Маргарет Макфи - Благородный разбойник
— Должно быть, это можно считать недостатком на балу в клубе «Элмак».
— Едва ли, — возразила вдова. — Скорее всего, наоборот. Это только подогревает интерес к нему. Женщины видят в этом своеобразный вызов. Сестры Льюис даже принимали ставки, кто первый соблазнит его на танец. Предполагалось, это будет означать, что он выбрал себе невесту.
Эмма снова улыбнулась, чтобы скрыть злость, которую почувствовала, услышав эти слова.
— Что ж, вчерашний вечер с очевидностью опровергает эту теорию.
— Безусловно. А сестры Льюис стали немного богаче. — Вдова замолчала и опустила глаза на письмо, которое держала в руке. — Все сгорают от любопытства узнать, о чем вы говорили.
Если бы они только знали!
— Ничего интересного. Я уже рассказывала вам все в подробностях. — Прошлым вечером кое-кто уже делал попытки задавать вопросы, однако леди Ламертон немедленно пресекла их, расправив крылья, словно орел, оберегающий добычу, предназначавшуюся только ему одному. И потом, по дороге домой в карете, она ее получила… только в сказанном Эммой не было ни слова правды.
— Погода и прочие банальности едва ли их удовлетворят, Эмма. Особенно учитывая то, что ваша беседа выглядела весьма оживленной.
Эмма сделала еще глоток кофе, но так ничего и не ответила.
Леди Ламертон, нацепив на нос очки, снова уткнулась в письмо.
— Судя по всему, теперь они заключают пари на то, станет он танцевать снова и пригласит ли он вас.
Эмма сдержала вздох, грозивший вырваться в ответ на это предположение.
— Загляните в мой дневник, Эмма. Проверьте, когда будет следующий бал.
— На следующей неделе во вторник вечером состоится благотворительный бал в Воспитательном доме. — Эмма поняла ход мысли своей хозяйки. — Но даже если мистер Стрэтхем там будет, я ясно дала ему понять, что мое место рядом с вами, а не среди танцующих.
— Я, безусловно, восхищена вашей преданностью, моя дорогая, но вы можете совершенно свободно танцевать с ним. И очевидно, — леди Ламертон с нескрываемым удовольствием окинула взглядом необычайно высокую стопку своей утренней почты, — что было бы весьма неучтиво отказать ему.
— Он не станет меня приглашать. — «Оставьте меня в покое, Нед».
В голове эхом звучали его слова: «Можете не беспокоиться, Эмма Норткот. Я больше не подойду к вам». И снова, как и ночью, ей вспомнились его глаза — холодная злость и что-то еще…
Эмма улыбнулась как ни в чем не бывало и перевела разговор на другую тему:
— Что вы наденете сегодня вечером к обеду у миссис Льюис?
Ее тактика сработала.
— Лиловое шелковое платье и тюрбан к нему в тон. А вы, я думаю, могли бы надеть ваше серо-голубое платье. Оно очень подойдет к моему.
— Да, это будет хорошо, — согласилась Эмма.
Леди Ламертон заговорила о том, что нужно сходить к шляпнику, чтобы подобрать к тюрбану перо.
Нед больше не подойдет к ней. Она была бы этому рада.
«Больше, чем вы думаете».
Что могли значить эти странные слова? Эмма почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Я вижу, здесь мистер Стрэтхем, — вполголоса сказала леди Ламертон уже через пять минут после того, как этим вечером они вошли в гостиную дома миссис Льюис на Хилл-стрит.
— В самом деле? Я не заметила, — солгала Эмма.
Нед вместе с Робом Финчли стоял у окна, разговаривая с лордом Линвудом и другим джентльменом, лицо которого показалось ей смутно знакомым, хотя она не могла вспомнить, кто он. Нед был одет во фрак от лучшего лондонского портного. В свете канделябров его светлые волосы отливали золотом. Казалось, он чувствовал себя здесь так же непринужденно, как в Уайтчепеле. Под внешним лоском сквозили все та же уверенность, сила и скрытая угроза. Нед бросил на нее хмурый настороженный взгляд, и у нее замерло сердце и побежали мурашки по телу. Эмма ответила ему не менее хмурым, холодным взглядом и, улыбнувшись так, будто он ее совершенно не интересовал, снова отвернулась к леди Ламертон, с которой они тут же о чем-то заговорили.
Подошедшая хозяйка, поздоровавшись с ними, рассыпалась в выражениях восторга по поводу того, как великолепно выглядит леди Ламертон, и стала расспрашивать, услугами какой модистки она теперь пользуется.
Эмма увидела нескольких девушек, с которыми состояла в дружеских отношениях в то время, которое теперь могла называть «другой жизнью». Они посещали одни и те же дамские курсы и одновременно выходили в свет. А для того, чтобы она не отстала от них в поиске удачной партии, на ее наряды тратились огромные деньги. Сейчас все они, одетые по последней моде и безукоризненно причесанные, стояли отдельной маленькой группкой. Эмма знала, как смотрят в этом кругу на компаньонок без гроша в кармане, и сама когда-то также перешептывалась с ними, выражая свое сожаление по поводу других. Не со зла, а по наивности и невежеству. Однако то, кем прежде был ее отец и кем была она, по-прежнему играло определенную роль, поэтому, несмотря на ее нынешнее более низкое положение, большинство девушек улыбались ей и слегка кивали в знак приветствия. И только несколько голов отвернулись в сторону.
— Леди Ламертон, как я рада видеть вас, — сказала подошедшая к ним миссис Фейвершем. Она улыбалась и была сама любезность, и лишь выражение легкого беспокойства на лице говорило о том, что эта охотница за сплетнями чуяла добычу. — И мисс Норткот тоже. — Она посмотрела на Эмму, и ее глаза сверкнули хищным блеском.
— Миссис Фейвершем, — пропела в ответ леди Ламертон. Ее улыбка, несмотря на свою мягкость, давала понять, что в этой охоте она считает себя вожаком и будет яростно охранять от других предмет всеобщего интереса. Отец Эммы оказался прав.
— Какая жалость, что я пропустила бал у Хейвиков. Судя по всему, мне непременно надо было там быть. Я слышала, что мистер Стрэтхем наконец решился танцевать. Однако в отношении этих слухов никогда нельзя быть уверенным.
— Я могу подтвердить, что это правда, моя дорогая Агата.
— Неужели? — Миссис Фейвершем буквально распирало от любопытства. — Вы должны прийти ко мне на чай, дорогая леди Ламертон. Мы не виделись целую вечность. Завтра вас устроит?
— Завтра я приглашена на чай к миссис Хилтон. В последнее время у меня все расписано. Но я могла бы втиснуть вас в свое расписание на конец недели… Если вы согласны.
— Совершенно согласна. — Миссис Фейвершем улыбнулась и не смогла удержаться, чтобы еще раз не скосить глаза на Эмму. — А мисс Норткот придет с вами?
Эмму спасли звуки гонга, возвещавшего начало обеда.
Обеденный стол был накрыт великолепно. По центру его украшали красивые канделябры, чередовавшиеся с ананасами. В середине располагалось украшенное цветами огромное блюдо с целой горой фруктов. Эмма забеспокоилась, как бы ее не посадили рядом с Недом, однако, согласно светской табели о рангах, несмотря на все богатство, на торговца смотрели как на человека более низкого, так что Неду вместе с его управляющим отвели место в дальнем конце стола. А Эмма, компаньонка знатной дамы, фактически служанка, благодаря своему происхождению оказалась ближе к хозяйке.
