Кристи Келли - В вихре страсти
Виктория улыбнулась ему и посмотрела на Сомертона. Она потянулась к нему и погладила по щеке, находя злорадное удовольствие в том, как он напрягся и стиснул зубы, и надеясь выбить его из колеи в отместку за ужас, который она сама испытала при встрече с Энкрофтом.
— Едва ли мне когда-нибудь станет скучно с ним. И я намерена приложить все усилия к тому, чтобы он не заскучал со мной.
Сомертон поднес ее руку к губам. Викторию бросило в жар от его мягкого поцелуя, и она попыталась освободиться. Не тут-то было. Сомертон не пожелал отпустить ее, а его глаза в очередной раз сменили свой цвет на зеленый.
Вот что получилось из ее попытки выбить его из колеи.
— Дорогая, — прошептал он, — об этом вы можете не тревожиться.
Энтони наблюдал, как Виктория, пытаясь удержать равновесие, нетвердым; шагом поднимается по ступеням. Лестницу она преодолела более или менее успешно, но при попытке войти в комнату споткнулась о порог. Энтони вовремя подхватил ее и проворчал:
— И сколько же вина вы выпили?
— Три бокала.
— Если вы намерены сохранить за собой роль моей любовницы, вам необходимо научиться пить.
Он закрыл за собой дверь, провел Викторию по комнате и усадил на стул рядом с камином. Она приложила ладонь ко лбу:
— Почему здесь все кружится?
— Здесь все стоит на местах. — Энтони добавил в камин угля, чтобы хватило до утра. — Вы пьяны.
— Нет! Ни в коем чучае… Кажется, я оговорилась?
— Да, и ваша оговорка только подтверждает мою правоту. Вы слишком много выпили.
Она, пошатываясь, поднялась со стула:
— Я вовсе не пьяна. И почему вы не рассказали мне о том, что Энкрофт — кузен Элизабет?
— Я не ожидал, что эта тема может всплыть в разговоре, иначе предупредил бы вас.
— Нет, вы специально промолчали. Это была проверка, не так ли? Вы хотели посмотреть, как я поведу себя при встрече с человеком, который близко знаком с моими друзьями. — Она скрестила руки на груди. — Я выдержала испытание?
— Нет. Вы впились в меня взглядом, словно ожидали подсказки, как раз тогда, когда должны были смотреть на Энкрофта.
Как она догадалась, что он устроил ей проверку? Когда они неожиданно во дворе встретились с Энкрофтом, она никак не отреагировала на его имя. Энтони решил воспользоваться случаем и посмотреть, сохранит ли она внешнее спокойствие при знакомстве даже не с приятелем, а с родственником ее друзей. И если бы Николас не упомянул Эвис, тогда Энтони сам непременно нашел бы повод вставить в разговор имя Элизабет.
— Да, вероятно, мне нужно было все время пожирать глазами Энкрофта. В конце концов, он же намекнул, что подыскивает себе новую любовницу.
Энтони рассвирепел и, быстро подойдя к ней, притянул к себе:
— Не советую делать ничего подобного. Пока я плачу вам, вы будете смотреть только на меня.
Он заметил, как сверкнули ее голубые глаза, и вздрогнул. Мучительное и совершенно неуместное желание вновь охватило его. Он знал, что не имеет права дотрагиваться до нее после того, как поступил с ней десять лет назад. Но вопреки доводам рассудка он склонялся к ней все ниже и ниже. Она все поняла. Ее глаза расширились, а прекрасные губы приоткрылись в ожидании поцелуя.
Однако стоило Энтони прижать ее к себе и закрыть глаза, как Виктория резко оттолкнула его.
— Вы отдаете себе отчет в том, что делаете? — воскликнула она. — Может быть, я и пьяна, но не настолько!
— Да, разумеется, — пробормотал он. Очевидно, чтобы вынести его прикосновения, ей необходимо было бы напиться до полного бесчувствия. Он отошел и отвернулся, спасаясь от дурманящего аромата ее духов.
— Мне нужно переодеться, — со вздохом сообщила Виктория.
— Отправляйтесь за ширму.
— Я не справлюсь с корсетом. Мне нужна помощь. Вы говорили, что леди Фарли предоставит мне личную горничную.
О Боже! Кажется, ему придется расшнуровывать корсет и голодными глазами смотреть на ее обнаженное тело. Нет, такого искушения он не вынесет, он умрет — там, за ширмой, не сходя с места. Если бы он не был круглым дураком, то провел бы предыдущую ночь с одной из девиц леди Уайтли и, удовлетворив плотские потребности, налегке отправился в дорогу. Тогда, вероятно, у него имелись бы шансы пережить эту пытку.
— Я помогу вам распустить шнуровку корсета, — наконец вымолвил он.
Виктория обернулась и заметила:
— Уверена, у вас богатый опыт по этой части.
— Немалый. — Он указал на ширму: — Не забудьте ваш ночной наряд.
Она достала из дорожной сумки увесистую фланелевую ночную сорочку и взглянула на него.
— А где ночная сорочка, которую купил вам я?
— В дорожном сундуке. Но я не собираюсь носить такое в вашем присутствии.
Она настороженно смотрела на него, и он понимал ее беспокойство.
— Спите, в чем пожелаете. Я только расшнурую ваш корсет, ничего больше, — мягко сказал он. — Даю слово.
— Превосходно. Слово распутника, завсегдатая борделя и игрока дорого стоит. Теперь я чувствую себя в полной безопасности. — Виктория удалилась за ширму и добавила: — А еще нужно, чтобы вы помогли мне расстегнуть пуговицы на платье.
Его вздох больше походил на стон.
Энтони шагнул за ширму и принялся за дело. Он осторожно расстегивал пуговицы, одну за другой, одну за другой… И перед его жадным взором постепенно представала жемчужная кожа ее обнаженной спины. Все, пуговицы кончились. Дрожащими руками он приспустил платье на плечах.
— Я могу, сама снять платье, — поведала Виктория хриплым шепотом.
Если бы с ней творилось то же, что и с ним! Он ждал, пока она снимет платье, и кровь стучала у него в висках. Черт возьми! Он уже близок к помешательству.
— Не могли бы вы теперь распустить корсет?
Он мог бы еще и не такое. Он мог бы расшнуровать корсет, снять его вместе с нижним бельем, затем уложить ее на кровать и до утра заниматься любовью. И только одного он не мог — позволить себе все это.
— Готово, — сказал он, быстро справившись с корсетом. Потом прошел по комнате, обхватил столбик кровати и глубоко вздохнул.
— Благодарю.
Тихое шуршание одежды рождало в его воображении соблазнительные видения обнаженного женского тела. Услышав звук ее шагов, он не обернулся. Он не хотел видеть ее в ночной сорочке. Даже во фланелевой. Так будет лучше.
— Вам нехорошо? — спросила Виктория. — Выдержитесь за этот столбик, словно без него упадете.
— Я прекрасно себя чувствую, — произнес Энтони и, сделав над собой усилие, наконец, повернулся и увидел, что опасался напрасно — фланелевые доспехи надежно скрывали ее тело. От подбородка до кончиков пальцев на ногах.
