Эми Сандерс - Сладкая летняя гроза
Гэрет смотрел на нее сверху вниз, сидя на краю постели. Взгляд его был ясным и нежным. Кристиане внезапно стало не по себе от его близости. И хотя платье ее было открытым в рамках приличия, ей показалось, что это совсем не так. Казалось, что Гэрет ласкал ее тело своим неотрывным ясным взглядом.
Их взгляды встретились, он протянул руку и дотронулся до ее головы, он погладил ее черные шелковистые волосы.
— Да, настоящая шишка, — добавил он после длинной паузы.
Сердце Кристианы затрепетало как-то по-особому. Гэрет какое-то время не отнимал руку от ее волос.
— Знаешь, что я думаю? — наконец спросил он, не отрывая глаз от ее лица.
Кристиана замерла под его нежным прикосновением, слушая его тихий красивый голос. Она отрицательно покачала головой.
— Я думаю, — сказал он, пробегая пальцами по ее губам. Прикосновение было таким легким, как дуновение ветерка, но оно заставило ее задрожать от блаженства. — Я думаю, что Кристиана Сен Себастьян лгала, когда сказала мне, что не знает, почему она упала в обморок. Как ты думаешь?
Кристиана похолодела, но потом улыбнулась, кокетливо вскинула голову и, глядя на него сквозь опущенные ресницы, сказала:
— Вы очень часто говорите друг другу «Bugger off»[16]. Легкий акцент делал эту фразу очень смешной, осооенно, когда ее произносила такая нежная и воспитанная девушка. Гэрет откинул голову и захохотал.
— А ты знаешь, что это значит? — наконец спросил он ее, при этом глаза его озорно сверкали.
— То же самое, что: это неважно, плевать, ерунда. Обычно никто не обращает внимания на эти слова. А теперь я хочу побыть одна, пусть моя больная голова немного отдохнет.
— Как будет угодно, — ответил Гэрет со своей обычной добродушной улыбкой, которая ее выводила из себя. Кристиана почувствовала облегчение, когда он убрал руку с ее волос и направился к двери.
Взгляд, который он бросил на нее, уходя, был добрым, но за безмятежностью его взгляда и улыбки сквозило желание. Это взволновало ее, дыхание ее участилось. Когда дверь за ним закрылась, она прикоснулась пальцами к своей щеке, которую он только что гладил.
Интересно, ему доставило удовольствие прикосновение к ее коже?
Она удивлялась сама себе: у нее возникло желание отдаться Гэрету Ларкину, хотя она убила мужчину, попытавшегося овладеть ее телом.
Кристиана решила помолиться, но пальцам не хватало четок. Ей казалось, чем больше она размышляла и пыталась понять смысл своей новой жизни, тем меньше она ее понимала. И в результате таких размышлений она всегда чувствовала себя еще более одинокой.
— Может быть нам нанять горничную, чтобы она относила ей еду наверх.
Кристиана, которая только собралась войти в столовую, замерла на месте, рука ее была на ручке двери.
— О боже, я не думаю, что мы можем себе это позволить, не так ли, Гэрет? — послышался голос Мэтью Ларкина, как всегда он волновался больше всех.
— Ричард просто шутит, папа.
— Черт возьми, Гэрет, ты когда-нибудь видел еще кого-нибудь такого же неприспособленного к жизни? Почему она не поехала в Штаты со своим братом?
— Я пытался одолжить ему денег, но он отказался их взять. Нельзя винить человека за то, что у него есть гордость.
Кристиана понимала, что ей надо сейчас войти, чтобы прекратить этот разговор о себе, иначе она услышит действительно что-нибудь очень обидное. Но она продолжала стоять в холле, держа руку на слегка приоткрытой двери.
— Мне кажется, что она очень милая. Приятно, когда около тебя такое хорошенькое личико, — эти слова принадлежали Мэтью.
— А мне кажется, что она смешна. Аристократы вообще ни на что не способны. А французская знать еще хуже английской, — снова послышался голос Ричарда.
Кристиана представляла себе его возмущенное лицо, его буйные рыжие кудри торчали во все стороны. Было похоже, что он говорит с набитым ртом, что не удивило ее.
Джеффри и Стюарт начали смеяться. Один из них произнес, копируя ее акцент: «Кровь цыплят вульгарна. Мне кажется, я сейчас упаду в обморок».
— Убери голову из моей тарелки, осел!
— Цыплята на столе! Гэрет, спаси меня!
Щеки Кристианы горели. Лучше бы она осталась в своей комнате. Раздался взрыв хохота. Потом она услышала спокойный низкий голос Гэрета.
— Убирайся с моих коленей, болван. Послышался звук чего-то падающего и шум отодвигающихся стульев.
— А теперь послушайте, ребята. Я знаю, что она немного изнежена и так же бесполезна, как трехногая кобыла, но она ничего с этим не может поделать. Она никогда в жизни ничего не делала, кроме своих причесок. Но будьте поделикатнее с ней, она такая слабенькая, как пушинка.
Кристиана тихо повернулась, чтобы уйти к себе в комнату, но следующие слова остановили ее.
— Я тебе не верю. Ты положил на нее глаз, Гэрет, разве не так?
— Да поможет нам бог, Джефф, ты шутишь? Нет. Мне нужна хорошая, работящая английская девушка, такая как Мэг или Джени. Кристиана хорошенькая и на нее приятно смотреть, вот и все. Она может пофлиртовать с сельским парнем, чтобы развлечься, но она никогда не была бы хорошей женой. Она и пальцем не пошевельнет, чтобы сделать что-то. Совершенно бесполезное существо.
Мне это совершенно безразлично, говорила она себе. Меня не волнует, что эти идиоты думают обо мне, особенно Гэрет. И после того, как он дотрагивался до моих волос, я думала, что не безразлична ему, хоть чуточку.
Она повернулась к лестнице и почти наткнулась на Даниэля. Он тихо стоял, отмечая пальцем страницу книги, которую читал. Его сочувствующее выражение лица показывало, что он тоже слышал, что о ней говорилось в столовой.
Как бы не видя его, она прошла мимо, ничего не сказав, и ушла в свою комнату.
К неудовольствию Кристианы на ее постели лежала собака. Довольная, она повернулась на спину, показывая свой пятнистый живот. Ее длинные уши лежали на подушке.
Глупое животное открыло один глаз, затем быстро закрыло его, притворяясь, что не видит Кристиану.
— Мне ты тоже не нравишься, — резко сказала Кристиана и столкнула тяжелую собаку на пол.
Собака обиженно взглянула на нее своими печальными карими глазами и уныло поплелась из комнаты.
Было темно, Кристиана сидела у узкого окна. Она вслушивалась в мягкие ночные звуки деревни: ржание лошади в конюшне, отдаленный лай собаки. Прохладный ветерок шелестел листвой. Когда раздался стук в дверь, первой ее мыслью было отослать любого, кто бы там ни был. Но она позволила войти.
Это был Даниэль. Очки его сползли на нос, его темные волосы были аккуратно связаны на затылке.
— Я принес тебе вот это, — сказал он и протянул ей книгу и блокнот с записями.
«Учебник английской ботаники. Цветы и травы в саду». Таково было название замасленной книги. В толстом блокноте выцветшими чернилами давались описания различных растений и цветов, написанные аккуратным женским почерком.
