Барбара Картленд - Заговор красавиц
– Вы боитесь оставаться наедине со мной? Но почему?
Он умолк, ожидая ответа. Наконец Лина сказала:
– Я уже говорила вам. Я вела очень… очень уединенное существование… в глуши… я не привыкла к такому образу жизни, который ведете вы…
– Что вы можете знать о моей жизни, кроме сплетен? – удивился герцог. – Воображаю, чего вы обо мне наслушались! Давайте забудем о прошлом. Будем радоваться тому, что есть!
– О да, – поспешно сказала Лина. – Мне есть чему радоваться, ведь завтра мой первый бал.
– Как? – изумился герцог. – Вы никогда не бывали на балу?
– Я же говорила, что всю жизнь провела в сельской глуши!
– Странно… Глядя на вас, этого не скажешь…
Лина поняла, что он имеет в виду ее наряды. Что бы он сказал, если бы узнал, что эти платья с чужого плеча и ей их одолжили ради поездки в Париж!
– Опять мы говорим обо мне! – сказала Лина. – Давайте лучше поговорим о вас.
– Ну что ж, – сказал герцог. – Я могу сказать вам о себе, что, когда вы вбежали в гостиную сегодня утром, у меня возникло такое чувство, будто я знал вас всю жизнь. Быть может, я видел вас во сне?
Лина почувствовала то же самое. Но она сказала себе, что, должно быть, герцог говорит то же самое всем женщинам, за которыми ухаживает.
– Я думала встретиться с вами завтра вечером в своем лучшем наряде, – сказала она.
– Вы не могли быть прекраснее, чем тогда, с распущенными волосами, – сказал герцог. – Должен признаться, что я чувствую непреодолимое желание потрогать их.
В его голосе снова зазвучали эти низкие вибрирующие нотки, от которых все тело Лины напряглось как струна.
– Пожалуйста, – поспешно сказала она, – не надо… не надо этого делать!
– А что я такого делаю? – спросил герцог. – Я ведь даже не прикоснулся к вам… хотя мне этого очень хочется!
– Мне кажется, – пролепетала Лина, – вы пытаетесь… ухаживать за мной. А я не должна… позволять вам этого.
– «Ухаживать»– очень английское слово, – сказал герцог. – По-французски это звучало бы куда выразительнее. Но пусть даже я пытаюсь ухаживать за вами – что в этом дурного?
Вопрос был задан прямо. Лина набралась духу и ответила:
– Но ведь я замужем!
– Разве ваш муж научил вас любви?
Лина ничего не сказала, пребывая в полной растерянности. Немного погодя герцог продолжил:
– Мужья, которые не интересуются своими женами, тем более такими прекрасными, как вы, не заслуживают уважения. Мы с вами сейчас одни, над нами светят звезды… Кому плохо от того, что я немного поухаживаю за вами?
– Но… но я всегда полагала, что это дурно… – пробормотала смущенная Лина.
Говоря так, она невольно думала, что на самом деле было бы очень приятно, если бы герцог и впрямь поухаживал за ней. Обмениваться с ним остроумными репликами, слушать его завораживающий голос, смотреть в эти выразительные глаза…
Но ведь она же обещала Китти не делать глупостей!
Она обещала быть хорошей девушкой. А заводить романы с кем бы то ни было, тем более с герцогом, предосудительно!
«Леди Берчингтон была так добра ко мне! – подумала Лина. – Она привезла меня в Париж, нарядила в эти дорогие платья… Было бы крайне подло и бесчестно заниматься у нее за спиной тем, чего она не одобрит!»
Течение ее мыслей прервал голос герцога:
– Что вас тревожит?
– А… а откуда вы знаете, что меня что-то тревожит?
Герцог понимающе улыбнулся. Потом ответил:
– У вас по глазам все видно. Даже сейчас, при свете звезд. И по губам тоже…
Лине показалось, что, произнося эти слова, герцог придвинулся к ней ближе. Она обернулась к нему.
– Сейчас я отдал бы половину своего состояния за то, чтобы поцеловать вас! – шепнул он.
Лина встретилась с ним глазами, и на миг ее охватила какая-то странная истома. Потом она инстинктивно отшатнулась, словно ей угрожала какая-то опасность.
– Нет! Пожалуйста, не надо! Вы… вы меня пугаете!
– Чем же? – мягко спросил герцог.
– Меня… меня словно несет волной или… или вихрем…
С трудом выдавив это бессвязное объяснение, Лина заметила, что глаза герцога торжествующе вспыхнули. Лина поспешно отвернулась.
– Пожалуйста, – продолжала она, не глядя на своего собеседника, – пожалуйста, не надо портить мне вечер. Мне тут так хорошо!.. Я даже не могу объяснить, но тут так чудесно! Париж, и ваш великолепный дом, и все остальное… Я запомню это на всю оставшуюся жизнь!
– Неужели мой поцелуй испортит вам эти чудесные воспоминания? – вкрадчиво спросил Фабиан.
– Д-да…
– Почему же?
– Мне… мне говорили, что, я не должна слушать… подобных разговоров…
– Не понимаю, – искренне удивился герцог. – Кто это вам сказал, что вы не должны меня слушать?
Лина не ответила. Герцог продолжал:
– Что, ваш супруг, перед тем как отпустить вас в Париж, наложил на вас обет целомудрия? Или вы обязаны хранить верность кому-то другому?
– Я….я не могу вам ответить, – с трудом проговорила Лина. – Вы… мне неловко и боязно! Я думала, что здесь так замечательно и что очень хорошо, что рядом есть такой человек, как вы, который может ответить на мои вопросы… если захочет, конечно…
– Ничего не понимаю! – сказал герцог. – Но если вам так угодно… Я хочу, чтобы вам было хорошо, и сделаю все, как вы захотите.
Лина, не ожидавшая столь легкой и быстрой капитуляции, обернулась к нему с радостной улыбкой.
– Я вам очень при… – начала было она, но встретилась глазами с герцогом. И слова замерли у нее на губах.
Она смотрела на него не отрывая взгляда. Он не шевелился, но ей казалось, что он придвигается все ближе, ближе и глаза его становятся все больше и больше, пока наконец они не заполнили собой весь мир. Лина не могла думать ни о чем, кроме этих удивительных глаз.
Они замерли, словно обратившись в камень.
И вдруг в саду послышался заливистый смех Китти. Это мигом разрушило все очарование этой минуты.
Лина проснулась с таким ощущением, словно ей приснилось что-то очень хорошее, и от этого она даже теперь чувствовала себя счастливой.
Потом она вспомнила о герцоге, о тех странных чувствах, которые он в ней пробудил, и поняла, что она заснула с мыслями о нем, и он-то и снился ей всю ночь.
Когда Китти вернулась туда, где сидели Лина с герцогом, она настояла на том, чтобы немедленно ехать домой. Она сказала, что им с Линой необходимо выспаться перед завтрашним балом.
– Завтра нам надо быть ослепительно прекрасными, дорогой Фабиан. Ведь на балу будет множество красавиц – все те, кто в свое время удостоился вашей дружбы!
Китти так выразительно произнесла слово «дружба», что было очевидно, что она имеет в виду куда более пылкое чувство.
