Сьюзен Кэррол - Куртизанка
— Представьте себе! Вы подозревали, что вашу королеву отравили, и вы наткнулись на единственную улику — пару красивых белых перчаток. Покидая Париж, вы прихватили с собою перчатки и показали их Арианн, надеясь, что та сумеет помочь доказать, что перчатки пропитаны ядом. Пока я ни в чем не ошибаюсь?
— Нет, — признался Реми, все еще хмурясь от неожиданности. — Значит, Арианн в конце концов решилась рассказать все?
— Нет, по большей части я додумалась до всего самостоятельно. Когда я нашла перчатки, которые она спрятала в наших мастерских, то примерила их.
— Примерила?! — Реми в ужасе пошатнулся, но потом озадаченно посмотрел на Габриэль. — Значит, я ошибался? Перчатки не были отравлены?
— О, еще как были, — поморщилась Габриэль. — Проклятье, я чуть было не умерла.
— Габриэль!
Реми побледнел от ужаса настолько, что Габриэль пожалела о своем признании. Он рванулся к ней и, наклонившись, с чувством сжал ее руки. На его лице отразилось столько неподдельной тревоги, что сердце любой женщины не устояло бы, и Габриэль пришлось нелегко. Ее пальцы невольно переплелись с его пальцами в ответном порыве.
— Мой Бог! Прости меня, — хрипло выдавил он. — Мне следовало и тебе рассказать правду о Екатерине и ее перчатках. Если бы что-нибудь случилось с тобой, я не выдержал бы… я не смог бы дальше…
Он замолчал, не в силах продолжать от переполнявшего его чувства вины, и она едва удержалась, чтобы не кинуться ему на шею. Единственный способ оказать достойное сопротивление нахлынувшему чувству — высвободить руки и покинуть место у окна.
— Ну зачем вам столько эмоций. — Ее голос звучал не так спокойно, как ей хотелось бы. — Вполне очевидно, что я выжила. Ренар подоспел вовремя. Он сумел приготовить противоядие. Так уж вышло, но граф намного больше осведомлен о практической стороне темного волшебства, чем кажется. Если бы мы догадались об этом раньше, вы могли бы передать перчатки прямо ему. К сожалению, у нас их даже больше нет. После того как все мы поверили в вашу гибель, нам пришлось помимо своей воли приложить все усилия, чтобы помириться с Темной Королевой.
Габриэль сжала губы, вспомнив, чего ей это стоило. Как она вся извелась, как кипела в ней желчь, когда ей пришлось заключить перемирие с женщиной, которая угрожала ее семье, мерзкой ведьме, которую она ожесточенно винила в смерти Реми. «Когда-нибудь Екатерина дорого заплатит за все», — поклялась тогда Габриэль. Но ту клятву ей не удалось сдержать, и сейчас, не спуская глаз с капитана, девушка все больше ощущала, что она предала его.
— Мне… мне так жаль, Реми. Мы не видели иного выхода. Темная Королева захватила Ренара. Нам пришлось отдать перчатки назад Екатерине, лишь бы спасти его жизнь.
— Да черт с ними, с этими перчатками! Как будто я когда-либо мог надеяться привлечь эту дьяволицу к ответу! Глупейший порыв. В итоге я чуть не угробил тебя!
Реми резко наклонился вперед, опустив руки между колен. Весь его вид свидетельствовал о том, что он потерпел одно из жесточайших поражений в своей жизни.
Пальцы Габриэль сводило судорогой от желания разгладить его морщины, образовавшиеся от переживаний, смахнуть мрачную тень, накрывшую его лицо. Ей приходилось прятать руки в складках платья, чтобы унять свое смятение.
— Это сейчас вы глупите. Если бы я погибла, виной тому было бы скорее мое собственное любопытство и импульсивность, нежели любая из ваших ошибок. Вы, возможно, заметили, — добавила она с озорной улыбкой, — время от времени я склонна совершать несколько опрометчивые поступки.
Ее слова не вызвали ответной улыбки у Реми, хотя она и надеялась на это. Он продолжал сидеть, стиснув зубы, погруженный в себя.
— Тебе бы вообще ничего не грозило, если бы я не принес эти перчатки в ваш дом, — наконец заговорил Реми, тяжело вздохнув. Его переполняло отвращение к самому себе. — И вот я опять здесь… чтобы… Мне не следовало появляться здесь. Прости меня, девочка.
Он встал и пошел к двери. Словно не доверяя себе, Реми избегал смотреть на нее. На мгновение Габриэль остолбенела. Потом опомнилась и бросилась за ним. Реми уже приоткрыл дверь, но Габриэль оттолкнула его, вцепившись в дверной косяк, чтобы предотвратить любую его попытку открыть дверь.
— Как вас понимать, что вы делаете?
— Ухожу.
— Вот так запросто? Не сказав последнего прости?
Реми молчал, но ответ легко читался в его глазах. Он готов был улизнуть назад в ночь, исчезнуть из ее жизни, как если бы никогда и не возвращался. И на сей раз она, вернее всего, никогда больше не увидит его.
Но разве не этого она хотела?! Возвращение Реми только внесло сумятицу в ее жизнь, снова сделало ее ранимой и пробудило в ней нежные чувства, которые она не могла себе позволить. Но снова потерять его навсегда? При этой мысли ее охватила паника.
— Как ты смеешь! — воскликнула Габриэль. — Сначала заставляешь меня в течение трех лет считать тебя погибшим, затем однажды ночью снова, как бы между прочим, возвращаешься в мою жизнь. При этом до смерти пугаешь меня. После этого намекаешь на некоторую таинственную причину своего возвращения, на какую-то помощь, которую ждешь от меня. А теперь неожиданно меняешь свое решение и намереваешься опять исчезнуть?
— Будет гораздо лучше для тебя, Габриэль, если я сейчас уйду.
— Черт бы вас побрал, Николя Реми. — Габриэль постаралась отпихнуть его подальше от двери. Но это больше напоминало попытку сдвинуть каменную стену. Она свирепо взглянула на него. — Прекрати обращаться со мною, будто я какая-то наивная кисейная барышня, которая нуждается в защите. Я прекрасно могу позаботиться о себе. Просто скажи мне, что тебе надо, а я уж сама решу, стоит ли твое дело моих жертв.
Реми наклонил голову, крепко сжав зубы. В любой другой ситуации он легко отодвинул бы ее в сторону и прошел бы в дверь. Стараясь преодолеть навалившееся на нее отчаяние, она настаивала:
— Ну скажи мне, в чем твоя нужда. Тебя надо спрятать? Тебе нужны деньги?
— Разрази вас гром, Габриэль! — густо покраснев, воскликнул Реми. — Неужели я похож на человека, который пришел просить милостыню?
Он выпрямился в полный рост, в его глазах мелькнул тусклый отблеск гнева. Обида, переполнившая его, заставила его отступить от двери. Габриэль поторопилась ее тут же закрыть.
— Прекрати же упрямиться, как осел, капитан Реми. — Габриэль ухватилась за его руку и потащила его и глубь комнаты, — и признайся, зачем возвратился и Париж. Ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы попять, что я не оставлю тебя в покое, пока ты не расскажешь все.
— Да, я прекрасно это знаю. — Он еще чуть-чуть подумал, затем сдался с утомленным вздохом. — Ладно. Я вернулся из-за своего короля. Он узник Темной Королевы с той самой ночи в канун Дня святого Варфоломея, И мой долг спасти его.
