Ширл Хенке - Огонь в крови
Какой-то ковбой с лошадиной челюстью опрокинул вверх дном кружку и пожаловался:
Не то чтобы я сильно возражал, Уксус, но приходится сначала прожевать этот твой кофе, прежде чем глотать.
Уксусный Джо снова сплюнул, пригвоздив к месту обидчика яростным взглядом одного из карих глаз, а другим ухитрился в это же время уставиться на Джесса.
— Не бывает такой вещи, как слишком крепкий кофе, есть только слабаки, которым он не по нутру.
Несколько ковбоев громко фыркнули, приветствуя Джесса кивками. Он спешился и привязал Блейза к колесу фургона.
— Доброе утро. Уксус, — поздоровался Джесс и, потянувшись за чашкой, налил себе угольно-черной жидкости.
— Тоже явился нудить насчет моего кофе, — шмыгнул носом старик, по-прежнему продолжая взбивать липкое сероватое тесто в огромной глиняной миске.
Джесс сделал глоток и поднял чашку.
— Настоящее техасское пойло!
Губы старика растянулись в подобии улыбки:
— Только настоящий техасец может оценить хороший кофе! — объявил он, пренебрежительно оглядывая незадачливого ковбоя.
В облаках клубящейся желтой пыли почти ничего не было видно, зато царила настоящая какофония визга и воплей — ревели телята, орали и ругались ковбои, с головы до ног покрытые потом и пылью. Одни подтаскивали скотину к костру, где другие, напрягая все силы, прижимали брыкавшихся животных к земле, привязывали за три ноги и удерживали на месте, клеймя раскаленным железом и одновременно делая острыми ножами надрезы на ушах, потом телят отпускали и гнали обратно к маткам. В воздухе стояли острые запахи паленых волос и кожи.
Работа была тяжелой и бесконечной и длилась от рассвета до заката, не менее шести недель в самых больших районах, определенных Ассоциацией. Когда весь скот, родившийся весной, будет заклеймен и возвращен на ранчо, вскоре настанет время начинать осеннее клеймение, и только потом бычков-четырехлеток перегоняли на железную дорогу в Шайенн для продажи.
Джесс, прихлебывая кофе, наблюдал за людьми, работавшими у одного из костров, и наконец подошел к тому месту, где в одиночестве трудился старый повар.
Уксусный Джо жевал очередную порцию прессованного табака, изучая незваного гостя немигающими острыми глазками.
— Тебе что-то надо? Джесс кивнул.
— У Билли Арджи были близкие друзья среди команды «Джей Бар»?
Уксусный Джо ловко раскатал кусок теста большой деревянной скалкой.
— Слышал, ты послал его учиться играть на золотой арфе? (Намек на то, что души праведников в раю играют на золотых арфах.).
Джесс мрачно усмехнулся.
— Боюсь, в том месте, куда он попал, его скорее заставят подкидывать уголь в топку.
— Парнишка был нелюдимым. Всегда в стороне, словно мокрый петух на насесте.
— Так и Тейт говорил, — бесстрастно кивнул Джесс.
— Так мальчишка был заодно с угонщиками? Сдается, не очень-то я и удивился! Думаешь, в этом деле замешаны и другие работники с «Джей Бар»?
Джо почесал в затылке, немного подумал, потом начал лепить лепешки и бросать в тяжелую оловянную сковороду.
— Возможно. Буду крайне обязан, если передашь все, что услышишь или увидишь подозрительного.
Повар коротко кивнул, продолжая заниматься своим делом, а Джесс направился к костру. Где, черт побери, старый Маркус?
Джейкобсон обещал встретиться с ним здесь и показать место, откуда было украдено последнее стадо. Джесс плохо спал в эту ночь, оберегая раненый бок, и поднялся рано, ожидая, что старик уже будет ждать его. Однако, может, все к лучшему: а вдруг Джесс сможет что-то узнать из болтовни ковбоев. Он отошел чуть в сторону, прислушиваясь к обрывкам разговоров и шуток.
Лисса заметила стоявшего в одиночестве Джесса, еще когда они с отцом только подъезжали к лагерю. Дрожь предвкушения прошла по спине девушки, но лицо по-прежнему оставалось холодно-бесстрастным. Когда Кормак ринулся вперед, она не позвала его — пес слишком любил лепешки Джо. Но, к ее удивлению, Кормак огромными прыжками помчался к Джессу, стоявшему спиной. Первым порывом девушки было предостерегающе окликнуть Роббинса, но, искоса взглянув на Маркуса, она промолчала. Если Кормак воспылал любовью к наемнику, тем лучше; лишь бы отец не посчитал, что она каким-то образом поощряет Джесса. Огромная овчарка метнулась к Джессу. Когда между ними осталось не более двенадцати ярдов, пес звучно фыркнул и распластался в прыжке. Джесс, выхватил револьвер, машинально обернулся, целясь в лохматое чудище, но, узнав Кормака, сунул кольт в кобуру и пошире расставил ноги, пока пес, опершись о его плечи передними лапами, длинным, ужасно мокрым языком старательно вылизывал лицо, сбив на землю шляпу.
— Провалиться мне на этом месте! В жизни не видел, чтобы этот пес так ластился к незнакомым, — охнул какой-то ковбой.
Подскакавшая галопом Лисса спрыгнула с лошади и, смеясь, окликнула любимца:
— Оставь его в покое, балбес несчастный!
Стоя на задних лапах, Кормак возвышался над Джессом на добрый фут. Когда Лисса подошла и схватила его за загривок, пес неохотно подчинился, по-прежнему бешено виляя хвостом, и укоризненно уставился на хозяйку.
— Из-за вас я испортила ему все удовольствие, — объявила она, окончательно развеселившись при виде оцепеневшего Джесса.
Значит, он не привиделся в бреду, когда меня ранили! Лучше держите его на коротком поводке, иначе я мог бы с испугу пристрелить его.
— Лучше держите на коротком поводке свое оружие, мистер Роббинс. Кормак — очень дорогая охотничья собака.
— И я тоже, мисс Джейкобсон, — бросил Джесс отряхивая шляпу и вновь нахлобучивая ее. Одновременно он исподтишка оглядывал стройную фигуру девушки. Блузка из мягкого зеленого шелка соблазнительно льнула к изгибам груди.
Воспоминания о том, как эти упругие холмики проглядывали сквозь мокрую ткань лифчика, вспыхнули в мозгу Джесса еще до того, как он позволил глазам медленно опуститься к темно-желтой твидовой юбке для верховой езды, облегавшей тонкую талию и округлые бедра. Джесс все еще ощущал прикосновение этих восхитительных ягодиц к своим ляжкам.
Подобные мысли несли с собой безумие. Джесс, подняв глаза, вгляделся в лицо девушки. Она заплела волосы цвета темной меди в одну толстую косу — только несколько маленьких выбившихся локонов служили скромным украшением. Лисса вспыхнула под этим откровенно-дерзким взглядом, очевидно довольная тем, что привлекла внимание Джесса.
— Вы удивительно быстро поправились, — заметила она, отвечая таким же прямым взглядом. — Ну, как рана?
— Болит дьявольски, — пожал плечами Джесс.
— Скоро придется снимать швы.
— Я и сам могу это сделать, не впервой, и в таких местах, дотянуться до которых было куда труднее, — ухмыльнулся Джесс.
