Паола Маршалл - Эмма и граф
Милорд ответил на грубость самым очаровательным образом, вернув Эмму на десять лет назад:
— О, моя дорогая леди Клара, подобная широта взглядов делает вам честь, но, поскольку моя кузина миссис Мортон, которую я вам представляю сейчас, и мисс Лоуренс обычно обедают со мной, было бы некрасиво не пригласить их сегодня. И теперь, когда вы это знаете, я уверен, что вы радушно приветствуете их, как и я.
Ну и зрелище, подумала Эмма, весело наблюдая, как, словно укушенная змеей, корчится леди Клара, пытаясь вновь обрести почву под ногами после тактичного выговора милорда. Она так извивается, подумала Эмма, что платье с большим декольте вот-вот соскользнет с ее плеч, обнажив гораздо больше прелестей, чем подобает скромной даме.
— О, конечно, Чард, конечно. Ваша эксцентричность восхитительна, а доброта беспредельна, не так ли, брат? — И она хлопнула веером по плечу лорда Лафтона, не осмеливаясь излить злобу на милорда. Слишком грозными были его мощная фигура и суровое лицо.
— Да, в чем дело, Клара? — воскликнул лорд Лафтон, обернувшись, и тут его слегка выпученные глаза впервые увидели Эмму. — О, мисс Лоуренс? Счастлив видеть вас, мадам. Ваше присутствие поддержит Клару, я уверен. Ей не хотелось бы быть единственной юной дамой среди нас, не так ли, дорогая?
Эмма так и не поняла, как ей удалось сдержать смех от неуместного заявления лорда Лафтона, не слышавшего речей сестры. Только взгляд милорда, одобряющий ее новое великолепие, удержал Эмму от неприличного смеха. Однако ей показалось, что уголки губ Чарда подрагивают от едва сдерживаемой улыбки. В остальном его лицо сохраняло невозмутимое выражение. Но бедная леди Клара! Для подобающего количества дам пригласили гувернантку!
Прибытие Калипсо Стрэйт и остальных джентльменов спасло компанию от дальнейших неловкостей.
Обед явно не удался. Леди Клара, настороженная неблагоприятным началом, говорила одни банальности, намеренно игнорируя выскочек, как она про себя называла миссис Мортон и Эмму. Однако обе дамы не огорчались тем, что им было отказано в удовольствии беседовать с гостьей. Добродушную миссис Мортон не волновало мнение леди Клары, а Эмма была слишком увлечена наблюдением за охотой леди Клары на милорда, к тому же ей приходилось отбиваться от ухаживаний лорда Лафтона, сидевшего слева от нее, и его соперника Бена Блэкберна, сидевшего справа.
Леди Клара кипела от ярости, обнаружив превосходство наряда гувернантки над своим и тот факт, что внимание всех присутствующих мужчин явно привлечено к прислуге, а не к ней. Милорд, к счастью, не реагировал на прелести гувернантки, но иногда даже его внимание отвлекалось взрывами смеха, доносившимися с того конца стола, где сидело это злосчастное создание. Эта жалкая женщина не имеет ни малейшего представления о том, как надо вести себя в хорошем обществе!
Эмма же с удивлением обнаружила, что наслаждается новым опытом, отвечая на назойливые ухаживания так, чтобы не оскорблять поклонников. Ее внешность изменилась слишком поздно, и Эмма так и не узнала, как она действует на противоположный пол. Смерть отца отрезала ее от высшего света как раз тогда, когда, как и предполагал мистер Браммел, ее уверенность и ум стали подчеркивать обретенную красоту.
По знаку милорда миссис Мортон увела дам из столовой, оставив джентльменов в компании сигар и портвейна. Едва Эмма уселась в гостиной, как мисс Стрэйт попыталась не очень тактично объяснить ей, что за обедом она забывалась. Но впервые мисс Стрэйт встретила достойного противника. Эмма с тихим наслаждением отражала атаки подруги и самозваной защитницы леди Клары.
