Барбара Пирс - Грешники
Файер не отрывала глаз от картины, висевшей перед ней. Художник скопировал одно из полотен Рембрандта, «Жертвоприношение Авраама». Копия производила впечатление добротно сделанной работы, но, к сожалению, художнику не удалось передать эмоциональность оригинала.
– Вы думали, что дочь Солити постучит в вашу дверь? – спросила Файер, отводя взгляд от картины. Она с деланным удивлением посмотрела на него, изогнув брови дугой.
– О да, подобное решение было бы обречено на провал, – согласился мистер Броули. Он приобрел дом в старом районе города, где экипаж с гербом герцога обязательно узнали бы.
– Конечно, такие вопросы не решаются впопыхах.
– Естественно, – согласился он, стоя так близко от девушки, что его дыхание обжигало ей лицо. – Как чудесно, что у вас такой большой опыт по части устройства тайных встреч.
Он хотел вывести Файер из равновесия и, похоже, получал удовольствие, вызывая в ней раздражение.
– Нет, вы ошибаетесь. Не очень большой.
– Я уверен, что мне есть чему у вас поучиться, – глядя на картину, которая так привлекла внимание девушки, произнес Броули. Он покачал головой, не впечатленный полотном. – И я не говорю об искусстве, леди Файер. Я простой человек, поэтому предпочел бы, чтобы мы поговорили начистоту.
– Что ж, очень хорошо, сэр, – ответила Файер, мысленно отметив, что в стоящем рядом с ней джентльмене нет ничего, что свидетельствовало бы о его простоте.
К ним подошли два господина и стали восхищаться копией Рембрандта. Файер и мистер Броули проследовали к другому полотну, чтобы продолжить беседу.
– Я согласилась на встречу, дабы оговорить условия, мистер Броули. Однако вам не стоит принимать мое согласие за нечто большее. Я не отношусь к породе глупышек, которых можно соблазнить очаровательной улыбкой. Если вы нарушите границы приличий, сэр, я расквитаюсь с вами и помощь понадобится уже вам.
Мистер Броули вздохнул.
– Стэндиш нанес вам сокрушительный удар, не так ли? – Файер попыталась сосредоточить внимание на картине, копии Ван Дейка, но ее словно душило что-то изнутри.
– Мои чувства к лорду Стэндишу не имеют никакого отношения к нашему разговору.
Ее раздраженный тон вовсе не обескуражил его.
– Возможно, я неправильно сформулировал вопрос. Насколько масштабной должна быть ваша месть? Как долго вы планируете заставлять нас платить?
Файер была так поражена его словами, что перестала притворяться, будто все ее мысли заняты выставкой. Резко повернувшись к Броули, она спросила:
– Нас? Платить? Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Я говорю о джентльменах, которые мечтают о том, чтобы нанять в вашем сердце определенное место, но в результате вынуждены натыкаться на стену, потому что некий лорд Стэндиш оказался мерзавцем. Почему вы решили, что за грехи этого негодяя должны расплачиваться все мужчины? Если вы хотите расправиться с ним, то, наверное, лучше все силы бросить на надуманное, а не терзать меня, не правда ли?
– Я так и делаю, – явно пристыженная, произнесла Файер. Она недоумевала, как можно было выставить себя в таком неблагоприятном свете.
– Вы можете рассчитывать на мою помощь, – мягко отозвался мистер Броули и обнял ее за талию. Его прикосновение нельзя было бы назвать игривым или нежным. – Я внимательно выслушал вас. Теперь пришел мой черед.
Он провел ее к двери. Файер не могла вырваться, боясь привлечь к себе внимание.
– Отпустите меня немедленно, – процедила она сквозь чубы. – Я хотела купить одну из этих картин до того, как выставка закроется.
– Интуиция подсказывает мне, что вы сумеете пережить это горькое разочарование.
Когда они оказались на улице, он отпустил ее талию, но тут же крепко взял Файер за руку и, удовлетворенно вздохнув, повел девушку к экипажу.
– Подождите! Я приехала на собственной карете. Мистер Броули, что вы делаете?
Он кивнул вознице, настойчиво подталкивая ее к экипажу.
– Миледи, позвольте мне решать самому. Я ценю ваше желание просветить невежу, вынуждая его смотреть на дюжины картин, но у меня уже рябит в глазах, и, честно говоря, мне такое времяпровождение не по душе. Думаю, что судьба не предоставит мне шанса стать покровителем изящных искусств.
– Я не могу провести с вами слишком много времени.
За последние полчаса леди Файер произнесла эти слова в четвертый раз, и Маккус невольно подумал, что ей неинтересно его общество. Он же собирался посвятить ее в такие стороны своей жизни, которые никому не открывал. Направляясь с Файер к экипажу, он действовал по наитию. Когда она оказалась чуть ли не в его объятиях, Маккус решил, что пришло время показать юной леди, где он живет. Ему было все равно, одобрит или осудит она сделанный им выбор дома, потому что его нервы были на пределе.
– Если у нас так мало времени, тем более неразумно было бы тратить его на посещение выставки, – заметил он.
Леди Файер одарила его взволнованной улыбкой и с любопытством спросила:
– Вас совершенно не интересует живопись?
Она провела рукой по бронзовой статуе гладиатора, которая украшала просторный холл его дома.
Он замер, глядя, как Файер нежно касается ладонью бронзового плеча. Она производила впечатление чувственной и искушенной женщины, хотя, очевидно, сама того не осознавала. Маккус с радостью перевоплотился бы в бронзового гладиатора.
– Нет, поэтому не тратьте время, чтобы переубедить меня, – сухо заметил он, пытаясь скрыть неловкость.
– Не знаю, мистер Броули, но мне кажется, что те предметы искусства, которые собраны здесь, доказывают обратное.
Он взял ее под руку и повел в гостиную.
– Дом был продан мне со всей обстановкой. Я не так давно приобрел его, поэтому мне еще предстоит кое-что изменить здесь.
– Как вам удалось совершить такую покупку? Я даже не знала, что этот дом выставлен на продажу.
Сложив руки на груди, Маккус прислонился к камину. Он был заинтригован.
– Вы хотите разведать все о моем финансовом положении, леди Файер?
– Ни в коем случае, – быстро отозвалась она. – Мы просто были знакомы с предыдущей хозяйкой этого дома, леди Шютэ. Будучи ребенком, я любила гоняться за маленькими собачками, которых она обожала. Я помню, что в этом доме были очень необычные лестницы со ступеньками в виде подковы.
Маккус представил себе маленькую рыжеволосую девочку, которая играла с парой старых собачонок, мечтавших только о том, чтобы их оставили в покое.
– Мне дали понять, что хозяйка дома пять лет как умерла.
– Так и есть. У нее было слабое сердце. – Леди Файер не скрывала грусти. Медленным шагом она направилась к окну. – Мы были в загородном доме, поэтому не смогли присутствовать на похоронах. Я ни разу не видела ее наследника.
