Виктория Холт - Обет молчания
Двадцать восьмого июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии. Отношения между этими двумя странами ухудшились после убийства эрцгерцога Франца Фердинанда, и началась война.
Мадам Рошер помрачнела. Начнись война на месяц позже, и все девочки уже разъехались бы по домам, а не находились бы на ее попечении. В то время мы, конечно, не осознавали чудовищности создавшейся ситуации, но для того, чтобы мы все поняли, потребовалось всего несколько дней.
Первого августа я проснулась утром с тревожным чувством. Я очень хотела увидеть родителей и своего брата Чарльза, с другой стороны, я знала, что буду скучать по Эдуарду. Удивительно, насколько сильно я привязалась к младенцу, который мог всего лишь ласково улыбаться, когда я брала его на руки, и издавать воркующие звуки, которые Маргарет и я пытались преобразить в слова. И, однако, мне не хотелось расставаться с ним. Хотя впереди меня ожидало очень многое.
Аннабелинда и я были готовы к отъезду, как и большинство девочек. Некоторые уже уехали днем раньше.
Утро тянулось очень долго. Обычно тетя Селеста приезжала рано, чтобы сразу отправиться в Валансьен. Казалось странным, что ее еще нет.
Но самым странным оказалось то, что все девочки из Англии, собиравшиеся уехать в этот день, находились в том же положении, что и мы. Хельга покинула пансион вместе с немками несколько дней назад, и большинство француженок тоже разъехались.
Мы пришли в замешательство, понимая, что произошло нечто ужасное.
Все в пансионе находились в напряжении, шептались, гадая, что могло случиться. Потом мы узнали, что Германия объявила войну России.
Прошел еще день, а от тети Селесты не было никаких известий.
Мы не имели представления, что происходит и почему тетя Селеста не приезжает за нами. Утешало только то, что мы оказались не единственными, чьи планы были нарушены.
Уехали еще несколько девочек.
Третьего августа Германия объявила войну Франции, и тогда мы поняли, что положение очень серьезное.
Все происходило, как в кошмарном сне. Парк выглядел мирно, все было спокойно, но цветы, насекомые, птицы… казалось, они все чего-то ждут так же, как и мы. Мы знали, что спокойствие будет недолгим.
После полудня приехал какой-то человек на мотоцикле.
Кэролайн ворвалась в спальню. Я как раз вернулась после посещения Эдуарда. Маргарет сказала мне, что им с Жаке не по себе. Они боятся немцев.
— Мы живем слишком близко от границы, — повторяла она. — Слишком близко… Слишком близко.
Лаже Эдуард, казалось, почувствовал напряжение и начал немного капризничать.
Меня переполняли дурные предчувствия. Я рассчитывала, что в это время буду уже дома.
— У мадам Рошер посетитель, — проговорила Кэролайн. — Он спрашивает про тебя и Аннабе. Он привез вам письма. Я отчетливо слышала, как он произнес твое имя.
— Где он?
— У мадам Рошер.
В этот момент в дверях появилась мадемуазель Артуа.
— Люсинда, немедленно идите в кабинет мадам Рошер.
Я поспешила туда.
Мадам Рошер находилась за письменным столом. Напротив нее сидел мужчина в форме британских войск.
При моем появлении он встал и произнес:
— Добрый день, мисс.
— Это, — сказала мадам Рошер, — сержант Кларк.
Он привез письмо от ваших родителей. Я тоже получила известие от них.
Сержант Кларк достал письмо.
— Вы должны прочесть его сейчас, — сказала мадам Рошер. — Садитесь и сделайте это.
Я с готовностью повиновалась.
«Моя любимая Люсинда!
Тебе уже, конечно, известно, что в Европе началась война, и поэтому тетя Селеста не смогла приехать за тобой, как обычно. Движение в портах нарушено.
Это письмо мы переправляем тебе через дядю Джеральда. Он пошлет своего сослуживца, майора Мерривэла, чтобы привезти тебя и Аннабелинду обратно в Англию. Так как могут возникнуть трудности при путешествии по Франции и поиске необходимого транспорта, вы должны оставаться в пансионе до прибытия майора. Он приедет сразу же, как только сможет. Твой дядя Джеральд считает, что это наилучший способ благополучно доставить вас в Англию.
Я с отцом очень беспокоюсь за вас, но мы не сомневаемся, что дядя Джеральд присмотрит за тем, чтобы вы вернулись в целости и сохранности.
Посылаем тебе всю нашу любовь, дорогая.
Мама.»
Там была приписка от отца, в которой он просил меня соблюдать большую осторожность и во всем слушаться майора Мерривэла.
В конверт была вложена записка от Чарльза.
«Счастливица! Все интересное выпадает тебе.
Чарльз.»
Я подняла глаза на мадам Рошер, которая пристально наблюдала за мной.
— У вас очень разумные родители, — сказала она. — Я знаю, что полковник Гринхэм — ваш дядя и он сможет организовать, чтобы вас с Аннабелиндой благополучно эскортировали домой. Теперь нам остается лишь ждать майора Мерривэла, и вы должны быть наготове, чтобы уехать с ним без промедления.
— Да, мадам Рошер.
Я попрощалась с сержантом Кларком и поблагодарила его. Затем поспешила к спальням, чтобы найти Аннабелинду и рассказать ей о случившемся.
Вечером мы узнали ошеломляющие новости. Германия начала оккупацию Бельгии. На следующий день, четвертого августа, Великобритания объявила войну Германии.
* * *Прошло два дня. Теперь большинство девочек уже уехали. Мисс Каррутерс задержалась. Она сказала, что не покинет школу, пока в ней будет оставаться хотя бы одна девочка из Англии. Поезда ходили с перерывами.
Если бы не приказ ждать майора Мерривэла, мы отправились бы в Валансьен, но, возможно, это было неразумно, поскольку Франция теперь воевала.
Непосредственной опасностью была оккупация Бельгии, и каждый час проходил в тревожном ожидании того, что может с нами случиться. Мы понимали, что Бельгия беззащитна перед мощью немецкой армии, и знали, что с каждым днем немцы продвигаются все дальше и дальше, подходя все ближе и ближе к нам.
Мы не отходили далеко от пансиона и ждали появления майора Мерривэла. Я думала о том, как беспокоятся наши родители.
Потом настал тот ужасный день. До нас уже дошли слухи о быстром передвижении немцев. Мы не были до конца уверены в их достоверности, но я не могла не задавать себе вопрос, успеет ли майор Мерривэл добраться до «Соснового Бора» до прихода врага.
Мы с Аннабелиндой гуляли в парке неподалеку от школы, когда с неба обрушилась беда. Я никогда раньше не видела цеппелина.
Когда свет падал на этот большой, громоздкий дирижабль, он казался серебряным.
Он висел почти над нашими головами. Я стояла, не шевелясь, глядя на него, и увидела, как с дирижабля что-то сбросили. Потом раздался мощный взрыв, почти сбивший меня с ног, и я увидела дым и огонь.
