из-за визита к Одри. Джослин устроит мне головомойку, если это случится еще раз.
Гейбриел посмотрел на Дрейка, который сказал откровенно:
– Нет. Мои дни интимных свиданий у Одри прошли. То, что мы просидели здесь чуть ли не целый час, будет, вероятно, изложено в газетах, и мне придется как-то объяснить это. Что скажешь, Гейбриел?
Гейбриел задумчиво улыбнулся:
– Скажу, что ни в Галааде, ни в Лондоне для меня нет бальзама.[1] Мы уезжаем.
Глава 17
Простой ростбиф, картошка с маслом и бланманже? Баранья нога с тушеной капустой и компот из фруктов? Элетея несколько раз пересматривала меню званого ужина, назначенного на пятницу. Она слышала от миссис Брайант, которая слышала от миссис Минивер, что Гейбриел уехал в Лондон на несколько дней по какому-то неопределенному делу. И когда утром в четверг синее сентябрьское небо потемнело и сердитые удары грома раздались над холмами, она постаралась не относиться к этому как к зловещему предзнаменованию и не сосредоточиваться на том, что он не вернулся. И не думать, вернется ли он вообще.
Она загнала коров и, несмотря на возражения управляющего брата Уилкинза, помогла заколотить все дыры в курятнике и на голубятне. Она также проверила, поставил ли Уилкинз новый знак на мосту, ведущем к Хелбурн-Холлу, – из-за сильного дождя река могла выйти из берегов, размыть дорогу и смыть с нее все живое и неживое. Работа успокаивала нервы. Деревенская леди не может позволить себе сидеть в праздности.
В четверг к вечеру с побережья прилетела буря. Элетея едва успела проехаться после чая; в эту прогулку входила быстрая поездка мимо Хелбурн-Холла, но нет, она не проверяла, вернулся ли Гейбриел. Она проезжала мимо его дома каждое утро – таков был ее ежедневный маршрут.
Но дождь пошел всерьез как раз тогда, когда она мчалась галопом по подъездной аллее. К ночи поля Гейбриела, необработанные и незасеянные, превратятся в грязь. Вряд ли его это заботит.
Было время, когда она верила в волшебные сказки. Она верила в прекрасного принца, которого родители выбрали для нее, верила до тех пор, пока он не похитил не только ее девственность, но и веру в счастливые финалы. Стало быть, надеяться приручить человека, который никогда не изображал из себя добродетель, совершенно бессмысленно. Но все же она надеялась.
Плащ ее уже успел промокнуть насквозь, когда она вернулась домой. Дрожащая, но все же полная решимости оставаться в хорошем настроении, она велела слугам принести в столовую два готических канделябра, которые были больше семи футов высотой. Она купила корзину цветов у цыганок, которые пришли к ее дверям, а миссис Садли пожурила ее за экстравагантное поведение и пробормотала, что эти цветы украдены из сада самой Элетеи.
Но если Гейбриел не вернется к пятнице, она раз и навсегда решит, что это – безнадежное дело.
Элетея сделала все, что могла. Она даже пригласила горстку их общих соседей на ужин, чтобы познакомить их с Гейбриелом и сыграть по маленькой в карты.
Если Гейбриел отклонит ее приглашение, это лишний раз скажет о его дурных манерах и подтвердит то, что думают о нем все в Хелбурне.
Все – к несчастью, кроме нее. Она сама не понимала, почему упорно старается доказать, что все в их приходе ошибаются.
Глава 18
Утром в пятницу под проливным дождем к Элетее прибыли порознь два гонца. Одного послал ее брат, который объяснял, что вынужден задержаться еще на день из-за ненастной погоды и вернется скорее всего утром в субботу. Он не хочет беспокоить Элетею, отправившись в путь в такую бурю.
Второй посланный приехал от Гейбриела и сообщил, чтобы она ждала его, что он прибудет к столу, будь то в бурю или при ясном небе, и интересуется, простит ли она его, если он появится в неподобающей одежде. Он намерен прибыть прямо к ней, и у него не будет времени переодеться.
Элетея привела свою многострадальную кухарку в полное смятение.
– Как вы думаете, миссис Хупер? Эпикуреец сэр Гейбриел или нет?
Краснолицая служанка нахмурилась, услышав этот, вопрос:
– Ну, трудно сказать. Он родился в Англии, верно ведь? И служил в кавалерии. Так что, наверное…
Элетея удержалась от усмешки.
– Вы считаете, что он не большой любитель поесть?
– Неужели мне придется готовить черепаший суп? Я не очень-то люблю эти заморские блюда.
– Господи, ну конечно, нет. Я думаю о вкусной вырезке и сливовом пудинге, который вам так удается.
Миссис Хупер согласно кивнула:
– Славная английская еда. Я ни за что не стану подавать улиток. Сэр Гейбриел кажется здоровым молодым человеком, который не оценит, если ему подадут червяков на ужин.
– Я тоже не могу представить себе, чтобы сэр Гейбриел ел улиток, – сказала Элетея.
– Ну, солдаты едят их не от хорошей жизни. Доверьтесь мне, миледи, и стол будет прекрасный.
– Ваши кулинарные таланты вне подозрений, – сказала Элетея. – Лишь бы прибыл к нам наш почетный гость, чтобы оценить их.
Гейбриел с удовольствием покинул Лондон, решив, что плохая погода его не остановит. Он пустился в путь в пятницу еще до рассвета и прибыл в Хелбурн-Холл, имея почти час на то, чтобы вымыться и переодеться к вечеру. Если повезет, он будет за ужином выглядеть вполне презентабельно. Во всяком случае, до дома Элетеи путь короткий, дождь кончался, и он не поставит себя в неловкое положение, запоздав.
Но дорога через лес заняла целый час. Он, конечно, очень пожалел, что не велел вовремя починить мост. Проезжая мимо этого зловещего места, он почти вообразил, что слышит голоса неупокоившихся духов – юной девушки и ее убийцы, погибших здесь сто лет назад.
Дурак, сказал он сам себе. Когда это он успел поверить в привидения? Когда это он задумался вообще о несчастных влюбленных? И вообще о любви, если уж на то пошло?
Элетея торопливо прошла через холл, открыла входную дверь и вышла на залитые дождем ступени. Маленький парк, который окружал дом, темно блестел в лунном свете, словно был усыпан алмазами. Она глубоко вдохнула и вздрогнула от удовольствия. Что-то волшебное сверкнуло в воздухе. Она подумала, что это, может быть, надежда.
– Вы испортите прическу, миледи, и платье, – предупредила ее домоправительница. – Никто в здравом уме не поедет на ужин в такую погоду. Жаль, конечно, что все угощение пропадет напрасно.
