Джулия Куинн - Лондонские тайны
– Ты выглядела сердитой, – настаивала Мэри.
«Я сердита сейчас», – хотелось зарычать Оливии.
– Так ты сердилась?
Оливия заскрипела зубами.
– Ты ошибаешься.
– Я так не думаю, – произнесла Мэри тем невыносимо напевным тоном, который использовала исключительно, когда считала, что знает, о чем говорит.
Оливия бросила взгляд на Салли, как раз втыкавшую иголку в ткань и изо всех сил изображавшую, что не подслушивает. Потом снова посмотрела на Мэри, словно давая ей понять – не при слугах!
Это не решало проблему с Мэри, но, по крайней мере, отодвигало ее.
Оливия снова зашуршала газетой и расстроенно опустила взгляд на свои руки. Она забрала газету еще до того, как дворецкий ее прогладил(3), и вся измазалась в типографской краске.
– Фу, какая гадость, – произнесла Мэри.
Оливия не нашлась, что ответить, кроме:
– А где твоя горничная?
– А, там, – ответила Мери, махнув рукой куда–то назад. И тут Оливия поняла, что допустила ужасный промах. Мэри тут же повернулась к Салли и сказала: – Ты ведь знакома с моей Женевьевой правда? Пойди, поболтай с ней.
Салли была прекрасно знакома с Женевьевой и отлично знала, что способности последней объясняться по–английски, по меньшей мере, ограничены, но поскольку Оливия не могла вдруг вскочить и закричать, чтобы Салли не говорила с Женевьевой, той пришлось собрать свое вышивание и отправиться на поиски.
– Вот так, – гордо констатировала Мэри. – Чисто сработано. Теперь расскажи мне, какой он? Он красивый?
– Ты его видела.
– Нет, красив ли он с близкого расстояния? Эти глаза… – Мэри поежилась.
– О! – воскликнула Оливия, внезапно кое–что вспомнив. – Они карие, а вовсе не сине–серые.
– Не может быть. Я совершенно уверена…
– Ты ошиблась.
– Нет. Я в таких вещах никогда не ошибаюсь.
– Мэри, я видела его лицо вот с такого расстояния, – заявила Оливия, показав расстояние на скамейке между ними. – Уверяю тебя, у него карие глаза.
Это привело Мэри в ужас. Наконец она помотала головой и сказала:
– Наверное, это из–за того, как он на тебя смотрит. Так пронзительно! Вот я и решила, что у него голубые глаза. – Она моргнула. – Или серые.
Оливия закатила глаза, а потом уставилась прямо перед собой, надеясь, что все на этом и закончится. Но Мэри не так–то просто было сбить с толку.
– Ты так и не рассказала мне о нем, – заметила она.
– Мэри, тут не о чем рассказывать, – настаивала Оливия. Она расстроенно посмотрела себе на колени. Ее газета превратилась в мятую, совершенно нечитабельную груду бумаги. – Он пригласил, я согласилась.
– Но… – выдохнула Мэри.
– Что «но»? – Оливия начала терять терпение.
Мэри вдруг сжала ее руку. Натурально сжала. Сильно.
– Ну что еще?
Мери указала пальцем в направлении пруда Серпентайн.
– Там.
Оливия ничего не видела.
– На лошади, – прошипела Мэри.
Оливия посмотрела чуть левее и вдруг…
О нет! Не может быть!
– Это он?
Оливия не ответила.
– Сэр Гарри, – уточнила Мэри.
– Я знаю, о ком ты говоришь, – рявкнула Оливия.
Мери вытянула шею.
– Похоже, это именно сэр Гарри.
Оливия и не сомневалась, не столько потому, что он сильно походил на означенного джентльмена, сколько потому, что – с ее–то счастьем – кто же еще это мог бы быть?
– Он отлично держится в седле, – восхищенно прошептала Мэри.
Оливия решила, что самое время подумать о Боге и помолиться. А вдруг он их не заметит. А вдруг освещение…
– Похоже, он нас увидел, – воскликнула Мэри вне себя от восторга. – Помаши ему. Я помахала бы сама, но мы не представлены.
– Не смей его поощрять! – прорычала Оливия.
Мэри на секунду повернулась к ней.
– Я так и знала, что он тебе не понравился.
Оливия страдальчески закрыла глаза. Подумать только, все намечалось как одинокая мирная прогулка. Оливия размышляла, скоро ли Мэри подхватит от Энн простуду. И что можно сделать, чтобы ускорить заражение.
– Оливия, – прошипела Мери, толкая подругу под ребра.
Оливия открыла глаза. Сэр Гарри уже находился гораздо ближе и явно направлялся к ним.
– Интересно, а мистер Грей тоже с ним? – с надеждой произнесла Мэри. – Знаешь, он может оказаться наследником лорда Ньюбери.
Когда сэр Гарри приблизился — без своего кузена, возможно–наследника–графства — Оливия изобразила на лице напряженную улыбку. Она отметила, что он здорово держится в седле, и лошадь у него отличная – гнедой красавец–мерин с белыми «носочками». Сэр Гарри был одет в костюм для верховой езды – настоящей, а не ленивой рыси по парковой дорожке. Темные волосы растрепало ветром, щеки слегка разрумянились, он просто должен был выглядеть проще и дружелюбнее, но Оливия с некоторым презрением подумала, что для этого ему пришлось бы улыбнуться.
Сэр Гарри Валентайн не спешил расточать улыбки. Во всяком случае, не в ее сторону.
– Леди, – произнес он, остановившись перед скамейкой.
– Сэр Гарри, – Оливия не смогла себя заставить произнести что–то еще, ей вообще еле удалось разжать зубы.
Мэри ее стукнула.
– Позвольте представить Вам мисс Кадоган, – произнесла Оливия.
Он изящно склонил голову.
– Счастлив с Вами познакомиться.
– Сэр Гарри, – прощебетала Мэри, кивнув в ответ. – Чудесное утро, Вы не находите?
– Весьма, – ответил он. – Вы согласны, леди Оливия?
– Конечно, – натянуто произнесла та и повернулась к Мэри, надеясь, что он сделает то же и обратит все свои последующие вопросы к ней.
Но он, конечно же, этого не сделал.
– Раньше я не встречал Вас в Гайд–парке, леди Оливия, – сказал он.
– Обычно я не выхожу из дома так рано.
– Нет, – проговорил он. – Полагаю, у Вас в это время дня есть необычайно важные дела дома.
Мэри поглядела на нее с любопытством. И впрямь, утверждение выглядело загадочно.
– Разнообразные дела, – продолжил он, – наблюдение за людьми…
– А Ваш кузен тоже ездит верхом? – быстро спросила Оливия.
Он насмешливо поднял брови.
– Себастьяна редко можно встретить до полудня, – ответил он.
– А Вы встаете рано?
– Всегда.
Еще один пункт в списке его недостатков. Оливия не возражала против ранних подъемов, но ненавидела людей, которые им радовались.
Оливия ничего не ответила, нарочно стараясь продлить паузу до неловкости. Возможно, он уловит намек и уйдет. Любой человек в здравом уме смекнул бы, что две леди, сидящие на скамейке, просто не в состоянии вести беседу с джентльменом на лошади. От необходимости так долго смотреть вверх у нее уже затекла шея.
