Сари Робинс - Незнакомка под вуалью
Абигайль еле-еле шла по улице, настроение было чернее ее вдовьего наряда. Казалось, изо всех переулков к ней тянутся тени, а луна, как нарочно, скрылась за облаками. Каждая попытка найти Регги упиралась в стену. Но она понимала, что мерзкое настроение больше связано с лордом Стилом, с заявлением мистера Линдер-Майера о его скорой женитьбе.
Конечно, все дело в работе. Несмотря на уверения Стила, что она сохранит свою должность, новая хозяйка, как только утвердится в доме, все поменяет. Это в порядке вещей, леди хотят, чтобы их окружали знакомые лица, и в этом нет ничего предосудительного. Но вот когда живешь на зарплату, а тебя собираются уволить…
Под вуалью Абигайль скривилась от безрассудной злости. Она понимала, что пора поворачивать обратно, время за полночь, но ее успехи в поисках Регги были ничтожны, и будь она проклята, если не попытается еще раз.
Удивительно, как меняется самочувствие, когда на ней костюм вдовы. Она становится более уверенной, менее неловкой; меняется даже тембр голоса: исчезают нервозные, задыхающиеся нотки, появляется уверенный голос искушенной женщины, которую она из себя изображает.
В траурном одеянии у нее тверже походка – возможно, из-за трехдюймовых каблуков; не Господь Бог, так сапожник придает ей высокий рост на это время. Она даже пахнет по-другому, потому что костюм хранится в особом кедровом ящичке, потайном отделении сундука. При запахе кедра она попадает под чары облика вдовы – говорит с такими людьми, к которым не посмела бы обратиться при свете дня, противостоит негодяям, от которых в другое время бежала бы без оглядки.
Один из таких негодяев в этот вечер оказался ей полезен, вор по имени Сонный Майло. Он был таким тощим и мелким, что скользил в толпе, словно кошка. Его часто принимали за подростка, и он вовсю пользовался этим даром судьбы. Абигайль восхищалась этим человеком за то, что он сумел разыграть те карты, что ему были даны, хоть и не разделяла его мораль.
Абигайль свернула за угол, как ей объяснил Сонный Майло. Было до чертиков темно, она почти ничего не видела, но инструкции вора были так точны, что можно было действовать и вслепую. Ее поразил острый ум Сонного Майло; оставалось только гадать, как бы пошла его жизнь, если бы он получил хорошее образование.
Ей вспомнился директор Данн. В его лице она получила друга и учителя, который не пожалел времени на то, чтобы утолить ее голод к знаниям. Он распознал в ней сообразительность и напитал ее ум, как заботливая кормилица.
Без сомнения, директор Данн не счел бы ее слишком умной, узнав, что она ночью слоняется по улицам в одном из опаснейших районов Лондона. Он отругал бы ее за беспечность и счел неблагоразумным гоняться за беспутным братом. Но хуже всего – господин Данн ужаснулся бы, узнав, какие нелепые, ни на чем не основанные фантазии она лелеет насчет своего нанимателя.
Чувство вины камнем упало в живот, усилив дурное настроение. Абигайль хотела это чувство уничтожить бесследно, чтобы не осталось свидетельств того, какая она идиотка. Она плотнее закуталась в плащ, вживаясь в образ умудренной жизнью вдовы – сильной, вызывающей, даже необузданной. Вдова бесстрашна, она борется за то, что ей нужно, берет то, что хочет. Походка Абигайль наполнилась энергией, она стиснула кулаки, готовая ко всему, с чем может встретиться.
Вскоре она придет к вору по прозвищу Прыгун. Кажется, Прыгун бегает с посланиями от вора к вору в этой части Лондона, говорят, он знает, кто где находится. Ниточка надежды, что он знает Регги, была тонка, но Абигайль спрядет из нее все, что возможно.
Еще один поворот, и она окажется на маленькой площади, на которой Прыгун назначает встречи. Абигайль сжала трость со спрятанным в ней кинжалом, это движение придало ей уверенности в решимости сделать все, чтобы найти братишку. На всякий случай в кармане плаща лежал пистолет, и инстинкт предупреждал, что сегодня он может понадобиться. Абигайль терпеть не могла огнестрельное оружие, считала его ненадежным и нескладным, но желала быть ко всему готовой.
Однако против Прыгуна она не собиралась применять оружие, у нее в кошельке была монета, чтобы заплатить за информацию. В Лондоне ей хватило нескольких дней, чтобы понять, что никто не будет ей помогать по доброте душевной и что наличность – самое надежное средство добывания информации. Отчего ее долг ростовщику вырос.
Подумав о паре, которая напала на нее в прошлый раз, Абигайль задрожала. Барменша, если она барменша, и Фред. В тот раз она просто сунула голову в капкан, и только джентльмен в маске предотвратил ужасные последствия.
Ее опять охватило острое любопытство. Почему он ее спас? Какое дело привело его среди ночи в переулок на Чаринг-Кросс? Где он научился так драться? Встретятся ли они когда-нибудь? Если да, захочет ли он ее, вызвав дивные, порочные чувства, как было той ночью? Она задрожала, вспомнив, как ее коснулись его губы…
После той ночи Абигайль методически просматривала газеты, выискивая хоть намек на мстителя в маске, вершащего самосуд. Но его словно не существовало, казалось, что просто он был плодом ее воображения.
Абигайль романтизировала незнакомца, мечтала о встрече с ним, и это лишь показало ей, как она чудовищно одинока. Его прикосновение стерло беспокойство о Регги и вообще все мысли из головы, ни для чего не осталось места, она могла только чувствовать. Это был один из самых грешных моментов в се жизни.
Никогда прежде тело Абигайль не пребывало в таком состоянии, но тот человек возбудил в ней… любопытство. Жадное, ненасытное любопытство. Она чувствовала свое родство с ним. Когда они так свободно говорили, на нее произвели впечатление его прогрессивные взгляды. Абигайль не сомневалась, что если бы узнала его получше, у них нашлось бы еше больше тем для общения.
Во всех ее мечтах отражалось родство с этим человеком. Зачастую она фантазировала, что он мог быть каким-то образом обезображен, поэтому носил маску. Может, у него ожог? Или уродливая отметина? Будучи романтичной натурой, Абигайль ему сочувствовала.
Интересно, не встретится ли он ей при поисках Регги? Она почувствовала легкий трепет, но подавила его: жизнь никогда не подтверждает фантазии. Может, и хорошо, что она никогда его не встретит и разочарование не разобьет ее потаенные мечты.
Когда Абигайль подошла к углу, где надо было повернуть, она услышала громкие мужские голоса, замедлила шаги, но не остановилась. Она не могла уйти с пустыми руками после того, как столько сделала. Надо встретиться с Прыгуном и узнать все, что знает он. Потом найти Регги, вытащить его из переделки. И они будут вместе. Семья, в конце концов!
Из-за поворота до Абигайль доносилось шарканье шагов по булыжнику. Прыгун был не один; у нее по спине пополз страх. Но она сказала себе, что если Прыгун не знает, то его компаньон может знать. Сонный Майло ее уверял, что Прыгун не опасный парень, он скорее «коммерсант».
