Мэдлин Хантер - Страстный защитник
– Напротив. Я только хотел сказать, что не стоит рассчитывать на уступки со стороны мужчины, если вы явитесь на встречу с ним, одевшись как монахиня. Ведь это ваше платье наверняка из аббатства. Просторное, мешковатое, как балахон. Такие фасоны уже лет двадцать как вышли из моды. Теперь носят более облегающие лифы.
Он подошел к ней и решительным жестом собрал в горсть и натянул ткань платья на ее спине, одновременно немного приподняв подол.
– Вот так совсем другое дело. – Глаза его восхищенно скользнули по плавным изгибам ее фигуры, которые рельефно выступили под туго натянутой бежевой тканью. – Велите служанкам перешить этот мешок для дров!
Анна наклонила голову. Ее груди и бедра оказались словно выставлены напоказ.
– Оно стало похоже на наряды Катрин.
– Даже они скроены слишком свободно. Нынче это не в моде, поверьте.
– Откуда вы столько всего знаете о дамских нарядах?
– Не забывайте, я ведь жил при дворе. А там это едва ли не главная тема разговоров. – Он не отказал себе в удовольствии еще раз окинуть ее взглядом. – К тому же супруг моей сестры – торговец шелком и бархатом.
Он стоял вплотную к ней, придерживая ткань платья и полуобняв ее за талию свободной рукой. Его близость породила странные, сладостно-терпкие ощущения в ее теле. Она сдавленно вздохнула и тотчас же со смущением почувствовала, что Морван не только уловил этот вздох, но и понял, что было ему причиной.
Анна, чтобы скрыть смущение, сделала вид, что рассматривает подол своего мешковатого платья.
– Понимаю, о чем вы. Его следует полностью перешить. Я так и сделаю. Благодарю за совет. – Она высвободила ткань из его пальцев и сделала движение, чтобы уйти.
Но он не позволил ей этого сделать. Обняв ее левой рукой за плечи, он впился взглядом в ее побледневшее лицо. В глазах его горела страсть. Губы и подбородок приобрели вдруг жесткие, едва ли не хищные очертания. Анна никогда еще не видела его таким. У нее занялось дыхание.
Свободной рукой он сдернул с ее головы вуаль. Еще мгновение, и шпильки дождем посыпались на пол. Золотистые локоны окутали плечи пышной волной.
– И если уж на то пошло, когда женщина желает добиться чего-то от мужчины, ей не следует скрывать того, что ее украшает. – Его сильные длинные пальцы осторожно коснулись ее затылка в поисках оставшихся шпилек, затем скользнули вниз, вдоль шеи. Анна едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от наслаждения. – Мы слабеем под воздействием женских чар и становимся тем сговорчивее, чем эти чары сильнее.
Он поднес прядь ее волос к лицу и втянул ноздрями исходивший от них тонкий аромат.
– Вы подрезали волосы в монастыре? Или когда хворали?
– В монастыре, – с трудом выдавила она из себя.
– Они восхитительны. Никогда больше их не подстригайте.
Ей хотелось возразить, что так принято в аббатстве, но на сей раз она окончательно онемела: он снова смотрел на нее этим настойчивым, зовущим взглядом, который порождал в ее душе сладостное томление и лишал ее последних остатков воли.
Ей следовало оттолкнуть его, но она словно оцепенела под его взволнованным взглядом, и тело перестало ее слушаться. Ощущая тепло его ладони на своем бедре, она поймала себя на том, что мучительно ждет чего-то неведомого, что должно было вот-вот случиться, и ожидание это наполняло ее душу сладким ужасом. Казалось, они стояли вот так вплотную друг к другу целую вечность…
Взгляд его скользнул по ее шее.
– Должен заметить, что тесемки воротника затянуты слишком туго. Это также давно не в моде.
Она следила за движениями его рук. Вот он распустил шнурок и медленно, дюйм за дюймом, принялся обнажать ее шею, плечи, верхнюю часть груди. Ласковые и намеренно неторопливые прикосновения его пальцев к открывшимся участкам кожи вызывали во всем ее теле удивительно приятные, волнующие ощущения.
Вот он прижал ладонь к верхней части ее груди, а после медленно провел кончиками пальцев по краю глубокого декольте, которое благодаря его усилиям заменило собой туго стянутый воротник.
Рука его на миг замерла, и Анна вскинула голову. Он нахмурился.
– Если вам случится вести переговоры с мужчиной, не смотрите на него так, как сейчас. Он примет это за безмолвный вызов и немедленно решит поставить вас на место.
– И что же это за место?
– Извольте, я вам его покажу.
Стремительным движением он привлек ее к себе и заключил в объятия. Он сжал ее так крепко, что она едва не задохнулась. Ей было трудно дышать, но, подняв руки, чтобы оттолкнуть его, она неожиданно для себя самой положила ладони ему на плечи и притянула к себе. В этот миг она самозабвенно и безраздельно покорилась его власти. Нежными движениями поглаживая ее шею, он наклонил голову и стал покрывать поцелуями ключицы и верхнюю часть груди. Вне себя от сладостной истомы, охватившей все ее тело, она еще крепче сжала его плечи и запрокинула голову. Он коснулся ладонью ее затылка и, выпрямившись, приник губами к ее полуоткрытым губам.
Этот поцелуй потряс все ее существо до самых потаенных, скрытых глубин, о которых сама она даже не подозревала. Ей казалось, что они вдвоем летят в вечернее небо, высоко-высоко, к блистающим звездам, и тихий бриз кружит и покачивает их и уносит все выше. Ла-Рош-де-Роальд со всеми обрушившимися на нее бедами осталась далеко внизу. В необъятном мире существовали теперь только он и она.
Морван ласкал языком внутреннюю поверхность ее щек и прижимал ее к себе так крепко, что она ощущала отвердевшими сосками упругие, словно стальные, мускулы его груди.
Он ласково провел ладонями вдоль ее спины и стал покрывать быстрыми поцелуями щеки и лоб, мочки ушей, а после снова приник к губам – властно, требовательно, жадно. Анна протяжно застонала. Никогда еще она не ощущала себя такой счастливой. Здесь, в вышине неба, вдвоем с Морваном она готова была провести остаток своей жизни до последнего мига.
Ей казалось, их близость в эти мгновения стала беспредельной, но Морван вдруг с силой прижал ее бедра к своим. Почувствовав прикосновение своего лона к его возбужденной мужской плоти, она настороженно напряглась.
Морван тотчас же ослабил силу своих объятий. Глядя на нее сверху вниз своими огромными агатово-черными глазами, он пообещал:
– Я не причиню вам зла. Не бойтесь. – И, обняв ее одной рукой, снова властно привлек к себе. Он охватил свободной ладонью одну из ее грудей и нежно коснулся соска кончиком пальца.
Наслаждение, которое при этом испытала Анна, оказалось столь острым, что она, вскрикнув от неожиданности, сама потянулась к его губам. Поцелуй был долгим, упоительно страстным. Не разжимая объятий, он продолжал ласкать ее сосок, и Анна чувствовала, как неистовое желание охватывает все ее тело, как возбуждение, нарастая, властно требует утоления.
