Мэри Бэлоу - Немного скандальный
Двоюродные братья никогда не любили друг друга. Алберт, более тщедушный, более слабый, на год моложе Джошуа, постоянно хвастался тем, что имеет перед кузеном одно огромное преимущество – он должен унаследовать титул маркиза, – и пришел в ярость, узнав, что Джошуа это нисколько не интересует.
Для Джошуа было тяжким испытанием провести в обществе тетушки целый день, сопровождать ее с Констанс по Бату, представляя всем тем, кто занимал в городе сколь-нибудь значимое положение, на каждом шагу выслушивая ее комплименты и жалобы. Но не мог же он бросить незваных гостей! Ведь они приехали в город с единственной целью – повидать его. Кроме того, он не стал бы избегать Констанс, потом что она всегда ему нравилась.
Интересно, как долго они собираются пробыть в городе и сколько времени правила приличия предписывают ему ходить перед ними на задних лапках? В конце концов, есть еще Ламбарды, с которыми они могли бы пообщаться, подумал Джошуа.
Как только они приехали в «Уайт-Харт», поднялись в гостиную и горничная унесла шляпку, перчатки и накидку тетушки, та опустилась в кресло.
– Я так устала, – пожаловалась она, пока Джошуа размышлял над тем, какое у нее к нему дело. – Да и ты, Констанс, любовь моя, наверняка едва держишься на ногах. Пойди к себе, приляг на часок. Думаю, Джошуа нас простит. – Но, мама… – начала было Констанс, но та перебила ее, не дав и слова сказать:
– Ты устала. Иди и ляг.
Констанс послушно направилась к двери, и Джошуа сочувственно улыбнулся ей вслед.
– Полагаю, вам тоже хочется отдохнуть, тетушка, так что я пойду, – с надеждой проговорил он, однако она указала рукой на кресло.
– Сядь, – приказала она. – Много времени прошло с тех пор, как я видела тебя в последний раз. Ты теперь маркиз Холлмер и, должно быть, очень счастлив. Полагаю, ты всегда хотел носить этот титул.
Джошуа не стал ее разубеждать. Какой смысл? Он сел в кресло и закинул ногу на ногу.
– Ты превратился в красавца мужчину, Джошуа, – проговорила тетушка, неодобрительно глядя на него. – А твой титул и состояние делают тебя вдвойне завидным женихом. Тебя прекрасно принимают в Бате, как я успела заметить, и я этому рада.
Однако в голосе ее особой радости не чувствовалось.
– В Бате всех хорошо принимают, тетушка, – улыбнулся Джошуа. – Он сейчас не считается таким модным курортом, как раньше, особенно среди молодежи, так что всех здесь встречают с распростертыми объятиями.
– Что ж, по крайней мере тут есть молодые девушки, – проговорила тетушка. – Сестры Дарвин, например. Такие приятные девицы.
– Совершенно верно, – согласился Джошуа. – Но я с трудом их различаю, хотя они и не близнецы.
– И мисс Холт-Бэррон очень хороша собой, – гнула свое тетушка.
– Да, довольно мила, и при этом всегда приветлива и любезна, – подхватил Джошуа. – По-моему, она помолвлена с мистером Фредериком Уиткрофтом, сыном виконта Митчелла.
– Вот как? Что ж, самые красивые девицы всегда самые шустрые. Вот уж чем леди Фрея Бедвин не отличается, так это красотой. – В голосе тетушки прозвучали едва заметные резкие нотки.
Джошуа поджал губы.
– Пусть она и сестра герцога, герцога Бьюкасла, насколько я помню? – продолжала тетушка. – Однако титул еще не делает ее завидной невестой. Ведь ей, должно быть, уже двадцать пять, а то и двадцать шесть, но она, к сожалению, ужасно некрасива, если не сказать уродлива. Один нос чего стоит.
Джошуа подумал, что нос у леди Фреи очень симпатичный, а волосы просто роскошные, особенно когда развеваются на ветру.
– А я слышал, что ее считают хорошенькой, – возразил он.
– По доброте душевной уродин всегда называют хорошенькими, – заметила тетушка. – Ты катался с ней вчера верхом, Джошуа, не так ли? Не кажется ли тебе, что это несколько неприлично?
– Мы поехали кататься верхом ввосьмером, – пояснил маркиз, внутренне усмехаясь. Как обычно, тетушка нутром учуяла что-то неладное и решила выяснить что к чему, – а галопом скакали вдвоем, поскольку ни леди Фрею Бедвин, ни меня не устраивал тот темп, который задали остальные. Она оказалась отличной наездницей.
– Поскольку я лучше тебя знаю жизнь, Джошуа, – ласково проговорила тетушка, – считаю своим долгом предупредить тебя о том, что некрасивые старые девы способны пускаться на хитрость, когда им не удается заманить завидного жениха в свои сети обычным способом. Леди Фрея Бедвин может заявить, что ты ее скомпрометировал, и тебе придется сделать ей предложение.
Джошуа не сдержал улыбки, вспомнив о первой встрече с леди Фреей на постоялом дворе, а затем о вчерашнем поцелуе на белой скале. Интересно, оценила бы она шутку, если бы он ей рассказал о том, что только что заявила тетушка, или же ее захлестнула бы ярость?
– Можешь улыбаться сколько угодно, Джошуа, – обиженно проговорила тетушка, – но не говори потом, что тебя не предупреждали. – Не буду, тетушка, – пообещал Джошуа.
– Как летит время, – продолжала она. – Даже не верится, что Констанс уже двадцать три. Ей давно пора замуж, а мне – иметь внуков, которые скрасили бы мою старость. Однако трагические события в семье помешали бедной девочке создать свою семью. В тот год, когда она должна была выйти в свет, умер Алберт, и с тех пор здоровье не позволяло мне привезти ее в Лондон на светский сезон. Когда же наконец-то я смогла вывезти Констанс и Частити в свет, умер Холлмер. И теперь я не знаю, когда мои дорогие девочки смогут устроить свою жизнь. Что касается Пруденс…
Она тяжело вздохнула и замолчала. Джошуа понял, к чему тетушка клонит, но вынужден был выслушать ее до конца.
– Да и тебе пора подумать о женитьбе, Джошуа, – продолжала тетушка. – Тебе уже двадцать восемь, и ты теперь маркиз Холлмер. Твой долг – дать Пенхоллоу наследника и проследить за тем, чтобы твои кузины ни в чем не нуждались, поскольку по закону ты являешься их опекуном, за исключением, естественно, Констанс, которая достигла совершеннолетнего возраста и вправе сама распоряжаться своей долей наследства. Пора тебе уже оставить увлечения молодости и остепениться. Я не браню тебя за то, что ты бросил отчий дом в поисках приключений, Джошуа, хотя Алберт никогда так не поступал, не бросал ни свой дом, ни своих родителей, ни своих сестер, но прошу тебя, не забывай о своем долге и не сердись на свою тетю, которая всю жизнь любила и воспитывала тебя.
– За исключением первых шести лет, тетушка, – тихо, но твердо проговорил Джошуа, – когда были живы мои мама и папа.
– Упокой, Господи, их души, – подхватила тетка. – Так у тебя есть на примете девушка, на которой ты хотел бы жениться?
– Нет, – ответил Джошуа. – Но как только появится, тетушка, я вам сообщу. Однако в ближайшем будущем это вряд ли произойдет. А что касается моего опекунства над Частити и Пру… я оставил их в Пенхоллоу на ваше попечение. И Констанс тоже.
