Тери Браун - Зимний цветок
Виктория кивнула. Ей вспомнились те немногие собрания суфражисток, которые она посетила. Девушка уже участвовала в некоторых кампаниях, да и отец с друзьями постоянно поддерживали то или иное движение, например за права рабочих. Виктория сумела кое-чему научиться из их обсуждений и начала отсчитывать на пальцах:
— Сбор денег, оповещение заинтересованных кругов, представительство, посредник для улаживания отношений между различными группами, комитет помощи… Люди не будут участвовать в кампании и голосовать, если их дети голодают.
Темные глаза Марты вспыхнули новым интересом.
— Вы знаете о трудностях суфражисток не понаслышке, Виктория. Ведь я могу вас так называть? — Виктория кивнула, и изящная женщина продолжила: — Да, нам трудно поспеть везде, но люди нуждаются в переменах!
Ее голос дрожал от сдерживаемых чувств. Виктория не могла оторвать завороженного взгляда от волевой женщины, одержимой желанием изменить мир к лучшему.
— Как вы вступили в движение?
— Предлагаю все же выпить наш чай. — Вместо ответа Марта указала на стол.
Виктория послушно откусила кусочек от сэндвича с кресс-салатом, положенного ей на тарелку.
— Так нечестно, — пожаловалась она. — Я рассказала вам свою историю.
Но тут Виктории вспомнились обстоятельства, при которых она в последний раз жаловалась на несправедливость мира, и пришлось подавить вздох. Мужественно отогнав мысли о Ките, она расправила плечи и повернулась к Марте.
Брови женщины весело взлетели вверх.
— Значит, вас волнует, что честно, а что нет? Сколько вам лет?
Немного замешкавшись, Виктория в итоге пожала плечами. Ей нечего стыдиться.
— Через месяц исполнится девятнадцать.
— Вот и ответ, почему вас так остро задевает несправедливость, — улыбнулась Марта. — Так что вы хотели узнать?
Виктория покраснела и прочистила горло:
— Вашу настоящую фамилию, а заодно какой титул носит ваш отец.
Марта явно не ожидала подобного вопроса. Она дернулась и недовольно прищурила глаза:
— О, да вам палец в рот не клади. Мне удается обмануть всех, кроме собратьев из высшего света. Поэтому обычно я избегаю их как чумы.
Она отодвинула тарелку и открыла отделанную позолотой маленькую коробочку из слоновой кости. Вынула оттуда сигарету и закурила, к немалому возмущению соседей, хотя уверенные, властные манеры Марты удержали их от открытого проявления недовольства.
— Хотите? — предложила она собеседницам.
Обе отрицательно замотали головами. Виктория, чтобы не выглядеть ханжой, сочла нужным пояснить:
— У меня астма, и от табачного дыма тяжело дышать.
Девушка едва не подавилась ненавистным названием болезни.
— Мне нравится запах. — Марта выдохнула колечко дыма, и оно начало подниматься над ее головой. — Но вернемся к вашему вопросу. Меня зовут Беатрис Марта Лонгстрит, и мой отец носит титул графа.
Виктория вскинула брови. Лонгстритов можно было считать ровней, хотя они вращались в несколько иных кругах, чем Бакстоны.
— И как же представительница семейства Лонгстрит оказалась главой организации суфражисток, подрывающей моральные устои общества?
— А почему дочь сэра Бакстона решила получить место в ботаническом журнале? — парировала Марта, и Лотти засмеялась.
После секундного изумления Виктория тоже рассмеялась:
— Один-ноль в вашу пользу!
Она хотела заплатить свою долю за обед, но Марта отмахнулась от предложения:
— Вы подарили отличную историю для газеты, так что я у вас в долгу. Я подвезу вас с Лотти до дома.
К немалому удивлению Виктории, Марта направилась к непритязательному автомобилю «саксон-моторс», повертела рукоять и забралась на водительское сиденье. Затем оглянулась на Викторию и усмехнулась:
— Забирайтесь! Прошу прощения за тесноту. На мой взгляд, небольшие авто намного удобнее.
Умело пробираясь по забитым экипажами и пешеходами узким улочкам, Марта свернула в восточную часть города.
— Одна из немногих роскошей, от которых я не смогла отказаться, когда основала союз, — прокричала она поверх шума мотора. — Все же я могу быстро передвигаться по городу и моментально помочь нуждающимся женщинам. Не то что кеб или метро. К тому же я люблю сидеть за рулем!
Машина завернула за угол, чудом миновав женщину с тележкой, полной кур. Виктория крепче ухватилась за ручку и засмеялась. Марта бросила на нее быстрый взгляд и тоже расхохоталась.
Автомобиль на головокружительной скорости мчался по узким улочкам Лондона. Виктории пришлось ухватиться за соседку, но Лотти невозмутимо отстранилась. Возможно, она привыкла. Виктория почувствовала легкий укол зависти. Ей тоже хотелось стать независимой женщиной и нестись по городу, верша судьбы встреченных. У дома Кейти Виктория неохотно выбралась из машины, жалея о том, что время пролетело так быстро. Марта протянула руку:
— Заходите как-нибудь к нам в штаб-квартиру, милая. Лотти вас проводит. Покажу, как мы работаем. То, что мы делаем, очень важно.
Виктория стиснула протянутую руку:
— С удовольствием приду!
На приятном лице Марты вспыхнула улыбка, и Виктория впервые после приезда в Лондон ощутила себя особенной, нужной кому-то.
— Отлично. Уверена, что вы внесете неоценимый вклад в наше дело. Я очень рада знакомству.
Виктория смотрела вслед удаляющемуся автомобилю. По коже побежали будоражащие мурашки. Ей казалось, что она стоит на пороге удивительного приключения. Что, если всю жизнь она ждала подобного стечения обстоятельств?
Глава восьмая
Ровена плотнее затянула на шее шарф.
— Благодарю за прогулку. Порой так необходимо вырваться из Саммерсета.
— Жаль, что погода не слишком хорошая для езды, — не поворачивая головы, улыбнулся Себастьян. — Сложно наслаждаться видом, когда окна покрываются инеем. Может, повернем назад и заедем в город на чашку горячего чая?
Ровена кивнула, и через несколько минут они припарковались перед гостиницей «Фримонт». Ровена вздохнула, но так тихо, что лорд Биллингсли ничего не услышал.
В этой гостинице произошла первая настоящая встреча с Джоном, и в конце он прокатил Ровену на аэроплане. Пилот так и не написал ни строчки. Ровена даже не знала, сообщили ли ему родные о визите неожиданной гостьи. Иногда ее посещали мысли, что Джонатон полностью забыл о ее существовании.
Себастьян распахнул дверь, и молодые люди заторопились в зал, укрыться от порывов ледяного северного ветра.
— Какой мороз, — засмеялась Ровена, разматывая шарф.
