Сьюзен Виггз - Страж ночи
— Я не утверждал, что понимаю.
Тициан положил ему на грудь свою широкую ладонь.
— У настоящего художника преданность искусству полыхает пожаром в сердце. Страсть к живописи поглощает нас. Когда Лаура впервые пришла ко мне, я не желал брать ее к себе в ученицы.
Пожалуй, тогда я разделял мнение Альбрехта Дюрера, утверждавшего, что женщинам недостает умственных способностей и упорства для создания великих произведений искусства.
— Достойное восхищения суждение, — Сандро одобрительно кивнул. — И что заставило вас изменить это мнение?
— Когда Лаура рассказала мне о своих намерениях, о том, чем готова пожертвовать, я был покорен силой характера девушки. Подлинный художник пойдет на все ради искусства. На ее месте я сделал бы то же самое.
— Торговали бы собой?
— Именно так. К счастью, у меня были средства к существованию и торговать собой не пришлось. Послушайте, Сандро, не мучьте себя из-за девушки! У Лауры большой талант. За шесть месяцев она научилась тому, на что большинство учеников тратят годы. Если ее изберут в Академию, то вскоре она покинет публичный дом. Заказы польются дождем!
— Вы думаете, в Академию могут принят проститутку? У художников вообще нет никаких понятий о нравственности?
Тициан ухмыльнулся:
— Поверьте мне, в Академию принимали людей и более низкого положения, нежели то, которым обладает проститутка. Все дело в таланте!
Маэстро стал всматриваться в неоконченную картину. Было видно, что он доволен сделанным. Художнику удалось передать отчаяние, светившееся в глазах натурщицы, и ее решимость. Возможно даже, Тициан был доволен положением Лауры — никакая другая натурщица, не испытав подобного, не могла бы выразить на лице столь глубокого чувства.
Сандро захотелось ударить человека, столь легко снимающего с себя всякую ответственность за судьбу знакомой девушки, попавшей в затруднительное положение.
— Ну?.. — подстегнул Кавалли. — Так значит, Лауру примут в Академию?
Тициан снял халат, предохранявший от красок одежду, и повесил его на вбитый в стену гвоздь.
— Однако если бы весь вопрос заключался только в таланте! Тогда бы я без колебаний сказал: «Да, Лаура будет принята в Академию!» Таланта у этой девушки больше, чем у всех моих учеников, вместе взятых. Но есть еще один момент: она — женщина!
Как раз это и не мог забыть Сандро, как ни старался.
— Ее могут не принять в Академию только потому, что она женщина?
— Мой господин, — мрачно произнес художник, — ничто так не страшит мужчин, как превосходство женщины, и вы должны были бы догадываться об этом!
Сандро развернул сверток и расправил плащ.
— Смешно! — сказал он.
— Да? — Тициан вскинул брови, сделавшись похожим на сатира.
— Достоинства Лауры и вас пугают до смерти, хотя совсем по другой причине!
Пояснить свои слова у маэстро не хватило сил, а Сандро тем временем думал о том, что сначала Пьетро Аретино, а теперь Тициан без особого труда разгадали его чувства, должно быть, пройдет немного времени, — и вся Венеция будет знать о любовных переживаниях Стража Ночи!
— Вы схватили людей, напавших на Лауру? — поинтересовался художник.
Плащ соскользнул с плеч Сандро и упал на пол. Холод железными пальцами стиснул ему сердце.
— На Лауру кто-то напал?
Тициан от недоумения даже заморгал.
— А я думал, Страж Ночи все узнает первым! Нападение на Лауру так меня обеспокоило, что теперь я каждый день посылаю лакея проводить девушку домой.
— Как?.. — Сандро схватил Тициана за плечи. — Когда? Кто?
Художник подался назад и удивленно покачал головой. Освободившись от железной хватки гостя, он ответил:
— В прошлый вторник. Двое браво хотели ее убить. Спасаясь, она прыгнула в канал.
В прошлый вторник! О, Боже! Именно в этот день он и застал ее в объятиях Марка-Антонио!
— Ее вытащил из канала ваш сын, — закончил Тициан.
Сандро схватил плащ. Разразившись проклятиями, он метнулся из студии к саду. Кавалли проклинал Лауру, подвергавшую себя опасности. Он проклинал и Марка Антонио, ничего не объяснившего отцу. А больше всего Сандро проклинал себя — за недостаток терпения и выдержки, за то, что не выслушал тогда девушку. Похоже, непрошенное вторжение Лауры в его жизнь совсем лишило Стража Ночи рассудка.
В памяти Сандро снова возник образ девушки, какой она выглядела в тот вечер: чужая одежда, босые ноги… Не свидание с Марком-Антонио было тому причиной! А он был слеп и глуп, как слабоумный старик! Зол и поспешен, как… О, черт!
У входа в сад Кавалли задержался, чтобы собраться с мыслями. Возле пустой беседки, обвитой сухими стеблями плюща, Лаура разговаривала с монахиней в длинной черной одежде. Лицо ее собеседницы скрывал капюшон, на руке висела большая плетеная корзина.
Откинув голову, Лаура рассмеялась над словами монахини. Серебряный звон ее радостного смеха поднял в душе Сандро новую волну вины. Лаура умоляла его тогда, она желала все объяснить, а он прогнал ее из своего дома, обращаясь с ни в чем не повинной девушкой, как с последней шлюхой.
Но больше всего Сандро Кавалли ненавидел сейчас себя за то, что не предотвратил нападение. Страж Ночи обязан защищать всех граждан Венеции!
Проходя под аркой, он пригнул голову и вошел в сад.
— Мадонна Банделло?
Лаура бросила на него равнодушный взгляд.
— Да?
«Смотрит на меня, как на дурака, разыгрывающего роль униженного ухажера!» — подумал Кавалли.
Он подошел и поклонился монахине.
— Сестра Челестина, позвольте представить вам Стража Ночи, — вежливо произнесла девушка.
Монахиня едва заметно вздрогнула и плечи ее напряглись. Бледная изящная рука откинула капюшон. Взгляду Сандро предстало необыкновенно красивое лицо, он видел его на одном из набросков Лауры. В окаймлении черного капюшона с жесткою белою подкладкой черты лица монахини вырисовывались особенно ярко. Глаза — два блестящих топаза — учтиво смотрели на только что представленного ей мужчину.
— Благослови вас Бог! Мне нужно идти, — Целестина заглянула в корзину, где лежали запечатанные воском глиняные горшочки, стеклянные баночки и пиалы, а также мешочки, перевязанные кожаными ремнями. — Я должна кое-что отнести маэстро Тициану.
— Да.
— Сестра Челестина делает краски для маэстро. А еще она изобретает чудесную косметику для женщин.
Челестина спокойно улыбнулась.
— Мой господин, у меня есть чудесная краска из хны. Она вернет вашим волосам их природный каштановый цвет.
У Сандро запылали уши. Он знал, что его волосы давно уже серебрятся на висках, но никогда не придавал этому значение. Однако подобное упоминание о возрасте заставило его поморщиться. Прежде, чем он успел придумать достойный ответ, Лаура сказала:
