Бренда Хайатт - Корабль мечты
– Ты не поверишь, какого эффекта можно добиться с помощью новой отделки, шарфика или шали! К тому же скоро остановка в Панаме. Уж там муж наверняка купит тебе пару новых платьев. А дальше Гавана…
Делия делала все возможное, чтобы не заглядывать так далеко в будущее, но не могла не задаваться вопросом, что ее ждет к тому времени, когда пароход бросит якорь в порту Гаваны. Будет она по-прежнему противиться своему чувству к Кенту или позволит ему расцвести? Что произойдет между ними? Дрожь сладостного предвкушения пробежала по телу при одном лишь намеке на перемены, однако щебет Вирджинии не позволил полностью предаться запретным мечтам. Так продолжалось до самого обеда.
– Я вижу, ты не приняла всерьез мои слова насчет веснушек и не избавилась ни от зонтика, ни от шляпки, – поддразнил Брэдфорд, когда они уселись за стол.
– У меня слишком белая кожа, чтобы шутить с солнцем. – Делия постаралась говорить небрежно, хотя соседство Кента приводило ее теперь в смятение. – Веснушки веснушками, но тебе вряд ли придется по душе красный облупившийся нос!
– Пожалуй, ты права, К тому же ожог – это болезненно, так что оставь себе шляпку.
– Вот спасибо! Я по опыту знаю, каково это. Даже вечно скрытое дымкой калифорнийское солнце когда-то обжигало мне лицо, если я слишком беззаботно себя вела. Кое-кто из пассажирок поначалу расхаживал без зонтика. А теперь они отсиживаются в каюте.
– В самом деле, – подхватила Адди Истон. – Бедняжка миссис Паддингтон! Когда я ее в последний раз видела, она была похожа на вареного омара, и знаете почему? Какой-то шарлатан предложил ей универсальное средство против загара, и она имела глупость это средство купить.
– Не думаю, что у нее будет шанс потребовать назад свои деньги, – заметил Энзел Истон, пожимая плечами. – Давно пора издать закон против так называемых патентованных средств. Шарлатанам место за решеткой.
Делия почувствовала, что у нее свело губы от усилия удержать на лице улыбку. Она ни за что не решилась бы сейчас встретить взгляд Кента.
– Так оно и будет когда-нибудь, – вставила она, поражаясь тому, что голос не дрожит. – Думаю, каждый уважающий себя аптекарь мечтает избавиться от тех, кто пятнает доброе имя провизоров и фармацевтов.
Все согласились, и разговор почти сразу перешел на другие темы. Только тогда Делия сумела перевести дух. Она вспомнила, что Кент вовсе не принимал участия в разговоре, и рискнула бросить взгляд в его сторону. Он ответил загадочной улыбкой – не то насмешливой, не то одобрительной.
– Значит, крестовый поход против шарлатанов? – уточнил он.
Делия попыталась отвести взгляд, но не сумела. Глаза Кента напоминали оттенком очень темный янтарь, и искорки в их глубине придавали взгляду удивительную бархатистую мягкость. Она невольно обратила внимание и на его губы… Пришлось приложить гигантское усилие, чтобы устремить взгляд на поставленный перед ней тушеный картофель с мясом.
Блюда стали менее разнообразными по сравнению с первыми днями плавания, но еда все же была лучше той, которой Делия довольствовалась большую часть жизни. Впрочем, она предпочла бы бифштекс с грибами – он требовал к себе больше внимания. Простое блюдо не давало забыть о сидящем рядом человеке с золотисто-карими глазами.
В данный момент он был занят разговором с мистером Гибсоном – одним из тех, кого сумел заинтересовать своими планами. Это позволило Делии спокойно созерцать его и вдыхать его чистый, свежий, особенный запах. Она поняла, что утром Кент улучил минуту, пока она прогуливалась по палубе с Мэри и Адди, и вымылся – должно быть, с теми же неудобствами и трудностями, что и она сама накануне, – каждую секунду опасаясь, что «второй половине» вздумается наведаться в каюту. Эта мысль повлекла за собой череду волнующих образов, но тут Кент почувствовал ее взгляд и обернулся. Делия поспешно потупилась. От страха, что он успел прочесть в ее глазах желание, ее бросило в жар. Потому что (и нечего было даже пытаться себя обмануть) она хотела Кентона Брэдфорда. Можно было, наверное, понять это и раньше, вот только у нее не было опыта в подобных делах.
А он? Он хотел ее?
Может, спросить его прямо? Но Делия быстро передумала. О таком не спрашивают напрямик! У нее просто не хватит духу. Она попробует намекнуть и посмотрит, как он реагирует. Если его влечет к ней, он выдаст себя.
И Делия тут же принялась за осуществление своего мудрого плана. Начала она с кокетливой улыбки, при этом игриво прижалась бедром к бедру Кента, утешая себя тем, что никто не заметит, а если даже и заметит, что с того? Они ведь женаты!
Золотисто-карие глаза самую малость округлились, в них явственно отразился вопрос: что, собственно, происходит? Делия смутилась. Но решимость вернулась к ней довольно скоро. Поскольку другого пути выяснить Правду все равно не было, она храбро встретила взгляд Кента. Губы его дрогнули в улыбке, и она могла бы поклясться, что там, в янтарной глубине его глаз, что-то вспыхнуло…
– Билли, а как же песня? – крикнул кто-то.
– Песенку! Песенку! – поддержали остальные. Билли встал, раскланялся во все стороны и уселся за пианино. Песенка в самом деле была неплоха, но Делия страшно досадовала, что пришлось отвлечься, зная, что не скоро наберется смелости для второй попытки.
Глава 8
Тот ветер был тревогой напоен,
Не ведаю, откуда взялся он.
И все ж, когда коснулся он чела,
Надежда снова в сердце ожила.
Сэмюэл Тейлор Колридж. Сказание о старом мореходеПод громкий смех и одобрительные крики Билли перешел к последнему куплету, и лишь тогда Кентон понял, как ему благодарен. Смешная и нелепая песенка положила конец тому, что вдруг ни с того ни с сего начало происходить между ним и Делией. Это был момент сладостного безумия, которому так хотелось отдаться, но Кентон знал, что не сделает этого. Он слишком ценил и уважал Делию, чтобы завести с ней интрижку, а большего он ей обещать не мог. Хотя это не стало для Кента открытием, вывод привел его в уныние.
Делия была красива, умна, полна жизни, но мужчины с его положением брали в жены совсем иных женщин. Ничего не изменилось от того, что он ближе ее узнал, лучше понял и почувствовал к ней влечение.
Ничего? Неужели совсем ничего?
Брэдфорд искоса посмотрел на свою соседку. Делия с живым интересом наблюдала, как Билли барабанит по клавишам и корчит гримасы. Губы ее трепетали от сдерживаемого смеха, щеки пылали, глаза блестели. Он ничуть не преувеличил, когда сказал, что веснушки ей к лицу. Они придавали ей девическое очарование, прелестное простодушие, которым, как он знал, она не обладала. Зато вопреки его первоначальному убеждению она все-таки была невинной. Не просто нетронутой, а именно невинной в каком-то глубоком, всеобъемлющем смысле. Кентон мог бы спорить на что угодно, что у Делии не только не было ни одного любовника, но никто никогда всерьез за ней не ухаживал. Он понял это, когда узнал историю ее жизни. (Может быть, потому она и заливалась краской при каждом нескромном слове.) Хотя женский пол все еще был в Калифорнии в дефиците, но Делия слишком часто меняла место жительства, а характер у нее был не сахар. Она могла без труда дать отпор тому, кто ей не по нраву.