— Должно быть, — наставительно заявила мисс Стрэйт, — без опыта и знания высшего света очень трудно найти в нем место, соответствующее вашему положению.
— Вовсе нет, — невозмутимо ответила Эмма. — В конце концов, я имею счастье наблюдать, как ведете себя вы и леди Клара, и вряд ли нашлись бы лучшие образцы для подражания.
Это было сказано с такой обезоруживающей любезностью, что впервые в жизни высокомерное презрение мисс Стрэйт к окружающим, включая и леди Клару, оказалось под серьезной угрозой.
Что сказать? Как ответить?
— Мисс… э… Лоуренс, не так ли? Я могу лишь похвалить ваше умение выбирать образцы для подражания. Однако вряд ли многие хозяева позволяют прислуге сидеть за столом с гостями, следовательно, умение вести себя в обществе не так уж вам необходимо. Вы не должны ожидать от других такого снисхождения к гувернанткам… мы все знаем очаровательную эксцентричность лорда Чарда, но… — Мисс Стрэйт умолкла и пожала костлявыми плечами.
— О, вероятно, вы правы, — тихо сказала Эмма, обмахиваясь веером иглядя поверх головы мисс Стрэйт. — Вы должны извинить меня, если я не нахожу милорда эксцентричным. Я бы скорее назвала его символом здравого смысла. Но, конечно, вы и леди Клара знаете его гораздо лучше. Может, Вы просветите меня относительно других его чудачеств, чтобы я невольно не совершила бестактность, упомянув о них в беседе с ним?
А что сказать на это? Похоже, мисс Лоуренс обладает даром обезоруживать собеседников. Любой ответ прозвучит смешно или неприлично. Мисс Сгрэйт пришлось признать, что таким личным замечанием о Чар-де перед его подчиненной она сама поставила себя в глупое положение. И последнее слово осталось за гувернанткой, спокойно взявшейся за вышивание — герб Хастингсов на подушечке для коленопреклонения в церкви Лаудвотера.
Итак, поскольку ответить было нечего, мисс Стрэйт отправилась к леди Кларе, которая подчеркнуто игнорировала миссис Мортон, безмятежно вышивавшую гобеленную подушку.
Несовместимый скучающий квартет спасло лишь появление мужчин через полчаса, а затем прибытие отряда слуг с чайными подносами. Миссис Мортон и Чард хорошо вели дом, как заметил лорд Лафтон, не проявлявший ни презрения, ни грубости к домоправительнице и гувернантке. Кроме того, он старался не злить Чарда, проницательно заметив, что милорду не нравится пренебрежительное отношение к Эмме и миссис Мор-тон. Все взвесив, Лафтон вступил в борьбу с Джоном Бассетом и Беном Блэкберном за внимание гувернантки, оставив мистера Кросса развлекать миссис Мортон.
Таким образом милорд снова оказался с леди Кларой и ее компаньонкой, хотя он не был уверен, что по достоинству оценивает эту честь. Более того, он не мог не поглядывать туда, где сидела мисс Лоуренс. Его как магнит притягивали ее точеный профиль и впервые обнаженные роскошным платьем прекрасные плечи. И он с удивлением обнаружил, как неприятно ему внимание, оказываемое ей другими мужчинами.
Чард хотел подойти и растолкать всех, чтобы это пикантное личико и чарующий голос принадлежали ему одному. Однако долг призывал его, и, как всегда, он скрепя сердце подчинился. Если Эмма и заметила, что он полуобернулся к ней, то ничем не выдала себя, а продолжала спокойную беседу с лордом Лафтоном, желавшим знать ее мнение о Нортумбрии. Бен Блэкберн, выпивший больше, чем следовало, облокотился о белый мраморный камин, двусмысленно обхватив правой ладонью грудь полуобнаженной мраморной Венеры.
