Юджиния Райли - Дерзкий каприз
— Не могу сказать, что виню их, — тихо проговорила мисс Мэлони.
Чарли печально улыбнулся:
— В таком случае вам ничего не известно об индейских обычаях. Нарушение перемирия для индейца немыслимо. Когда техасцы окружили старейшин, те яростно сопротивлялись. Многие погибли. С тех пор команчи ведут против техасцев настоящую войну.
Кейт вздохнула:
— Стало быть, они не находят ничего предосудительного в том, чтобы насиловать и мучить пленниц, зато нарушение перемирия для них — преступление.
— Не так все просто, — серьезно проговорил Чарли. — Причина войны в украденной земле и нарушенных обещаниях. У правительства всегда было две правды: с одной стороны, оно обещало землю команчам, а с другой — отдавало ее поселенцам. Ни один уважающий себя индеец не потерпит подобного измывательства над своей честью. Вот откуда все эти годы произрастают корни вражды.
— Но индейские племена, по решению правительства, выдворяются ныне из Техаса.
— Верно, но многие индейцы по-прежнему стоят на тропе войны. Полагаю, пока суд да дело, не только на беднягу торговца обрушится их месть.
Девушка вздрогнула. Замолчав, они некоторое время прислушивались к потрескиванию костра и отдаленному кваканью лягушек. Наконец она осмелилась задать вопрос, уже долгое время терзавший ее:
— То, что мы видели сегодня… То же самое произошло и с вашими родителями? То есть я надеюсь, что команчи не… — Она поперхнулась. — Вы жили в тех местах, Чарли?
Дюранго отрицательно покачал головой, и Кейт заметила печаль, промелькнувшую в его глазах.
— Мои родители осели недалеко от Сан-Фелипе. Когда мне было четыре года, они, оставив меня на попечение дедушки, отправились в город за припасами. Вот тогда-то все и случилось. Когда я подрос, дедушка рассказал мне обо всем. Думаю, команчам нужны были припасы, которые мои родители закупили в городе. Полагаю, они сопротивлялись. Стрела пронзила сердце отца. Он, должно быть, умер первым. Что до матушки… Дедушка сказал, что она храбро защищалась. Индейские воины перерезали ей горло.
От ужаса у Кейт перехватило дыхание, а Дюранго мрачно добавил:
— Обычно команчи берут белых женщин в плен и превращают их в рабынь или наложниц.
Почувствовав себя крайне неловко, Кейт отвернулась.
— Мне рассказывали. И я в самом деле сожалею о прискорбном случае с вашими родителями.
— Думаю, вы говорите правду, — сурово промолвил он. Она энергично пожала плечами:
— Но одно мне до сих пор непонятно: как вам удается не питать презрения к команчам? На вашем месте я бы приканчивала каждого попавшегося мне на глаза индейца.
Его пальцы сжали ложе винтовки.
— Пожалуй, вы бы думали иначе, если бы насмотрелись того, что я перевидал за эти годы: зарезанные индейские женщины и дети, разграбленные и сожженные селения. Виновны обе стороны, и, признаться, война с индейцами оставила во мне одну лишь горечь, особенно в последние два года, когда армия и рейнджеры при первом же подвернувшемся предлоге резали команчей. Вот почему я перестал выслеживать краснокожих.
Кейт с любопытством взглянула на Чарли. Он, судя по всему, знает жизнь гораздо лучше ее. Она вдруг поняла: перед ней одинокий странник, которому воспоминания в тягость.
— Сколько времени вы провели в стычках с индейцами?
— Почти десять лет.
— Десять! Святые угодники, мистер! Вам, должно быть, под тридцать.
— В июне стукнуло тридцать.
Она с облегчением улыбнулась ему: отношения между ними налаживались.
— Вы выглядите моложе.
— Благодарю за комплимент, мэм, — протянул он. — Да и вы не так уж немощны для шестнадцатилетней болтуньи.
— Семнадцатилетней, — возразила она.
— Поправка принята, мэм. Они рассмеялись.
— Итак, вы больше не сражаетесь с индейцами? — не умолкала Кейт.
Чарли отрицательно покачал головой и бросил в огонь несколько веток.
— Теперь я предпочитаю выслеживать преступников, ловить их и получать за это деньги.
— Так вот как вы поступите со мной, — с внезапным отвращением произнесла Кейт. — Променяете меня на звонкую монету.
— Если только вы не пожелаете отправиться в тюрьму.
— А вдруг пожелаю? — с вызовом спросила она. Шумно вздохнув, он взял кофейник и выплеснул оттуда гущу.
— Послушайте, не начинайте сначала. Я везу вас к отцу, и точка.
— И вам все равно, что вы губите мою жизнь?
— Мисс, если б не мое появление, вы бы давно распрощались с ней, — безжалостно сказал Дюранго. — Сейчас бы ваши волосы развевались на шесте с трофейными скальпами.
Кейт вздрогнула и отвернулась, а Чарли тут же пожалел о своих резких словах.
Воцарилась напряженная тишина. Увидев, как мисс Мэ-лони слегка подпрыгнула при донесшемся издалека зловещем вое койота, Дюранго успокаивающе проговорил:
— Послушайте, простите, что я распустил язык. Пусть вас не беспокоят команчи. Чем ближе мы к Раунд-Року, тем меньше нам грозит встреча с ними. Полагаю, завтра, после полудня, мы оставим их территорию позади. Затем еще одна ночь — и мы дома.
Кейт кивнула. Она радовалась, что они покидают землю команчей, и приходила в отчаяние при мысли о возвращении в Раунд-Рок. Ей никак не удается перехитрить Чарли, близость индейцев все только осложняет.
Глава 11
Ночью они были настороже и почти не сомкнули глаз. Связанные руки не мешали Кейт дремать, но, преследуемая кошмарным видением — зрелищем трупа Алозия Маккоя, — она вздрагивала при каждом шорохе, боясь, что за кустами крадутся воинственные индейцы. Она видела, что и Чарли также не спит: он лежал на постели и до утра не выпускал винтовки из рук.
Днем они галопом мчались по извивающейся тропе. Прижавшись к спине Дюранго, Кейт дремала под лошадиное ржание и птичий крик с веток деревьев.
Вечером они разбили стоянку в небольшой уединенной лощине. Поужинав и выпив крепкого кофе, Кейт вымыла посуду и теперь с завистью смотрела, как Чарли раскуривает сигару. Облизнув в предвкушении губы, она наконец осмелилась спросить:
— Можно и мне?
Брови у него взметнулись вверх.
— Вы курите?
Девушка неопределенно пожала плечами:
— Люблю иногда затянуться.
Прикурив, он передал сигару ей, а себе достал другую.
Кейт между тем наслаждалась ароматом табака. Прикосновение ее губ там, где ранее касались его губы, — в этом было нечто сокровенное. Даже то, что она курит вместе с ним, могло сыграть с ней дурную шутку. Девушка поняла: вчерашнее ужасное событие как-то сблизило их, и от осознания последнего обстоятельства ей стало и хорошо, и страшно. Дело в том, что Кейт не желала сближения с Чарли Дюранго. Она не оставила намерения обманом вырваться на волю.
